Наконец лорду Ратерфорду удалось разобрать диспозицию боя. Одна группа сражавшихся была в мундирах береговой охраны, остальные почти сливались с окружающим мраком. Лорд заметил, что контрабандисты один за другим исчезали, растворяясь во мгле, будто следуя заранее разработанному плану. Охранники спотыкались о шпаги и подставленные ноги врагов, охотясь в основном за легкой танцующей тенью юноши, а двое контрабандистов, настоящих гигантов с саженными плечами, удерживали их на расстоянии серией хорошо обдуманных маневров. Шум и вопли перекрывал низкий мелодичный смех, побуждая охранников к новым бесплодным попыткам, пока, казалось бы, уже пойманная добыча ускользала из их б рук.
— Прорывайся, Барт! Немедленно! — раздалась громкая команда, заглушая всеобщий гвалт. Акцент был таким же грубым, как и у всех слышанных сегодня корнуольцев, но голос казался куда более звонким, хотя и властным, не допускающим возражения. Двое здоровяков вдруг бог знает куда пропали как по волшебству. Молодой человек задержался всего на секунду, словно разгуливая по самому краю ночи, излучая издевательский вызов. Но не успели охранники опомниться, как он тоже растаял через миг после того, как неожиданно возникшая луна озарила четкий, будто высеченный на камне профиль: голова в тесной вязаной шапчонке, вздернутый нос с россыпью веснушек, прихотливый изгиб красиво вылепленных губ, твердый изящный подбородок. Но тут, как на грех, возникшее откуда-то облако заслонило луну.
Дэмиен не покинул своего укрытия, так же как охранники, сбитый с толку таинственным исчезновением нарушителей закона. Сама земля словно разверзлась и поглотила их, так — что охранникам ничего не оставалось делать, кроме как перессориться, обвиняя друг друга в глупости и разгильдяйстве. Наконец они вскочили на коней и поскакали по горной дороге в направлении, как надеялся его светлость, деревни Ландрет.
Мередит замерла на узком уступе, как раз под нависающим скальным карнизом, прислушиваясь к тому, что творится над головой. Скала в этом месте, казалось, спускается прямо в море, и даже при дневном свете было почти невозможно увидеть чуть выдававшийся песчаный выступ. Только горные козы были способны скакать по таким природным ступенькам, но сейчас выбирать не приходилось. Все что угодно, лишь бы спасти жизнь. Сегодня, едва не попав в ловушку, контрабандисты применили привычный, давно отработанный способ: пока самые сильные отвлекали нападавших, остальные по одному переваливались через скалу и крались по уступу лицом к каменной стене до самого конца, откуда без особого труда спрыгивали на вьющуюся внизу тропинку, в четверти мили от места засады, и исчезали в густых зарослях. Теперь тут оставались только Мередит и Барт, прислушивавшиеся к затихавшему стуку копыт. Их обескураженные противники спешили добраться до деревни.
— Видишь, как неплохо знать обо всем заранее, — проворчал верзила-корнуолец, тяжело валясь на дорогу и протягивая руку своей спутнице. Мередит оперлась на широкую ладонь Барта и вскоре оказалась рядом.
— И то верно, Барт. — Тихий смешок оживил молчание ночи. — Правда, они такие олухи, что мне даже удовольствия не доставляет их перехитрить. Ничего интересного.
— А я нахлебался досыта, — возразил Барт. — И уж поверь, не имею ни малейшего желания болтаться на виселице у Хакетс-Кросс. Временами мне, правда, кажется, что ты именно этого добиваешься.
— Если нас каждый раз будут предупреждать, как сегодня, опасности почти никакой. А вот если бы нас настигли на берегу, да еще с гружеными пони, дело другое. Но сейчас все уже добрались до постели, а пони вместе с товаром благополучно пережидают в пещере. Все прекрасно в этом подлунном мире, Барт.
— Да, пока вы снова не решитесь сцепиться с охраной, — пробормотал корнуолец. — Совсем ни к чему было лезть сегодня в засаду.
— Ошибаешься, Барт! Должны же мы были показать, что они имеют дело не с плохо подготовленными болванами. Но обещаю, в следующий раз мы будем осторожнее, Барт.
— Что ж, придется поверить на слово. Барт поднял глаза к небу.
— Пора в путь, пока луна не вышла. В этот час лучше не попадаться никому на дороге.
Его спутница согласно кивнула, и оба, пожав друг другу руки, направились по домам, не подозревая о затаившемся соглядатае.
Лорд Ратерфорд привел лошадь, до сих пор сомневаясь, стоит ли верить собственным ушам и глазам. Если они не лгут, на этой благословенной земле творятся странные делишки. На губах его заиграла легкая улыбка, совершенно преобразившая суровое, почти грозное лицо. Вот уже полгода, как никто не видел этой улыбки, несомненно, согревшей бы сердце его дорогой матушки, доведись ей стать свидетельницей столь необычного явления на безлюдной корнуольской дороге.
Улыбка не сходила с лица лорда Ратерфорда до той самой минуты, пока он не отыскал Мэллори-Хаус, стоявший чуть в стороне от селения Ландрет в графстве Корнуолл. Его кузен Мэтью — чудак отшельник, всю жизнь держался подальше от родных да и вообще от людей, если верить слухам. Даже угрюмый особняк серого камня с черепичной крышей, казалось, был выстроен для того, чтобы отпугивать припозднившихся путников. Подъездная аллея заросла сорняками, неподстриженная живая изгородь буйно разрослась, с массивной двери облупилась краска. Его светлость с брезгливой миной взял в руки потускневший медный молоток, постучал и тут же отступил, глядя на закрытые ставнями окна. Кузен Мэтью уже два месяца лежал в могиле, но наследник приказал слугам оставаться на месте, пока сам не приедет оценить наследство и отдать соответствующие распоряжения. Кроме того, им было ведено приготовиться к его прибытию, но, судя по всему, никто и не подумал подчиниться — проступок, к которому полковник лорд Ратерфорд отнюдь не привык.
Он снова пожалел, что поддался минутному раздражению и покинул Уолтера, а заодно и сомнительные удобства сельского постоялого двора. Пришлось постучать снова: шум гулким эхом отдавался в ночной тишине. Послышались скрип засова, приглушенные проклятия, и дверь медленно отворилась. Согбенный старик в ночном колпаке и длинной сорочке с попоной на плечах высоко поднял свечку и, прищурясь, возопил:
— И что это все значит? Последняя труба ?
— Я лорд Ратерфорд, — коротко бросил ночной гость. — Разве вы не получали моего письма?
— Как же, получали, — пробормотал старик. — Но никак не ожидали вас в такое время.
— Велите кому-нибудь присмотреть за моим конем. Дэмиен протиснулся мимо старика в переднюю, тускло освещенную свечой слуги.
— Здесь никого нет, кроме меня и моей хозяйки. Остальные явятся утром.
