— Тебя я тоже очень рада видеть, дорогой Макс.
— Если бы знал, что у вас сегодня такое благовоспитанное сборище, не стал бы навязывать вам свое присутствие, тетушка Грейс, — заверил ее Макс, наклонившись, чтобы поцеловать миссис Рэнсли в щеку.
— Что за вздор, — строго проговорила она в ответ. — Вы, мальчики, носились по всему Бартонскому аббатству, когда еще были школьниками. В моем доме тебе всегда будут рады, Макс, как бы ни… менялись обстоятельства…
— В таком случае вы намного великодушнее моего отца, — ответил Макс. Он старался говорить полушутливым тоном, но грудь, как всегда, сжалась от бессильного гнева, досады и сожаления.
И все же неожиданный приезд кузенов явно застал хозяйку врасплох. В доме как раз должен был состояться праздник для юных барышень и молодых людей из хороших семей. Макс и Алистер узнали об этом только полтора часа назад, от дворецкого, когда вошли в дом.
Макс сказал тете правду — если бы ему было заранее известно, что в Бартонское аббатство съедутся незамужние юные леди в поисках будущих мужей, ноги бы его здесь не было.
Он решил обсудить сложившуюся ситуацию с кузеном и вместе решить, что делать.
— Алистер, может, выпьем по бокальчику вина?
— В библиотеке стоит полный графин, — отозвалась миссис Рэнсли. — Я распоряжусь, чтобы Венделл принес вам туда ветчины, сыра и печенья. Уверена, вы, мальчики, голодны как волки. Ну, хоть что-то у нас не меняется…
— Мама, ты прелесть, — улыбнулся Алистер, а Макс поблагодарил ее.
Поклонившись, они уже собирались идти, когда миссис Рэнсли неуверенно поинтересовалась:
— Полагаю, вы вряд ли согласитесь присоединиться за ужином к моим гостям?
— К невинным барышням? Нет уж, увольте! — возмутился Алистер. — Даже если у нас вдруг возникнет желание провести время в подобной компании, моя добропорядочная замужняя сестра, пожалуй, подмешает нам в вино яд за то, что мы лишь своим присутствием развращаем наивных, непорочных девушек. Пойдем, Макс, пока запах духов, исходящий от этих проклятых сундуков, не вскружил нам голову.
Нетерпеливо похлопав Макса по плечу, Алистер направился к двери, остановившись, только чтобы поцеловать матери руку.
— Передай сестренкам, чтобы зашли к нам попозже, когда юные гостьи укроются за запертыми дверями своих спален.
Макс последовал за кузеном. Они зашагали по коридору и вскоре оказались в огромной, уютно обставленной библиотеке со старинными кожаными креслами и массивным письменным столом.
— Уверен, что хочешь остаться? — еще раз поинтересовался Макс, взяв графин и наполнив вином два бокала.
— Черт возьми, да, — прорычал Алистер. — Это мой дом. Имею право приезжать и уезжать, когда захочу, и моих друзей это тоже касается. И вообще, разве ты не рад повидаться с мамой, Джейн, Фелисити? Кстати, именно для Фелисити наша хлопотливая пчелка Джейн и организовала это сборище. Мне Венделл сказал. Джейн считает, что Лиссе не помешает набраться опыта по части общения с подходящими мужчинами, ее ведь уже весной выставят на ярмарку невест. Джейн, конечно, не собирается выдавать Лиссу замуж прямо сейчас, но приедут и те, у кого намерения самые серьезные. Слава богу, что Венделл нас предупредил!
Алистер со вздохом взял в руку наполненный до краев бокал.
— Насколько знаю, все уже слышали про мои связи с актрисами и танцовщицами, к тому же я никогда не скрывал, что скромницы и недотроги меня не интересуют. Казалось бы, достаточно, чтобы отпугнуть любую мамашу с дочками на выданье. Но, как тебе самому хорошо известно, богатство и древняя родословная заставляют забыть и про скандалы, и про нежелание потенциального жениха связывать себя узами брака. Твое присутствие мне на руку — не могу же я бросить кузена, у которого, кстати, репутация ничуть не лучше. — Алистер посмотрел на Макса. — Идеальный предлог. Поэтому пью за тебя. — Алистер поднял бокал. — За то, что спас меня и от скуки, и от необходимости изображать гостеприимного хозяина на этом девичнике.
— За негостеприимных хозяев, — провозгласил Макс, поднимая бокал. — Что ж, хоть кого-то радует, что я загубил свою карьеру, — с горечью прибавил он.
— Ничего ты не загубил. Подумаешь, временные трудности, — подбодрил его Алистер. — Рано или поздно министерство иностранных дел все уладит.
— Может быть, — с сомнением в голосе произнес Макс. Он тоже думал, что скоро проблема будет решена. Пока не встретился с отцом, и тот не доказал ему обратное. — Мне до сих пор грозят военно-полевым судом.
— После Гугомона? — презрительно фыркнул Алистер. — Возможно, если бы ты нарушил приказ и покинул свой пост перед битвой при Ватерлоо, у тебя и были бы основания беспокоиться. Но ни один военный суд не вынесет тебе приговор за то, что ринулся в битву вместо того, чтобы отсиживаться в Англии, как было велено. Между прочим, кое-кто из гвардейской пехоты обязан тебе жизнью, и в штабе об этом знают. Нет, — заключил Алистер, — даже королевская конная гвардия по такому поводу в суд не обратится, а уж на что они на дисциплине помешаны…
— Будем надеяться, ты прав. Ведь как сказал отец в тот единственный раз, когда снизошел до разговора со мной, я и так уже вывалял семейное имя в грязи.
И это еще не худшее, что сказал господин граф, подумал Макс. Мучительные воспоминания об их последнем разговоре были еще слишком свежи. Все детали так и стояли перед глазами — вот он застыл в молчании, даже не пытаясь оправдываться, а отец кричал, что сын опозорил семью и испортил его репутацию в палате лордов, где граф как раз пытался удержать свою коалицию от распада. Заявив, что от Макса никакой пользы, одни разочарования, отец на неопределенное время изгнал сына из лондонской резиденции Рэнсли, а также отлучил от семейного гнезда в Гэмпшире.
Макс вынужден был уехать, даже не повидавшись с матерью.
— Что, граф так и не сменил гнев на милость?
Тихий вопрос Алистера вернул Макса из прошлого в настоящее. Внимательно посмотрев на кузена, Алистер вздохнул:
— Да, моему любезному дядюшке самое место в конной гвардии — все при нем, и несгибаемость, и любовь к муштре. Так ты уверен, что не хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко?
— Сам знаешь, с отцом спорить бесполезно, только хуже сделаешь. Как бы он и тебя не прогнал. Наши матери этого не переживут. Нет, так не годится… Однако ценю твою преданность, даже выразить не могу, насколько…
Макс запнулся и сглотнул ком в горле.
— Не надо ничего говорить, — ответил Алистер, поспешно наполняя оба бокала. — Разбойники Рэнсли друг друга в беде не бросают! — провозгласил он, торжественно поднимая бокал.
