Просьба герцогини застала Изабель врасплох; она взглянула на своего опекуна — Джон тоже выглядел удивленным.
— Только посмей нас опозорить, — шепнула Дельфиния краем губ и вместе с дочерьми исчезла в коридоре.
Изабель прошла через гостиную с таким ощущением, будто идет на казнь. Утешало одно: Ги-зела еще не появилась. Как только эти две аристократки услышат, что она говорит сама с собой, они не захотят даже оставаться с ней в одной комнате…
— Можешь идти к себе, — бросив взгляд на сына, проговорила вдовствующая герцогиня. — Мы с Эстер хотим поговорить с мисс Монтгомери. Тебе навряд ли будет интересен наш разговор.
Джон кивнул, хотя на его лице явно читалось нежелание уходить. Дверь за ним закрылась.
— Садитесь, — вдовствующая герцогиня указала девушке место на диване рядом с собой. — Мисс Монтгомери, мы много слышали о вас.
— Это правда, — подтвердила леди Монтегю. — Посмотри, Тесса, веснушки нисколько не портят ее!
Господи, что же она должна на это отвечать?
— Джонни просто дразнил нас, — продолжала леди Монтегю.
— Эстер, дай мне хоть слово сказать! — сказала герцогиня.
Изабель совершенно не понимала, о чем идет речь. Она поглядывала то на одну, то на другую женщину и заметила тот взгляд, которым они обменялись; заметила и кивок герцогини. Что же все это значило?..
Герцогиня откашлялась и начала:
— Мисс Монтгомери…
— Прошу вас, ваша светлость, зовите меня Изабель.
Обе леди одновременно кивнули и улыбнулись ей.
— Портные и все остальные приедут сразу же после первого января, — сказала леди Монтегю. — Нам столько еще нужно обдумать!
— При всем моем уважении к вам должна сказать, что здесь произошла ужасная ошибка, — проговорила Изабель, посмотрев сперва на герцогиню, а затем на леди Монтегю. — Я совершенно не умею вести себя в обществе, а мне бы не хотелось поставить семью Сен-Жермен в неловкое положение…
— Глупости, — махнув рукой, возразила леди Монтегю. — Мы научим вас всему, чему следует. Уж мы сделаем так, чтобы за вас не краснела и королевская семья!
— Если сомневаетесь в чем-то, просто доверьтесь инстинктам, — посоветовала герцогиня Тесса; несколько мгновений она внимательно смотрела на девушку, тготом сказала: — Вы похожи на свою мать.
— Вы знали мою мать? — с удивлением спросила Изабель.
— Я не раз встречала ее на балах, — ответила герцогиня.
— Расскажите о ней.
— Ваша мать была удивительно красивой женщиной. Она была очень предана своему мужу и детям, — ответила герцогиня.
Изабель одарила ее благодарной улыбкой; она собиралась было заговорить, но тут услышала знакомый голос:
— Герцогиня мне нравится. Изабель обернулась к камину: там в одном из кресел удобно устроилась Гизела.
— Ее безвременная кончина очень опечалила меня, — прибавила леди Монтегю.
— Быть может, сейчас вы хотели бы удалиться? — предположила герцогиня. — Позже мы еще поговорим о вашей матери.
Изабель кивнула.
— В коридоре вы увидите Доббса: он ждет ваших приказаний, — сказала герцогиня.
Изабель поднялась с дивана, сделала реверанс обеим дамам и, по-прежнему сжимая в руках футляр с флейтой, пошла к дверям, спиной ощущая взгляды герцогини и ее сестры. Она уже вышла, когда до нее донесся голос леди Монтегю:
— Ну, что ты думаешь, Тесса?
— Неплохо, — отвечала на это герцогиня. — Если девочка похожа на свою мать, то, полагаю, она нам вполне подойдет.
Задумавшись над их странным разговором, Изабель бросила взгляд через плечо и увидела, что обе женщины смотрят ей вслед; они кивнули и улыбнулись. Изабель вышла в коридор и тихо закрыла за собой дверь.
«Мне здесь не место», — повторяла про себя Изабель, сидя у камина.
— Что ты сказала? — поинтересовалась Гизела, сидевшая рядом.
Изабель взмахнула рукой, словно показывая на весь дом:
— Я чувствую себя не в своей тарелке среди всей этой роскоши.
— Люди могут приспособиться к любой ситуации, — возразила Гизела.
Изабель отвела взгляд от пылающего в камине пламени и взглянула на свою единственную подругу, потом отвернулась и принялась разглядывать роскошно убранную комнату.
Спальня была громадной — по крайней мере в пять раз больше ее комнаты в Арден-Холле. На постели вполне могли удобно расположиться четверо или пятеро; изголовье кровати сделано было из черного дерева, а резные ножки формой напоминали колонны. Полог из тяжелого бархата защищал от сквозняков; стены были обшиты лиловым узорчатым шелком, а пол покрывал ковер, явно привезенный издалека. Изящный туалетный столик со всеми необходимыми принадлежностями, зеркало в резной раме, умывальник с фарфоровой раковиной, комод, зеркало в полный рост и гигантский платяной шкаф — все, на чем останавливался взгляд, было красивым и добротным.
— Я не спущусь к ужину, — объявила Изабель; в тишине комнаты ее голос прозвучал неожиданно громко. — Без Майлза я непременно наделаю глупостей.
— Все будет прекрасно, — улыбнулась ей Гизела. — Герцогине и ее сестре ты понравилась.
— Мне нечего надеть, — возразила Изабель. — Лобелия и Рут испортили все мои лучшие платья — помнишь?
— Разве ты не веришь в своего ангела-хранителя? — спросила Гизела, медленно поднимаясь с кресла. Она пересекла комнату, открыла один из шкафов и достала из него фиолетовое платье: — Можешь надеть вот это.
Изабель вскочила и буквально в несколько шагов пересекла всю комнату:
— Где ты это взяла?!
— Ангелы каждый день совершают чудеса, — заявила Гизела.
— А платье это все могут видеть или тоже только я? — прищурившись, спросила Изабель. — Мне не хотелось бы последовать примеру голого короля!
Гизела засмеялась.
— Доверься мне, дитя мое: твои сводные сестры от зависти лопнут, когда увидят тебя в этом платье. К тому же герцогу ты нравишься и в платье служанки. Или ты думаешь, я дала бы ему попробовать вина до того, как он заплатил за него?
Эти странные слова смутили Изабель.
— Я тебя не понимаю…
— А понимать тебе вовсе не обязательно.
Гизела выдвинула ящик туалетного столика и вынула оттуда бархатный футляр. Когда она открыла крышку, у Изабель перехватило дух. Прежде она не видела такой красоты — на черном бархате сияли изящные украшения с аметистами.
— Откуда все это? — робко спросила Изабель.
— Этот комплект принадлежал твоей матери, — отвечала ей старая женщина. — После того, как она умерла, твой отец сохранил ее вещи — он просто не мог расстаться с тем, что напоминало ему о ней.
От счастья глаза Изабель засияли, как аметисты. Она с благоговением коснулась платья и прошептала:
