Мысли невольно обратились к женщине, которая шестьдесят лет назад сумела околдовать будущего герцога. Сам Дарем написал о ней очень скупо — сообщил лишь, что она отличалась необыкновенной красотой и разделяла его страсть к развлечениям. Что имел в виду отец? Чем приворожила его Дороти и каким образом сумела впоследствии освободиться из любовного плена? Когда родился старший сын, герцогу было уже за сорок. Чарли помнил отца зрелым, суровым человеком с железной волей, не терпевшим ни возражений, ни отказов. От былой разгульной жизни не осталось и следа.
Грэшем печально вздохнул и закрыл папку. Одно было совершенно ясно: отца он никогда не знал. Естественное опасение не справиться с поисками правды внезапно уступило место острому любопытству. Каким человеком герцог был в молодости? Неужели первая любовь разбила его сердце столь безжалостно, как и сердце сына? Может быть, страдания превратили его в семейного тирана? Послужило ли испытанное унижение уроком? А если так, в чем этот урок заключался? Герцог всю жизнь скрывал ошибку молодости — как оказалось впоследствии, напрасно. Однажды, когда Чарли хотел жениться на Марии Гроноу, судьба предоставила ему шанс рассказать старшему сыну о собственном горьком опыте, однако Дарем не проявил ни сочувствия, ни понимания. Каменное сердце не способно испытывать жалость.
Экипаж бодро катил по дороге; несмотря на поздний отъезд, во Фром лорд Грэшем прибыл еще при свете дня. Солнце уже пряталось за крыши домов, и узкие улицы городка постепенно погружались в тень. Глядя из окна кареты, граф вспомнил кубики, в которые они с братьями любили играть в детстве. Фром очень походил на причудливые деревянные нагромождения, возведенные с одной-единственной целью: оказаться разрушенными уже спустя несколько минут. Джерард даже придумал соревнование: требовалось разбить весь город одним ударом крикетной биты.
Экипаж остановился возле гостиницы. Чарли вышел и критически осмотрел скромное строение. Он не стеснялся признать, что любит комфорт, но предпочитает роскошь; увы, здесь не приходилось надеяться ни на то, ни на другое. Гостиница выглядела чистенькой, но очень маленькой и ветхой. Граф напомнил себе, что несколько дней суровой жизни здоровью не повредят, а лишь закалят характер, мужественно переступил порог и попросил проводить его в лучший номер.
Впрочем, краткого пребывания в комнате оказалось достаточно, чтобы понять: к таким лишениям он не готов. Кровать выглядела узкой, жесткой и неуютной, окно не закрывалось, а сквозь тонкую стену доносилась отборная брань. Чарли решил остаться в убогой дыре на одну-единственную ночь и приказал Барнсу рано утром отправиться на поиски более подходящего жилища — предпочтительно отдельного дома, где ничто не помешает уединению.
— Постарайся найти какое-нибудь спокойное место, — пояснил он, пытаясь перекричать соседей, — но в то же время как можно ближе к Фрому.
— Хорошо, ваша светлость, — отозвался камердинер.
— О, пожалуйста, обойдись без этих преждевременных почестей, — поморщился Чарли.
И Барнс, и другие слуги начали называть господина герцогом с тех пор, как пришло известие о смерти отца, однако формально он еще не стал герцогом Даремом, а потому использовал титул только дома, среди близких. Ну а здесь, в Фроме, где предстояло навести справки о таинственном Хайраме Скотте, объявлять о себе во всеуслышание вообще не стоило.
— Не забывай, что пока еще я всего лишь граф Грэшем.
— Как вам будет угодно, сэр. — Барнс поклонился.
Чарли подошел к окну и открыл покосившуюся раму.
С реки дул прохладный ветер. Где-то неподалеку, сам того не зная, его ждал Хайрам Скотт. Первую встречу хотелось провести с максимальной пользой. Оставался один вопрос: как?
Ночь прошла в раздумьях, а рано утром граф встал, готовый нанести первый удар. Сделать это оказалось на удивление легко: несколько ленивых вопросов в пивной позволили выяснить, что Хайрам Скотт владеет металлургическим заводом в Меллзе, небольшом городке неподалеку от Фрома. Судя по уважительному тону собеседников, предприятие процветало. Чарли упомянул о строительстве канала и тут же получил подтверждение. Ему объяснили, что одну ветку тянут прямиком в Фром с намерением провести через угольные разработки и, разумеется, через Меллз. Мистер Скотт с энтузиазмом поддерживал строительство и активно привлекал инвестиции.
Чарли поблагодарил разговорчивых незнакомцев, вышел из пивной и решил немного прогуляться. Итак, Скотт заинтересован в успешном завершении масштабного проекта. Этим объясняются частые поездки. Но с другой стороны, столь значительную личность должны бы знать в Бате — расстояние невелико. Джерард сказал, что поиски потребовали немалых усилий, хотя брат мог попросту зайти не с той стороны. Скорее всего, он пытался обнаружить человека, каким-то образом обиженного или обездоленного герцогом Даремом, а потому питавшего к нему ненависть. В ответ на расспросы, однако, следовали вежливые соболезнования по поводу смерти отца и проявлялось плохо скрытое любопытство: скандал привлекал всех. Имя Скотта всплыло совсем недавно, так что брат, возможно, задавал не те вопросы или обращался не к тем людям. Армейскому офицеру, далекому от бизнеса и чуждому коммерции, было нелегко установить связь с промышленниками и торговцами, которые могли бы знать Скотта в качестве владельца крупного чугунолитейного производства.
Стоило ли говорить, что лорд Грэшем чувствовал себя еще дальше от того мира, в который предстояло проникнуть?
В задумчивости граф свернул на широкую улицу и неожиданно увидел добрую знакомую. Эжени Бейтс собственной персоной стояла в сотне ярдов от него и слабо, словно из последних сил, обмахивалась веером. Невозможно было не узнать эту невысокую плотную фигуру, закутанную в мягкую, лавандового цвета шаль. Не мешкая, Чарли направился прямиком к цели.
— Миссис Бейтс! — воскликнул он. — Что за удивительная, нежданная встреча!
Леди взглянула с таким же испуганным выражением, как и в первый раз, когда граф подошел к ней в отеле «Йорк», однако сейчас лицо мгновенно осветилось радостью узнавания.
— Лорд Грэшем! Какой приятный сюрприз!
— Кажется, я опять застал вас в трудную минуту. — Граф озабоченно нахмурился. В отличие от первой встречи, когда он беззастенчиво выдумал нездоровье, в эту минуту миссис Бейтс действительно выглядела не лучшим образом. — Может быть, срочно вызвать доктора?
— Нет-нет, не нужно. Мне всего лишь было немного жарко. — Она энергичнее замахала веером. — Сейчас уже значительно легче. Счастлива снова вас видеть. Никогда не забуду ту доброту, которую вы проявили в Бате. Никогда!
