Шона была типичной уроженкой этих мест – темноволосая, с голубыми глазами, очень миловидная, с искренней теплой улыбкой.
– У меня только две руки, женушка, – проворчал Кеннет.
– Иди, иди, хватит болтать, – мягко пожурила она мужа, – Не так уж часто к нам гости заглядывают. Разве это хлопоты? Я так люблю, когда к нам приезжает леди Мег.
Кеннет улыбнулся. Они обменялись такими любящими и понимающими взглядами, что остальные на мгновение почувствовали себя лишними. Мег ощутила подступивший к горлу комок и, как обычно в присутствии этой пары, подумала, встретит ли она когда-нибудь мужчину, с которым они проведут всю жизнь в любви и понимании, как Шона и Кеннет.
Она всегда мечтала о настоящих чувствах. Мег отстаивала эту жизненную позицию, которую старый генерал не одобрял. Для него положение в обществе, семейные узы и родословная человека значили больше, чем стремление дочери найти истинную любовь.
Всадники начали спешиваться, но когда глаза Шоны вдруг округлились, Мег быстро обернулась и увидела, как бесчувственное тело Грегора неуклюже сползает с лошади прямо в огромные лапищи Малькольма Бейна. Через минуту капитан пришел в себя и с трудом выпрямился, но его белое лицо все покрылось испариной, блестевшей в свете фонаря, как роса на траве.
– Что с ним? – резко спросила Шона. – Уж не болен ли он?
Мег обрела дар речи.
– У него глубокая рана на руке. Мы… я наложила швы, но она плохо заживает.
Шона с любопытством взглянула на Мег, в ее голубых глазах блеснули озорные искорки.
– Вы сами зашили рану, леди Мег? Вот удивили так удивили. В нашей долине даже дети знают, что леди Маргарет Макинтош падает в обморок при виде крови.
– Обычно так и бывает, но на этот раз мне удалось удержаться на ногах. Шона, могу я попросить об одолжении? Будь добра, осмотри рану капитана Гранта, ведь у тебя большой опыт в искусстве врачевания.
Шона некоторое время с нескрываемым интересом смотрела на девушку, затем, будто догадавшись о чем-то, согласно кивнула:
– Конечно, я это сделаю для вас, миледи.
Мег так обрадовалась, что уже не слышала, о чем говорила Шона. Это смутило ее: она понимала, что переживает за этого человека гораздо больше, чем нужно, чтобы выполнить просьбу отца и просто доставить его домой в целости и сохранности.
– Проходите в дом, миледи, и усадите его у камина, чтобы я могла хорошенько осмотреть рану. Кеннет! Принеси виски для мужчин и позаботься о лошадях, хорошо?
Опираясь на Малькольма Бейна, Грегор, спотыкаясь, вошел внутрь. Мег последовала за ними, помогла усадить капитана на лавку перед камином и поднесла к его губам стакан виски, который налила Шона. Он сделал большой глоток, и, казалось, жизнь вернулась к нему: черные как смоль ресницы затрепетали и он посмотрел на девушку лихорадочно горящими глазами.
– Со мной все в порядке, – упрямо сказал он.
Мег покачала головой. Шона рассмеялась, поглядывая на них.
– Пора бы вам знать, что с леди Мег спорить бесполезно. А теперь, капитан, дайте-ка мне взглянуть на вашу руку!
Немного поколебавшись, Грегор сдался. Он попытался снять крутку. Ему это плохо удавалось, поэтому Мег и Малькольм помогли сначала освободить раненую руку, а затем снять рубашку и повязку. Ткани вокруг шва сильно распухли, покраснели и горели огнем гораздо сильнее, чем утром; аккуратные стежки глубоко врезались в рану и, должно быть, причиняли невыносимую боль.
Мег охват ила дрожь, и она прислонилась к стене, молча наблюдая, как Шона ловкими пальцами ощупывает рану, не обращая внимания на участившееся дыхание и смертельную бледность пациента.
– Ну что ж, – сказала она наконец. – Леди Мег и ваш Малькольм залатали ее, как могли, но я сделаю лучше. Мне придется снять несколько этих великолепных стежков, капитан. Терпите и доверьтесь мне, и вы почувствуете облегчение, когда я закончу.
Быстро и ловко Шона разрезала самые тугие стежки у краев раны. Мягко, но сильно нажимая на воспаленную плоть, она промыла рану чистой водой. Покончив с этим, приготовила мазь из лечебных трав и наложила ее на рану. Затем подогрела на огне какую-то густую массу в глиняной чашке и поднесла ее к губам Грегора, добавив немного виски. С гримасой отвращения он послушно выпил огненную смесь. Шона тем временем принесла чистые полоски ткани и деловито перевязала рану.
– Утром я еще раз взгляну на вашу рану, – сказала Шона, – но, думаю, вы уже скоро почувствуете себя лучше.
У Мег подкашивались ноги и кружилась голова, но она, напрягая последние силы, старалась держаться прямо. Немного придя в себя, она встретилась взглядом с Шоной – ее глаза сияли.
– Не беспокойтесь, леди Мег, все позади, – очень тихо сказала она, чтобы остальные их не слышали. – Он скоро будет как новый. Бодрость и жизненная сила наполнят каждую клеточку его тела.
Мег почувствовала, как краска заливает лицо. До ее ушей донесся короткий смешок Малькольма, и она поняла, что они с Шоной были не очень осмотрительны. Она молилась, чтобы Грегор ничего не услышал. Откашлявшись, Мег взяла себя в руки и заговорила:
– Капитан Грант едет в Глен-Дуи, чтобы помочь мне и отцу, Шона. И ничего больше. Между нами нет ничего… личного.
– Так ли? – сказала Шона, приподнимая брови.
– Я хочу, чтобы ты поведала ему то же, что говорила мне и отцу, – продолжала Мег, полностью приходя в себя. – Расскажи ему, что герцог Аберколди сделал со своей первой женой.
Наконец все устроились на ночлег – мужчин разместили на конюшне и в амбаре, остальных в доме. В небольшой гостиной остались только Кеннет с женой и Мег с капитаном Грантом. Кеннет присел рядом с Шоной и взял ее руку в свои, Мег и Грегор расположились напротив на большой деревянной скамье с высокой спинкой, горя желанием услышать подробности о зловещем герцоге. Но Шона не торопилась: прежде чем начать свой рассказ, она настояла на том, чтобы гости сытно поели и удобно устроились у огня. В наступившей тишине она заговорила.
– Вы действительно собираетесь помочь леди Мег? – обратилась она к Грегору в типичной покровительственной манере горцев, исполненной достоинства, без намека на заискивание.
Без тени обиды Грегор спокойно встретил ее взгляд. Прошло всего несколько часов, после того как Шона обработала его рану и напоила таинственной настойкой, а он выглядел уже намного лучше. Жар прошел, щеки порозовели – он быстро возвращался к жизни, и причина крылась не в виски, которое он выпил, а в непревзойденном искусстве врачевания этой маленькой женщины. Что касалось исцеления, Шона творила чудеса. Мег испытывала к ней глубокую благодарность и не задавала лишних вопросов о секретах ее мастерства.
