Не похоже, что бы они были парой. Иногда они завтракали вместе и пару раз ходили на распродажу подержаных вещей. В кино.
Они не были парой. Он был славный парень и заслуживал славную девушку. Не ту, что несет всякую чушь.
— В городе есть другие радиостанции. — Энтони говорил с деланым воодушевлением. — у тебя будет другая работа, твой голос будет звучать с другой радиостанции.
«Время идти дальше.
О боже. Он выглядит так, словно готов плакать.
Пожалуйста, не плачь. Не из-за меня.
Неужели он это серьезно?. Как плохо.»
— Ты уезжаешь из Аризоны?
— По крайней мере из Таксона.
Он сглотнул:
— Я пропустил наш завтрак сегодня.
— Я тоже.
Он нахмурил брови, пытаясь смириться с её уходом:
— Что я буду делать?
— Не ты. А я. Я не могу оставаться слишком долго на одном месте. Я чувствую, что задыхаюсь. Умираю.
Она бы хотела дать ему понять насколько лучше ему будет с её уходом. А он смотрел на неё так странно.
Мадди подняла с пола свою старую потертую сумку и задумчиво покачала её в руках:
— Береги себя.
Энтони медленно отступил в сторону:
— Ты тоже…
Ночной воздух был чистым и свежим, таким воздухом вы можете дышать только в Аризоне. Усевшись в свой маленький, видавший виды Фиат, Мадди решила ехать в паршивое место, где жила, ощущая, что печаль, так и норовившая завладеть ей отходит на второй план.
Она включила радио. Новости. Убийство. Авиакатастрофа. Она переключала радиостанции пока не наткнулась на приличную волну. Затем она откинулась на сиденье и повернула ключи зажигания.
В другой временной зоне Эдди Берлин со знакомыми ощущениями очнулся от глубокого сна. Они пришли из мрака и застали его врасплох пока он спал, пока он был уязвим и не контролировал чувства.
Отчаяние.
Вина.
Одиночество.
Он сбросил с себя остатки сна и вышел наружу. Под босыми ногами проминалась холодная и мокрая от росы трава. Он подошел к открытому окну заброшенного автомобиля, повернул ключи и включил радио, затем откинул капюшон и прислонился к холодному ветровому стеклу, вперив взгляд в звездное небо. Музыка наполнила ночь и обвилась вокруг него, принеся с собой некоторое успокоение.
Мадди не преувеличивала свое отчаяние, свое неодолимое желание перемещаться с места на место, не задерживаясь слишком долго. Она была здесь раньше и понимала, что этот инстинкт подобный инстинкту мигрирующих птиц, он слишком силён, чтобы ему сопротивляться.
Было что-то умиротворяющее в постоянных перемещениях. Всегда в пути. Идти куда-то… Неважно куда.
Как только она добралась до дома, она насыпала Хемингуэю сухого корма и принялась сортировать вещи, складывая их в две разные кучи. Одну- в залог. Другую — в дорогу.
Два часа спустя, когда солнце уже взошло, в дверь постучали. О нет, это был не робкий или вежливый стук «простите, что беспокою Вас».
Это был нетерпеливый и бесцеремонный стук, как раз такой, как у её домовладелицы.
Мадди вскочила с места, где притаилась, склонившись над грудой мусора, потерла переносицу и осторожно открыла дверь.
На пороге стояла мисс Гамильтон, представляя собой внушительное зрелище, облаченная в вечный домашний халат с выпирающими карманами, прижимая к груди стопку грязных салфеток и платежных квитанций. Её ноги были зажаты в причудливые шлепанцы, из которых выпирали пятки, расплющившиеся до неопределенной толщины.
А её ногти. Мадди не хотела думать о её ногтях.
Мисс Гамильтон ворвалась внутрь так, как словно это была её собственность. Впрочем так оно и было.
— У меня почта для тебя. — Она порылась в карманах, достала конверт и вручила его Мадди, затем скептически осмотрела беспорядок.
— Выглядит, будто съезжаешь. Ты задолжала мне за прошлый месяц. И не пытайся слинять не заплатив, слышишь?
Она никогда не нравилась мисс Гамильтон, и Мадди не была уверена почему. Мадди не устраивала шумных вечеринок. Не приглашала подозрительных субъектов на ночь. Не разводила тараканов.
— Ты должна мне триста долларов.
Мисс Гамильтон ждала денег, которых не существовало. Руки Мадди сами опустились в карманы шорт.
— Я… Я, эмм. — Её плечи поникли.
— Правда в том, что я потеряла работу.
Мисс Гамильтон прищёлкнула языком, и потрясла головой, как будто говоря, что для неё это вовсе не новость.
Мадди стряхнула волосы со лба, ощущая испарину на спине последние несколько секунд стало ощутимо жарко.
Мисс Гамильтон покачала головой ещё немного, и Мадди вспотела ещё немного.
— Дело в том, что я не просто потеряла работу, у меня совсем нет денег.
Мадди надеялась что к ней придет вдохновение и она сможет удачно разрядить нервную атмосферу, образовавшуюся в комнате. Её взгляд остановился на розовой электрической гитаре в одной из куч. Это был сувенир тех времен, когда она жила в Неваде. Бар, где она работала, обанкротился, поэтому его владелец заплатил ей гитарой.
Не имеет значения, что она не умеет играть. Гитара уже дважды выручала её, оставаясь под залог. Возможно теперь придется путешествовать без нее.
Мадди шагнула к инструменту, обхватила пальцами длинную (neck) и подняла гитару в воздух, выставив на обозрение мисс Гамильтон.
— Гитара. — С надеждой произнесла Мадди, — Отличный звук.
Она оперлась на диванную подушку и, расположив гитару вдоль бедра, пробежалась по струнам.
— Посмотрите, она в отличном состоянии!
Мисс Гамильтон не выглядела убежденной.
— Ты можешь играть на ней музыку в стиле кантри? — дибильно поинтересовалась она.
— О, конечно. Я могу сыграть все что угодно.
Она в обратном порядке пробежалась по ладу и нашла подходящую позицию, металлические струны зазвучали под ее пальцами. Она взяла третий аккорд, один из трех, которые знала. Поверх шума вышедших из строя струн, она напела первые несколько строчек из “Мне так одиноко, что я могу заплакать” «Как насчет лесного Гатри?» «Эта земля — твоя земля?»
Перед тем, как Мадди принялась наигрывать об острове в Нью Йорке, она поняла, что дело сделано. Мисс Гамильтон выглядела довольной и смотрела на Мадди так, как будто та неожиданно оправдала её ожидания в первый раз за все время их взаимоотношений.
Еще одна правда жизни. Люди меняются, когда у тебя есть то, что им нужно.
— Я возьму её- сказала женщина, — и эту вещь тоже. — Она кивнула на двухсотдоллоравый усилитель.
Мадди не возражала. На что ей усилитель без гитары.
После того, как мисс Гамильтон покинула комнату, Мадди стояла, скрестив руки на груди, и мрачно смотрела перед собой. Один из финансовых вопросов был решен. Все ещё раздумывая над тем, что бы предпринять в дальнейшем, она вспомнила о первоначальной причине визита мисс Гамильтон.
