Впрочем, следовало признать, что его стремление избегать представительниц буржуазии носило скорее «рекомендательный» характер и вовсе не являлось обязательным правилом. Что же касается миссис Мертон…
Нет-нет, он никогда не соблазняет пьяных женщин. Это… неспортивно, если можно так выразиться.
Невольно вздохнув, маркиз поднял Джулиану со своих колен и поставил на ноги.
Она молча шагнула к своему стулу и опустилась на него. Голова у нее немного кружилась, а губы после поцелуя Кейна казались огненными, пылающими. «Ах, как жаль, что все так быстро закончилось», — подумала она неожиданно.
А потом вдруг пришло чувство унижения. Ведь она, в сущности, бросилась в его объятия, а он отверг ее. При мысли об этом Джулиана потупилась. Теперь ей казалось, что она ужасно глупая и непривлекательная.
И еще вроде бы пьяная. Впрочем, нет, наверное, просто глупая…
Тут Кейн нарушил неловкое молчание и проговорил:
— Я приношу свои извинения, дорогая Джулиана. — Он говорил мягко и тихо. — Вероятно, будет лучше, если мы продолжим наше знакомство исключительно… на деловой основе.
Почему он извиняется? Ведь это она начала с ним флиртовать. И такой человек, как маркиз, конечно же, понял это. Разумеется, у нее не было намерения затащить его в постель, но все равно она готова была умереть от стыда.
— Но я надеюсь, что мы с вами останемся друзьями, — добавил Кейн. — Я получаю огромное удовольствие от общения с вами, дорогая Джулиана. И я очень ценю ваши знания.
Почувствовав себя немного лучше, она осмелилась поднять голову. Голубые глаза Чейза были устремлены на нее. Удивительно красивые глаза, которые, возможно, и стали причиной столь затруднительного для нее положения.
Снова потупившись, Джулиана уставилась на остатки кларета в своем бокале.
— Могу я задать вам один вопрос? — спросил вдруг маркиз.
Она молча кивнула.
— Скажите, кто такая Кассандра Фиттерборн?
— Кассандра?.. — переспросила Джулиана почти шепотом.
— Ну, прежняя владелица «Ромео и Джульетты» ин-кварто. Я подумал, что она, возможно, ваша родственница.
Сама себе удивляясь, Джулиана вдруг выпалила:
— Она была моей матерью!
Все-таки она сказала это. Сказала правду, которую знала только она. Сказала то, что никогда не следовало говорить. Но почему она вдруг нарушила многолетнее молчание? На этот вопрос у нее не было ответа.
— Она умерла? — спросил Кейн.
— Да. Когда я была младенцем. Мой отец тоже.
— А кто вас воспитывал? Случайно, не Джордж Фиттерборн?
— Да, он мой дед. — Кейн произнесла это громко и с гордостью, испытывая прилив радости от того, что наконец-то назвала своего опекуна, человека, которого всегда чтила более всех других своих родственников. Хоть раз она могла представить себя молодой женщиной из хорошей семьи, а не лишенной имени сиротой загадочного происхождения.
И тут Джулиана вдруг поняла, почему сказала маркизу правду. Да, она не принадлежала к разряду красивых актрис, достойных его внимания, но теперь он по крайней мере будет знать, что она вовсе не ничтожество.
— И вы таким образом приобрели знания о книгах? — В его вопросе не было ничего, кроме доброжелательного любопытства, — ведь он не понимал, чего ей стоило это признание.
— Мой дед был великим коллекционером, обладавшим обширными познаниями и безупречным вкусом. И он научил меня всему, что знал сам.
— Но почему вы решили заняться торговлей? Почему не пошли по его стопам и не стали коллекционером?
— Тарлтон, — произнесла она с горечью.
— Какое отношение он имеет ко всему этому?
— Тарлтон был нашим соседом, а мой дед — его соперником. Но у Тарлтона всегда было больше денег. И больше везения. Не обладая и десятой долей знаний мистера Фиттерборна, он снова и снова обходил его в этом состязании и приобретал самые лучшие книги.
— Какие именно?
— Самые разные. И в конце концов ненависть к Тарлтону разъела душу моего деда. Возможно, она его и убила. Он умер с именем Тарлтона на устах.
— Но почему в таком случае вы продали ему книги ин-кварто?
— Это была не моя идея, уверяю вас. Распродажу устроил наследник моего деда. Вся библиотека в виде одного лота перешла к этому человеку по очень низкой цене. Наследник деда совершенно со мной не считался. Он даже не позволил мне взять мои любимые книги.
— Стало быть, вы не стали наследницей вашего деда?
— Поместье отошло к кузену, а книги пришлось распродать, чтобы выплатить долги деда. Мое же наследство оказалось весьма скромным.
— А почему вы не остались с вашим кузеном?
— Потому что предпочла уехать. — Она не собиралась рассказывать о том, что, по мнению Фредерика Фиттерборна, ее присутствие в доме плохо отражалось на репутации его семейства. — В результате я вышла замуж за Джозефа, и мы воспользовались моим наследством, чтобы переехать в Лондон и открыть собственную лавку.
— Выходит, вы лишились дома, — тихо сказал Кейн. — Поверьте, я очень вам сочувствую.
Слова маркиза согрели ей душу, и она поняла, что их многое роднит. Ведь его тоже выгнали из дому, хотя и не лишили наследства. Впрочем, она умолчала о том, что ее выгнали, — ужасно не хотелось об этом говорить.
— Значит, вы хотите иметь тома Шекспира, принадлежавшие вашему деду? — спросил маркиз. — В особенности тома вашей матери, не так ли?
Джулиана почувствовала себя ужасно глупой. Лорд Чейз безо всякого труда разгадал все ее планы. Она молча кивнула, и он добавил:
— Вы могли бы просто сказать мне об этом. Я не стану покупать то, что вы хотите заполучить.
— Но я не знаю, смогу ли себе это позволить, — с горечью в голосе проговорила Джулиана. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. Было бы ужасно глупо, если бы она сейчас разревелась.
— Дорогая, давайте заключим соглашение, — продолжал маркиз. — Вы имеете право первого выбора тех книг, которые хотели бы иметь. А я буду называть свою ставку на них лишь в том случае, если они окажутся вам не по карману. Это ведь справедливо?
— Да, конечно. Спасибо, вам, Кейн. — Джулиана испытывала к маркизу искреннюю благодарность. Судя по всему, ее клиент являлся настоящим джентльменом — какой бы ни была его репутация.
Он улыбнулся, и в его голубых глазах заплясали озорные огоньки.
— Нельзя сказать, моя дорогая, что я сожалею о ваших попытках отвлечь мое внимание. Аретино — очень интересный автор. И было бы обидно не получить те уроки по книговедению, которые я получил от вас в этот вечер.
За восемь лет своего пребывания в Лондоне — причем уже три года он являлся маркизом — Кейн ни разу еще не переступал порога этого аристократического бастиона. И вот теперь он поднимался по ступенькам знаменитого клуба «Уайтс», — впрочем, поднимался с совершенно невозмутимым видом, стараясь скрыть свое волнение.
