Это был клуб «Золотая карусель».
Кей Монтгомери вздрогнула, когда настежь распахнулись обитые черной кожей тяжелые двойные двери клуба «Золотая карусель» и на тротуар, щурясь, ступил явно разгневанный мужчина. Ее охватило чувство тревоги, и, скрываясь в толпе мужчин, она с опаской выглядывала из-за чьего-то согнутого локтя.
Она увидела стоящего босиком под ярким калифорнийским солнцем высокого небритого мужчину в полуголом виде. Волнистые черные волосы падали на изборожденный морщинами лоб, оставляя открытыми пару серебристо-серых глаз, самых неприветливых, какие ей доводилось видеть. Широкоплечий, с темными бакенбардами, этот рассерженный мужчина решительно шагнул вперед.
Поигрывая мускулами мощных голых предплечий, окидывая холодным взглядом сборище бродяг, Ник Мак-Кейб поднял сжатые кулаки, готовый к драке.
— Эй, вы! Берегитесь! — крикнул он, обнажая ослепительно белые зубы. — Где тот осел, который трезвонил в этот чертов колокольчик? — Его сощуренные серебристые глаза придирчиво ощупывали каждое мужское лицо. — Выходи вперед и сразись со мной, будь мужчиной!
Жавшиеся друг к другу портовые завсегдатаи ощутили нервную дрожь и тревогу.
То же самое почувствовала Кей Монтгомери.
Никто не шевельнулся.
Никто не произнес ни слова.
Наконец, судорожно сглотнув, Кей Монтгомери решительно прошла сквозь толпу с вызывающе поднятой головой и приблизилась к опасному темноволосому незнакомцу.
Стоя перед Ником Мак-Кейбом, Кей Монтгомери откинула голову назад, бесстрашно взглянув в его сощуренные серебристо-серые глаза. Она спокойно подняла правую руку к хмурому смуглому лицу Ника. В тонких пальцах она крепко сжимала блестящий серебряный колокольчик.
Пока Ник сердито смотрел на нее, она решительно тряхнула колокольчиком. Его маленький язычок громко звякнул о толстые металлические стенки.
— Тьфу, пропасть! — выругался Ник, зажмурив на мгновение налитые кровью глаза, его небритое лицо скривилось от боли — громкое звяканье колокольчика отдавалось в его и так разламывающейся голове.
Кей Монтгомери медленно опустила колокольчик и замерла в ожидании.
Она стояла так до тех пор, пока эти недобрые серебристо-серые глаза снова не открылись и не остановились на ее поднятом лице.
Затем ясным и спокойным голосом она сказала этому Рассерженному, злобному на вид человеку:
— Это я. Я звонила в колокольчик.
Ник медленно опустил сжатые кулаки. Он свирепо взглянул на дерзкую молодую женщину. Лишенный возможности от души помахать кулаками, Ник с досады заскрежетал зубами. Вспыльчивый и легко возбудимый, Ник редко терялся в сложных ситуациях. Если б на ее месте был мужчина, он бы заставил его проглотить проклятый колоколец. Но это была женщина, и он не мог тронуть ее. Однако ему захотелось встряхнуть ее так, чтоб у нее зубы застучали.
Ник уставился на женщину. Она выглядела совсем юной. Бледное лицо было гладким, без единой морщинки. Искрящиеся темно-голубые глаза смотрели на него пристально и с осуждением. Маленький нос правильной формы был слегка вздернут. Сжатые губы не скрывали того факта, что они были пухлыми и с изящным изгибом, как у амурчика.
Ник не смог определить цвет ее волос. На голове у женщины был капор из черной соломки, крепко завязанный под подбородком длинными узкими лентами. На ней был синий жакет с длинными рукавами и стоячим воротничком. К воротничку приколота серебряная буква «S», сверкающая на ярком санфранцисском солнце. Длинная одноцветная юбка была тоже синей, как и жакет. На ногах — черные кожаные ботинки.
Медленно вернувшись взглядом к ее лицу, он украдкой посмотрел на него, а потом на ее шляпку. К полям черного капора была прикреплена широкая алая ленточка с золотой надписью «Армия спасения».
Ник Мак-Кейб ощутил тревогу.
Он что-то читал об Армии спасения и ее основателе, британском уличном проповеднике, устремившем свои помыслы на спасение заблудших душ из лондонских трущоб. Ник знал, что убежденные поборники Армии спасения не довольствовались деятельностью по ту сторону океана. За последние десять лет фанатики наводнили улицы Нью-Йорка, Филадельфии и Сент-Луиса, докучая честному работящему и пьющему люду. И вот теперь они объявились и на Западном побережье.
Кей Монтгомери не мигая глядела на высокого, грозного вида мужчину с резкими сатанинскими чертами лица, недобрыми, гипнотическими глазами, отливающими серебром, и широкой обнаженной грудью. Ей даже показалось, хоть это и глупо, что сам Люцифер сошел на землю в облике простого смертного из плоти и крови.
Кей внутренне сжалась, но про себя поклялась, что не обнаружит своего страха перед этим высоким темноволосым посланцем ада.
Переложив сверкающий серебряный колокольчик в левую руку, Кей протянула ему правую:
— Позвольте представиться. Я капитан Кей Монтгомери. Я проделала большой путь, чтобы принести в Сан-Франциско послание от Армии спасения.
— Позвольте и мне представиться, — холодно ответил Ник, беря Кей повыше локтя и отводя ее в сторону от толпы любопытных зевак. Мягко, но настойчиво приперев ее к стене салуна, он произнес: — Я Ник Мак-Кейб, владелец «Золотой карусели». Что я могу для вас сделать, капитан?
— Могли бы убраться с дороги, — ответила Кей, царапая вцепившиеся в ее руку пальцы. — Вы сорвали мой митинг и…
— Итак, вы капитан этой армии надоедливых пустомель, проповедующих Библию? — грубо прервал ее Ник.
— Воин Христова войска, мистер Мак-Кейб, — с достоинством поправила его Кей.
— Понятно. — Ник тряхнул темной шевелюрой. — Значит, милашка, если вы капитан горсточки праведников, то я генерал, с четырьмя звездочками на погонах, несметного легиона, имя которому грешники. — Он одарил ее дьявольской ухмылкой и, понизив голос почти до шепота, произнес: — Теперь как офицер офицеру в порядке любезности позволяю вам с миром убраться с моего театра военных действий.
— Не, могу, — холодно сообщила ему капитан Кей Монтгомери.
Все еще улыбаясь, Ник отобрал у Кей серебряный колокольчик и скомандовал:
— Прочь отсюда, крошка! Вы на моей территории, и я хочу, чтобы вы убрались отсюда. Понятно, капитан?
— Прошу прощения, генерал, — спокойно отвечала Кей, — я выполняю приказы более высокого командования.
С этими словами Кей, упершись ладонью, в обнаженную грудь Ника, попыталась со всей силы оттолкнуть его, но это не возымело никакого успеха, и она быстро зашагала прочь.
Продолжая стоять с зажатым в загорелой руке колокольчиком, Ник покачал все еще болевшей головой.
Он только крикнул ей вслед:
— Предупреждаю вас, капитан! Держитесь подальше от меня и от «Золотой карусели»!
