— Сиди на месте, Мэриэнн!
Тишина, наступившая после выстрела, казалась такой же оглушительной, как и он сам. Звенела в ушах и пробирала все тело до костей. Сквозь облако дыма она увидела тень в открытой двери и услышала негромкий хрипловатый смех.
Отец выстрелил в тень из второго пистолета и вылез из кареты. Снаружи послышался сильный удар о стенку рядом с дверью, карета затряслась, словно на нее упало что-то тяжелое. До Мэриэнн донесся стон, затем наступила полная тишина, от которой у нее упало сердце.
— Папа?!
Она пошарила в кармане на дверце кареты в поисках запасного пистолета, но отец пренебрег этой предосторожностью. Тогда она подобрала юбки и стала пробираться к двери. В отчаянном стремлении помочь отцу Мэриэнн не заметила, как наступила на бело-розовый свадебный букет. Меж тем дым рассеялся, и, когда она выпрыгнула из кареты, вся сцена отчетливо предстала ее глазам.
Лошадей распрягли. Кучера и грумов как ветром сдуло. Отец стоял, прислонившись спиной к карете, с белым как мел лицом, из уголка рта сочилась тонкая струйка крови, глаза, почерневшие от ярости, светились угрозой. Мэриэнн знала, что разбойник тоже здесь и в этот самый миг наблюдает за ней, но не могла взглянуть на него. Сердце бешено колотилось, кровь в жилах стыла от ужаса, хотя она понимала, что должна посмотреть в его сторону. Наконец, сделав глубокий вдох, чтобы унять нарастающий страх, она медленно направила взгляд туда, куда смотрел отец, на высокую темную фигуру разбойника.
Он был одет во все черное, длинный потертый плащ и штаны из оленьей шкуры. Кожа истертых башмаков местами потрескалась от времени и носки. Даже старые выношенные перчатки были черными. Голову покрывала старомодная треуголка, также черная. Под ней Мэриэнн увидела длинные нечесаные волосы цвета потемневшего красного дерева. Все эти детали она охватила мгновенно, одним лишь коротким взглядом, после чего ее глаза намертво застыли на темном платке, который скрывал нижнюю часть лица, исключая возможность опознания.
Мэриэнн вся сжалась изнутри, ноги задрожали. На мгновение ее взгляд задержался на куске темной материи. Затем, собрав в кулак все свое мужество, она медленно подняла глаза, и их взгляды встретились.
В его глазах не было жестокости, они горели теплым коричневато-медовым светом, а притягательный взгляд выражал твердость и силу. Мэриэнн не могла отвести глаз. Ее сердце замерло, по спине побежали мурашки. Был ли это шок, испуг, облегчение или все, вместе взятое?
— Что, черт возьми, тебе надо? — прохрипел отец.
Разбойник повернул голову, позволив ей отвести взгляд, только тогда она заметила в его руках два пистолета, направленные в грудь отца. Он улыбнулся в ответ. Она поняла это, хотя не видела его рта, скрытого под платком. Тем не менее он улыбался, но взгляд, обращенный к отцу, остался невеселым.
— Сейчас узнаешь, — произнес разбойник спокойным хрипловатым и очень тихим голосом.
— Ты пожалеешь о том дне, когда решился ограбить меня, мерзавец!
— Не думаю. — Он вскинул пистолеты.
— Моя дочь едет на венчание.
Неужели отец надеялся вразумить разбойника этими словами? Тот и глазом не моргнул. Взгляд его оставался твердым и непреклонным.
— У меня с собой кошелек с деньгами. — Отец вытащил из кармана небольшой мешочек из коричневой кожи. — Вот, — и он бросил мешочек в сторону разбойника, — возьми его и убирайся! — Кошелек упал на траву между ними.
Разбойник даже не взглянул на него, хотя тот был тяжелым и раздут от монет.
— Мне не нужны деньги, — ответил он хриплым полушепотом, не сводя немигающих глаз с Мисборна.
Отец молчал, словно не понял ответа, затем снова заговорил:
— Вот булавка с бриллиантом и часы. И то и другое из золота.
Дрожащими пальцами он отстегнул бриллиантовую булавку и бросил ее на траву рядом с кошельком. Камень вспыхнул и заиграл в лучах солнца. За ней последовали часы, отец отстегнул застежку и протянул их разбойнику вместе с позвякивающей цепочкой.
Но злодей не двинулся с места.
— Мэриэнн, сними свой жемчуг и брось рядом с кошельком, — приказал отец, вдогонку процедив сквозь зубы: — Жемчуг перед свиньей. — Несмотря на браваду, его лоб покрылся испариной, когда дочь потянулась к застежке.
Разбойник покачал головой:
— И твои драгоценности мне не нужны, Мисборн.
Ее руки застыли, потом беспомощно упали вниз.
Жемчужное ожерелье так и осталось на шее.
Отец нахмурился. Мэриэнн заметила, как по его лицу пробежала тень сомнения и испуга.
— Ты знаешь мое имя?
— Я знаю гораздо больше.
Мужчины смотрели друг на друга. Тяжелое молчание предвещало беду.
— Тогда ЧТО тебе нужно?
Разбойник помолчал, прежде чем ответить.
— Всему свое время. А сейчас я заберу у тебя то, что брал у других и что тебе дороже всего в этом мире.
С лица Мисборна сбежали последние краски. Сероватая с проседью борода и усы ярко выделялись на фоне побледневшей кожи. Все вокруг затихло. Лишь черный дрозд заливался над пустошью да нежный ветерок шелестел в траве.
Отец через силу заставил себя улыбнуться.
— Хочешь убить меня?
— Нет! — Мэриэнн в отчаянии выбежала вперед. — Не трогайте его, прошу вас. Пожалуйста!
Их взгляды встретились. В лучах утреннего солнца глаза разбойника казались почти золотыми.
— Не беспокойтесь, леди Мэриэнн, — поразительно, он назвал ее по имени, — мы с вашим отцом оба знаем, что я не имел в виду его жизнь.
Голос звучал все так же спокойно и тихо, лишенный всяких эмоций, однако взгляд сделался тяжелым и холодным, словно зимняя стужа. Он выражал такую неумолимую решимость, что Мэриэнн содрогнулась. Злодей снова перевел взгляд на отца:
— Не так ли, Мисборн?
— Нет, — еле слышно прохрипел отец.
Отрицание прозвучало неубедительно и с каким-то странным выражением. Мэриэнн невольно подумала, что отец прекрасно знает, о чем идет речь. Разбойник слегка взмахнул правой рукой с пистолетом.
— Если не отдашь мне то, за чем я пришел, убью тебя. А потом легко заберу то, что ты уже не сможешь защитить.
— Папа, умоляю тебя, если ты знаешь, чего он хочет, отдай. Не надо рисковать собой!
Мужчины посмотрели на нее. Лицо отца исказилось от испуга. Казалось, за несколько секунд он постарел на сто лет. В глазах разбойника застыло странное выражение.
— Беги, Мэриэнн! — с отчаянием в голосе крикнул отец. — Беги и не оглядывайся!
Она покачала головой:
— Я не оставлю тебя.
— Проклятие! Делай, что я говорю, беги, дочка!
И прежде чем разбойник заговорил, она поняла, чего он хотел.
