Глава 2
Австрия
Март 1809 года
Округлые молочно-белые груди, невероятно тонкая талия и пышные, соблазнительные, такие женственные бедра… Полковник Адриан Кингсленд, барон Уолвермонт, подумал о наслаждениях, которые ожидают его в доме у подножия холма, и улыбнулся.
Облачившись в бело-алый кавалерийский мундир, полковник весь вечер гнал коня, думая только о той восхитительной ночи, которую он проведет, устроившись между нежными, сливочными бедрами леди Сесилии Кайнц. Сесилия, супруга состоятельного виконта, была много моложе своего дряхлеющего мужа и обладала ненасытным темпераментом под стать плотским аппетитам Адриана, который регулярно навещал ее после прибытия в Австрию.
Поднявшись на пригорок, возвышавшийся над Баденом, курортным городком, который раскинулся среди холмов в половине дня езды от Вены, полковник осадил своего огромного черного скакуна. Жеребец легонько приплясывал под ним, чувствуя, что путешествие близится к концу. Посмотрев вниз на летние особняки и замки, обступившие небольшой живописный городок, славу которого составляли целебные минеральные источники, Адриан сумел разглядеть синие крыши Блауен-Хауса, обширного дома герцогини Мароу, расположенного невдалеке.
Быстро обведя взглядом второй этаж, он нашел окно спальни виконтессы, третье от края в ряду из более чем пятидесяти окон. Лампа там уже была погашена. Полковник знал, что опаздывает, и тем не менее рассчитывал, что его будут ждать.
Губы Адриана тронула чуть заметная озорная улыбка. Пожалуй, застать ее светлость спящей будет даже интереснее.
Полковник повернулся к своему спутнику, майору Джеймисону Сент-Джайлзу, другу детства, которое они провели в закрытом пансионе.
— Что ж, дружище, здесь нам придется расстаться — во всяком случае, до утра.
Майор нахмурил лоб:
— Мне не нравится выражение твоего лица, Адриан. Не хочешь же ты появиться в доме в столь поздний час и переполошить прислугу.
Адриан лишь улыбнулся:
— Я не собираюсь наносить официальный визит. Наоборот, постараюсь проникнуть туда как можно тише.
— Господи, Я и забыл, что там живет Сесилия. Я должен был догадаться, судя по тому, как ты всю дорогу погонял лошадей. — Он вздохнул. — На мой взгляд, это не самая удачная мысль. Может, поедешь со мной? Снимем комнаты в маленькой гостинице на площади, хорошенько выспимся, а утром ты отправишься в Блауен-Хаус в более подходящее время.
Адриан покачал головой:
— Ни за что, дружище. Я всю неделю мечтал об этой сладостной минуте и не собираюсь упускать ее из-за того, что нашему славному командиру генералу Равенскрофту вздумалось провести одно из своих чертовых совещаний.
Джеймисон приподнялся в стременах, вытянув ноги во всю длину и пытаясь размять мышцы после долгого утомительного пути. Черноволосый и голубоглазый, он отличался от своего друга внешне: был ниже его на несколько дюймов, худощав и жилист, в то время как полковник — широкоплеч и мускулист; долгие годы службы в британской кавалерии славно закалили его могучее тело.
И характеры у них были разные. Джеймисон был покладист и довольно уступчив, а полковник, истинный вояка и на редкость одаренный офицер, бывал горяч, вспыльчив и порой безрассуден.
— Должен ли я напоминать вам, полковник Кингсленд, что вы здесь на дипломатической службе? Если вас застанут в постели с женщиной полуодетым, со спущенными штанами, вряд ли это укрепит отношения Австрии и Англии.
Адриан рассмеялся чуть хрипловатым смехом:
— Боюсь, придется рискнуть.
Джеймисон устало шевельнулся, и под ним скрипнуло седло.
— Я сознаю, что вы старше меня по званию, полковник, и все же думаю, что вам следует…
— Успокойтесь, майор. Я буду в гостинице еще до рассвета, а завтра мы нанесем визит по всей форме, как вы того желаете.
Прежде чем Джеймисон успел возразить, Адриан пришпорил жеребца и рысью спустился по склону холма. Оказавшись у заднего фасада дома, он остановил коня, спрыгнул с седла и привязал скакуна под ветвями одинокой березы. Убедившись в том, что вокруг никого нет, Адриан прошел через английский садик, пересек вымощенную кирпичом террасу и приблизился к увитой розами решетке, которая достигала балкона второго этажа.
Испытав прочность импровизированной лестницы и решив, что она выдержит вес его отнюдь не субтильного тела, полковник легко поднялся по решетке и перебросил ногу через кованые перила. Ни огонька, ни шороха вокруг. Адриан задержался у стеклянных дверей, ведущих в спальню виконтессы. Даже в темноте он различал светлое пятно ее волос и контуры тела на огромной кровати с пологом.
Как он и надеялся, дверь на балкон была не заперта. Полковник взялся за ручку и беззвучно повернул ее. Сесилия лежала на животе, уткнувшись носом в подушку, разметавшиеся волосы скрывали ее лицо.
Адриан видел, что она спит обнаженной, — простыня сбилась, приоткрывая округлые ягодицы. Полковника пронзила дрожь; возбуждение, которое он ощутил в тот миг, когда входил в спальню, становилось все сильнее. Он беззвучно пробрался к постели по толстому персидскому ковру и уселся на краешек.
Тонкий лучик лунного света падал на кровать, выхватывая из темноты длинную изящную шею женщины.
Разгоряченная кровь быстрее побежала в жилах полковника, он наклонился и мягко поцеловал виконтессу в затылок, уловив едва заметный аромат лаванды. Он коснулся поцелуями гладкой белой кожи ее плеч, и женщина чуть шевельнулась в кровати. Возбужденная плоть Адриана восстала, распирая ткань брюк.
Ему нестерпимо хотелось перевернуть Сесилию на спину, покрыть поцелуями ее соблазнительную грудь и слиться с ее покорным телом, но вместо этого он провел губами по ее плечу и был вознагражден негромким сладостным стоном. Адриан стянул простыню пониже, поцеловал ямочку над левой ягодицей и сдвинулся к очаровательной родинке чуть выше такого же углубления с другой стороны.
И тут Адриан замер.
Он встречался с Сесилией Кайнц уже несколько недель и знал ее тело так, как может знать любовник. Он точно помнил, что никакой родинки там не было.
Проклятие!
Почувствовав, как женщина шевельнулась и начала поворачиваться на пышной пуховой перине, он быстро отпрянул, схватил одной рукой простыню и натянул ее на спящую, а другой рукой зажал женщине рот и прижал ее к кровати.
— Не пугайтесь, — мягко произнес он на немецком языке, прекрасным знанием которого был обязан происхождению своей матери и которое стало причиной его нынешнего назначения. — Я не причиню вам вреда. Я думал, здесь спит другой человек.
Незнакомка вцепилась в его руку; Адриан почувствовал, как она дрожит, и увидел ужас в светло-голубых глазах. Он еще крепче сжал пальцы, стараясь, однако, не сделать ей больно.
