Однажды Нора ездила на поезде в Калифорнию и видела, какой до сих пор дикой и неосвоенной была территория между Атлантическим и Тихим океанами. Она слышала о техасцах и о ранчо. Все это представлялось ей очень романтичным. Она воображала себе отважных ковбоев, сражающихся с индейцами или друг с другом, спасающих женщин и детей и совершающих немыслимые подвиги. Об этом совсем недавно она читала в романах мистера Бидла. И если она поедет к родственникам на ранчо, то там непременно увидит настоящего ковбоя, а это уже — настоящее приключение, даже если не будет ни львов, ни охоты. Да, она уверена, что это будет замечательное путешествие, и ей представится еще не один случай испытать свое мужество и доказать самой себе, что африканская лихорадка, так долго ограничивавшая ее возможности, тем не менее не сломила ее мужества.
— Что ты решила, дорогая? — спросила свою дочь Синтия Марлоу, листая последний выпуск журнала «Кольер Мэгэзин».
Нора обернулась к матери, тонкая ткань ее голубого кружевного платья изящно заколыхалась. Когда она прикоснулась к большому кружевному банту, украшавшему вырез, пальцы ее дрожали от волнения.
— Тетя Элен пишет очень убедительно, — ответила она. — Да, я очень хочу поехать! Я мечтаю увидеть рыцарей этих бескрайних равнин, о которых столько читала в романах.
Синтия обрадовалась. Она давно уже не видела свою дочь столь увлеченной с тех пор, как та вернулась из злополучного путешествия в Африку. Свет из окна падал на светло-каштановые, отливавшие медью волосы Норы, уложенные в высокую элегантную прическу. В молодости у Синтии был такой же восхитительный цвет волос, который сейчас погасила седина. От Марлоу Нора унаследовала синие глаза, а высокие скулы — от одного из своих французских предков. Девушка была выше матери, элегантна и грациозна, обладала прекрасными манерами и великолепным даром вести непринужденную беседу. Синтия очень гордилась дочерью.
С мужчинами Нора проявляла необычную холодность, особенно после того, как Эдвард Саммервиль напугал своими домогательствами, что послужило причиной перенесенной ею ужасной лихорадки. Ее дочь действительно мечтала о жизни, полной приключений, с грустью думала Синтия, но африканская малярия подрезала ей крылья. Сейчас, когда Норе исполнилось уже двадцать четыре года, она покорно смирилась с участью старой девы.
— А кроме всего прочего, это путешествие на некоторое время избавит тебя от настойчивых попыток твоего отца приглашать в дом молодых мужчин, достойных твоего положения в обществе, — пробормотала Синтия, машинально высказывая свои мысли вслух. Ее муж на самом деле болезненно переживал то, что Нора до сих пор не вышла замуж, и в своем стремлении изменить положение вещей иногда бывал несколько бестактен.
Нора невесело рассмеялась. Любой мужчина только осложнил бы ее жизнь.
— Да, я тоже так думаю, мама. Я распоряжусь, чтобы Ангелина начала упаковывать вещи.
— А я прикажу своему секретарю заказать железнодорожные билеты, — согласилась Синтия. — Я уверена, что ты получишь удовольствие от поездки.
— Я и не сомневаюсь, — весело заметила дочь. — Я давно уже не путешествовала, — по ее лицу пробежала тень при воспоминании о лихорадке. — Но в конце концов, Техас — это не Африка.
Синтия поднялась.
— Моя дорогая, болезнь не должна повториться так быстро. С последнего приступа прошло уже несколько месяцев. Не думай об этом и постарайся не волноваться. Ты ведь будешь не одна, а с семьей Честера и Элен, не так ли? Они позаботятся о тебе.
Нора улыбнулась.
— Конечно, позаботятся. Это будет замечательное приключение, мама.
Нора вспоминала эти слова, стоя на пустынной платформе станции Тайлер в Техасе и ожидая, когда тетя и дядя пришлют за ней коляску. Купе, в котором она ехала, было очень комфортабельным, однако долгое путешествие утомило девушку. Она так устала, что энтузиазм в ней начал понемногу угасать. Норе пришлось признать, что пыльный железнодорожный вокзал совсем не оправдал ее ожиданий. Не было видно ни знаменитых разукрашенных индейцев, ни разбойников в масках, ни живописно одетых ковбоев, гарцующих верхом на жеребцах. Станция напоминала обыкновенный маленький городок у них на Востоке.
Нора почувствовала легкое разочарование. Жаркое техасское солнце припекало, несмотря на широкие поля шляпки. Оглянувшись вокруг, она поискала глазами родственников. Поезд опоздал, поэтому они могли отправиться пообедать или купить что-нибудь в ресторане видневшемся неподалеку.
Взглянув на свои элегантные кожаные чемоданы и сумки, девушка забеспокоилась, как она сможет добраться с вещами до ранчо, если ее никто не встретит. Нора решила, что лето в юго-восточном Техасе гораздо жарче, чем у них в Вирджинии. Она была одета в элегантный дорожный костюм, но платье, казавшееся ей таким удобным, когда она покидала родной дом теперь просто не давало свободно дышать.
В письмах тетя Элен рассказывала ей о Тайлере. Это был маленький городок на юго-востоке Техаса, недалеко от Бомонта. Все местные сплетни здесь вы могли узнать на почте или в аптеке, где торговали также газированной водой, или же из ежедневной газеты «Новости Бомонта», которая сообщала не только о национальных событиях, но писала и об общественной жизни города. На пыльных улицах Тайлера можно было встретить пару небольших черных фордов, принадлежащих наиболее состоятельным семьям, в то время как остальные горожане довольствовались двухместными колясками с откидным верхом, легкими экипажами, а то и просто ездили верхом. Нетрудно было догадаться, что скотоводство оставалось основным занятием местных жителей.
Невдалеке Нора заметила группу мужчин в высоких сапогах, джинсах и широкополых шляпах, но они совсем не были похожи на отважных молодых ковбоев. Большинство из них выглядели сутулыми, сгорбленными и старыми.
Дядя Честер как-то рассказывал Норе, когда они с тетей Элен приезжали к ним в Вирджинию, что в настоящее время большинство ранчо в Техасе принадлежит занимающимся большим бизнесом корпорациям. Даже ранчо дяди Честера было собственностью крупнейшего в Западном Техасе синдиката, а дядя получал зарплату за управление хозяйством. Старые времена, когда процветали такие гигантские империи, как основанное Ричардом Кингом знаменитое Королевское Ранчо, и не менее знаменитое в Западном Техасе обширное владение Брэнта Калхейна, ушли навсегда.
Сейчас деньги вкладывали в нефть и сталь. Рокфеллер и Карнеги осуществляли контроль над этими отраслями промышленности. Дж. П. Морган и Корнелиус Вандербильт контролировали железные дороги, а Генри Форд создавал новую быстрорастущую отрасль — автомобилестроение. Пришла эра новых империй, на этот раз индустриальных, а не сельскохозяйственных. Время скотоводов и ковбоев уходило в прошлое.
