Пег захлопала в ладоши.
– Ты только подумай, мы могли бы отправиться в путешествие по Европе, по всему миру! Папа купил бы собственную яхту.
– Мы с Пег смогли бы учиться в самых престижных колледжах Англии и Франции, – вставила Люси.
– Ездить за покупками в Париж!
– А на каникулы – в Рим!
Уолт Робертс без аппетита ел и терпеливо слушал щебетание дочерей. Он улыбнулся, когда Доун сказала:
– Я на папиной стороне. Такая шикарная жизнь, может, и хороша, но только для тех, кто рожден в богатстве. Мы же с вами другой породы. К тому же мне нравится здесь, в лесу. Большие города вызывают во мне клаустрофобию.
– Спасибо, дочка, – поблагодарил Уолт за поддержку.
Тесс, Пег и Люси сидели с таким видом, как будто все трое наелись лимонов.
Уолт попытался их успокоить:
– Ну скажи им, Доун. Всего через несколько лет компания «Робертс ламбер» будет ежегодно приносить прибыль в десять миллионов. Послушай, Тесс, у нас есть деньги уже сейчас. Если тебе, Люси и Пег хочется за границу – пожалуйста! Поезжайте хоть этим летом.
Девочки пришли в восторг.
– Ой, мамочка, поедем! – взмолилась Пег.
Люси запрыгала на стуле.
– Как здорово! Мы с Пег обновим свой гардероб в Париже, а осенью поедем учиться в Вассарский колледж!
– Дорасти сначала до колледжа, – фыркнула Доун.
Люси показала сестре язык.
– При Вассарском колледже есть общеобразовательная школа, и я смогу учиться там, перед тем как поступить в колледж. Поедем, мама, ну пожалуйста!
Тесс вздохнула и развела руками.
– А что мне еще остается? Совершенно ясно, что ваши папа и сестра хотят от нас избавиться.
Уолт перегнулся через стол и взял жену за руку.
– Я буду каждую минуту скучать по вам троим, – пообещал он.
– И я, – добавила Доун.
Разобравшись с этим вопросом, сестры налетели на Доун.
– Вы с Деннисом решили, когда поженитесь? – спросила Люси.
– Только не в следующем году. Мне надо закончить второй курс в колледже.
– В этом колледже отличное преподавание! – с гордостью сказал Уолт. – Вы только почитайте деловые письма, которые она для меня печатает! А контракты? – Он покачал головой. – Доун, Деннис и Джек могли бы вести дела самостоятельно. Я начинаю чувствовать себя лишним.
Еще не договорив, Робертс понял, что совершил роковую ошибку. Глаза его жены радостно загорелись.
– Раз уж от тебя нет никакой пользы, милый мой Уолтер, поезжай со мной и девочками в Европу.
– Да, папа! – хором воскликнули Люси и Пег.
Уолт взглянул на Доун, ища у нее поддержки, но она лишь пожала плечами и улыбнулась.
– Тебе не помешает небольшой отпуск, папа. Ты ведь уже не молоденький.
– Ну спасибо! – язвительно произнес отец. – Поверь, мне не надо об этом напоминать.
– Прошлой зимой у тебя было обострение артрита и бурсита, – заметила Тесс. – Пока мы будем ездить по Европе, ты можешь подлечиться на каком-нибудь курорте. Говорят, там творят чудеса.
– Ладно, – согласился Уолт, – я поеду. В конце концов, мне интересно ознакомиться с положением дел в лесной промышленности Европы. Может быть, я сумею наладить торговлю с заокеанскими партнерами. Хотя, видит Бог, мы с трудом насыщаем наш отечественный рынок.
После обеда отец, взяв кофе с коньяком, ушел к себе в кабинет. Доун составила ему компанию.
– Папа, я подумала про этих восточных магнатов. Наверное, было бы неплохо отдать им долю.
Уолт непонимающе заморгал:
– Отдать долю?
Девушка засмеялась:
– Этот термин употребляется в деловых кругах. Он означает, что компания «Робертс ламбер» могла бы стать открытым предприятием. Эти миллионеры наверняка загребут все, что мы им предложим. Таким образом, ты сможешь вложить не свои, а их деньги в радикальное расширение, не рискуя и не связывая свой личный капитал.
На Уолта ее слова произвели сильное впечатление.
– Ты научилась этому в колледже?
– Да, и многому другому. Гарантии, долговые обязательства, расписки, промышленные объединения, кредиты…
Целый час Доун услаждала слух восхищенного отца, излагая основы большого бизнеса и высоких финансов.
Когда она закончила, Робертс грустно улыбнулся и потер затылок.
– А я-то думал, что пошутил, когда назвал себя лишним. Оказывается, так оно и есть.
Пока Доун была в Чикаго, Уолт Робертс не только расширил офисные помещения, но и построил на холме рядом с большим домом два маленьких бунгало для своих новых администраторов – Сильвера Джека Макхью и Денниса Прайса.
За несколько месяцев до возвращения Доун Джек переехал из барака в свое новое жилище. В тот день ему пришлось наслушаться немилосердных шуточек от приятелей-лесорубов.
– Ну что, дочитался? – печально изрек Пиг Айрон Сэм. – Вот что бывает от всех этих книжек! Мой старик всегда говорил: «Ничто так не отравляет человеческий ум, как образование».
– Помяни мое слово, Джек, – гаркнул Джо Фурнье, – когда мы с тобой подеремся в следующий раз, я уложу тебя на лопатки как ребенка. Легкая жизнь тебя испортит, парень!
Джек швырнул в него сапогом, но Фурнье пригнул голову.
– Слушайте внимательно, крысы болотные! – заявил Джек, потрясая кулаком перед кружком ухмыляющихся лиц. – Если когда-нибудь я не сумею дать вам всем хорошего пинка под зад, да так, чтобы вы волчком закрутились по бараку или по болоту, то повешу свои сапоги на дерево, вырою могилу и сам в нее лягу!
– Да здравствует Сильвер Джек! – крикнул кто-то.
Раздались громкие возгласы, по кругу пошли бутылки. Лесорубы провозглашали бесконечные тосты за своего уходящего начальника.
– За нового администратора лагеря! – Пиг сделал изрядный глоток крепкого тоника и передал бутылку Джеку.
Когда вечеринка закончилась, Джек перекинул через плечо рюкзак и поднял с пола набитую дорожную сумку. Задержавшись в дверях, он обратился к лесорубам:
– И помните: пусть мой дом на холме, но с рассвета до заката я буду здесь, внизу, гонять ваши задницы по болоту. До встречи за ужином!
Утром, на второй день после возвращения из Чикаго, Доун встретилась с Джеком перед домом Робертса, когда вместе с семьей готовилась в экипаже ехать в церковь. Джек принес Уолту Робертсу отчет, над которым работал всю ночь. Он снял шапочку и отвесил вежливый полупоклон.
– Доброе утро, дамы. Вы сегодня прекрасно выглядите.
Он обращался ко всем, но смотрел только на Доун. Она была в белом платье со свободным лифом и широкими рукавами, обшитыми кружевом от плеча до манжеты. Распущенные волосы спадали по спине длинными рыжевато-каштановыми локонами, придавая девушке очарование невинности и чистоты, пронзившее сердце Джека. На голове у нее была соломенная шляпка с широкими полями и цветами. Джек не отрываясь смотрел в ее зеленые глаза, которые искрились золотистыми огоньками, как озерная гладь на солнышке.
