Джонни Роулетт погасил выкуренную сигару, спустил ноги с кровати.
Почему бы и нет, черт побери? Чего он добивается? Сделать из нее святую? В конце концов, он собирался оплачивать ее расходы, так что он мог бы получить кое-что за свои деньги. Что изменится, если он будет спать с ней время от времени? Он наслаждался бы этим, как и она.
Джонни вышел из спальни. Напряженный от желания, обнаженный, он пересек затемненную гостиную, чувствуя возрастающее возбуждение. Он постоял перед закрытой дверью, поднял руку и тихо постучал.
— Невада, дорогая?
— Да, Джонни? — Донесся до него приятный девичий голос, и Джонни понял, что не сможет войти. Сжав зубы, он пробормотал в закрытую дверь:
— Спи, подружка, спи спокойно.
— И ты тоже, Джонни.
— Я так и сделаю, — ответил он и направился к себе, беззвучно ругаясь.
Высокий, смуглый, красивый, поблескивающий белыми зубами под щегольской щеточкой усов, Джонни Роулетт стоял у перил парохода «Дева Мемфиса». Полуденный солнечный свет вспыхивал в его черных как ночь волосах, освещал улыбающееся лицо и отражался в темных глазах.
Невада, вышедшая из своей каюты на гладкую палубу «Девы Мемфиса», затаив дыхание, смотрела на него. Достаточно было одного взгляда на Джонни, чтобы в ней зародилось страстное желание, и Невада усомнилась в мудрости всемогущих богов, которые сочли возможным устроить ей встречу с таким мужчиной, но не заставили его влюбиться в нее.
Ну что же, она попробует исправить эту ошибку. Никто, даже Джонни, не смог бы убедить ее, что мужчина мог так заниматься любовью с ней, как это произошло на борту «Игрока», и при этом не влюбиться в нее, хотя бы чуть-чуть. Не хотеть ее снова. Все, что ей надо сделать, — заставить Джонни понять это.
Все еще пристально вглядываясь в этого большого широкоплечего человека, одетого в легкий летний серо-голубой костюм, Невада почувствовала волнующую дрожь в спине. Это она, Невада Мэри Гамильтон, в красивом желтом кисейном платье, купленном для нее Джонни.
Она путешествует вниз по реке вместе с ним. И скоро она отправится с ним через океан. Будет вместе с ним любоваться достопримечательностями Лондона.
Невада глубоко, медленно вздохнула и улыбнулась, вспоминая, как начался этот день.
Когда теплое летнее солнце заглянуло в окна «Дома плантатора» и, проникая сквозь закрытые веки, заставило ее проснуться, она услышала настойчивый стук в дверь. Не сразу вспомнив, где она, Невада медленно повернула голову, и тогда глубокий голос Джонни донесся до нее:
— Невада, я заказал завтрак. И я принес одну из моих рубашек, чтобы ты могла одеться. Подойди и возьми ее.
Дверь приоткрылась, и смуглая рука бросила внутрь снежно-белую рубашку.
— Войди, Джонни, — пригласила Невада и поднялась с кровати. Одетая только в атласные панталоны, она поспешно пересекла комнату, подняла рубашку и просунула руки в длинные рукава. Она попыталась было застегнуть ее, но обнаружила, что пуговиц не было. Пожав плечами, Невада отбросила со лба растрепавшиеся во сне волосы, запахнула полы рубашки на груди, и вошла в гостиную, чтобы присоединиться к Джонни.
Джонни стоял спиной к ней, без рубашки. Он наливал кофе из серебряного кофейника, стоявшего на накрытом белой полотняной скатертью столе, в две фарфоровые чашки. Сильные мускулы играли под гладкой темной кожей чуть согнутой спины, когда он двигал руками, и Невада почувствовала почти непреодолимое желание подойти к нему сзади, распахнуть позаимствованную рубашку, надетую на ней, и крепко прижаться обнаженной грудью к этой длинной, красивой спине.
— Джонни, — тихо позвала она.
— Доброе утро, — отозвался Джонни и, слегка улыбаясь, повернулся, держа чашки с кофе в руках.
— Твоя рубашка без пуговиц, — сказала Невада. Улыбка Джонни померкла, когда он увидел ее в утреннем свете, придерживающую на груди полы его рубашки. Она напоминала ему беспомощного ребенка: грива темных спутанных волос падала ей на лицо, его рубашка доходила ей почти до колен, ее крошечные ступни были босыми, и большие синие глаза смотрели на него в ожидании помощи.
Джонни тревожно подумал, что она доставит ему больше беспокойства, чем маленький ребенок. Этот случай не будет последним. Возможно, ему следует разделить деньги, выигранные в «Серебряной туфельке», и предоставить ее своей судьбе, пока он не нажил себе хлопот.
Джонни заморгал от удивления, когда, как будто прочитав его мысли, Невада спросила:
— Где мы будем играть сегодня вечером, Джонни? Я знаю, мы сможем выиграть много денег.
Подняв темные брови, Джонни усмехнулся:
— На борту «Девы Мемфиса», — сказал он, поставив чашки на стол. — Сегодня в полдень мы уезжаем в Батон-Руж.
Он пересек комнату, подошел к высокому комоду красного дерева и вынул пару золотых запонок.
— Иди сюда, Невада.
Она тотчас подошла и, когда он велел ей отпустить рубашку, автоматически повиновалась. Джонни был уверен, что она заметила краткую вспышку огня в его глазах, когда рубашка чуть приоткрыла ее грудь. Ее глаза тоже вспыхнули, когда смуглые руки Джонни снова стянули полы рубашки вместе, и он начал вдевать запонки в петли.
Его пальцы лишь задевали кожу, но Невада чувствовала, что их тепло вплоть, до кончиков пальцев ног. Слишком быстро золотые запонки были застегнуты, и Джонни вернулся к столу.
— Давай поедим, пока наш завтрак не остыл. Потом мы отправимся в «Монако» и подберем тебе какую-нибудь одежду.
Он пододвинул ей стул с высокой спинкой, обитый богатой зеленой парчой.
— Ты поведешь меня в «Монако»? — спросила Невада, усаживаясь на предложенный стул. — Это самый шикарный дамский магазин в Мемфисе.
— Мне так и сказали, — ответил Джонни, обогнув стол и усаживаясь напротив. Глотнув черного кофе, он добавил:
— Я хочу, чтобы ты выглядела как можно лучше, когда мы поедем в Батон-Руж.
— Зачем мы туда едем?
— Сейчас это неважно. Мы должны спешить. Джонни взялся за вилку и нож. Невада последовала его примеру.
Она всыпала две ложки сахара в кофе, потом влила столько густых сливок, что кофе стал совсем бледным. Подцепив вилкой огромный кусок омлета, она отправила его в рот, торопливо прожевала и потянулась за следующим куском. Потом пальцами схватила ломтик поджаренного бекона и откусила сразу половину. Дотянувшись до горячего бисквита, Невада разломила его пополам, макнула в кофе и, не обращая внимания на падающие капли, засунула в рот. Удовлетворенно вздохнув, она бездумно задрала голые ноги и уселась на стуле, скрестив их по-индейски.
Невада была слишком поглощена завтраком и не заметила, что Джонни не ел. Он наблюдал за ней. Смотрел и хмурился. Наконец, с полным ртом, Невада подняла глаза и увидела, что он недоволен. Она поспешно дожевала и проглотила кусок.
