Наконец его дыхание выровнялось и Роуз протянула ему руку. Он весело ухмыльнулся:
– Жаль, что ты борешься не в юбке. Если бы я повалил тебя на пол, то было бы на что посмотреть. Я с удовольствием полюбовался бы парой прелестных щиколоток.
Роуз быстро убрала свою руку.
– Да, брюки предохраняют от всяких паразитов и вредителей, – назидательно сказала она.
– Еще раз потренируем этот прием, – подал Курт голос из тени. – Сходитесь.
На большом колесе внезапно ярко вспыхнула пара свечек, пламя затрещало и почти сразу же уменьшилось. Роуз и Коллиз стали сходиться.
– Не выдавай себя, когда подходишь к ней, парень, – проговорил Курт скрипучим голосом, который, казалось, несся сразу со всех сторон. – Ты должен немного пригнуться, как будто раздуваешь кузнечные мехи.
Черт возьми! Роуз пришла в ярость. Курт раскрывал ее карты. Она любила прибегать к этому приему, и он не однажды выручал ее. Коллиз ведь был гораздо сильнее, хотя у него и была повреждена рука, поэтому ей приходилось надеяться только на свою хитрость и ловкость. А уж по части ловкости и проворства ей не было равных! Она прошла хорошую школу у своего господина и его сына, когда училась увертываться от их ударов и щипков.
Мистер Эдвард Уодсуорт – ее бывший господин – отличался злым и сварливым характером. За каждую, даже мельчайшую, провинность он жестоко избивал Роуз, и она натренировалась увертываться от его кулаков. Но теперь с этим покончено навсегда. Она больше никому не позволит так с собой обращаться.
Роуз решительно отогнала мысли о прошлом и заставила себя сосредоточиться на настоящем. Сейчас перед ней стоял Коллиз. Он небрежно тряхнул головой, и на его влажный лоб снова упал черный локон. Роуз улыбнулась. Сейчас Коллиз напомнил ей ухоженного, лоснящегося жеребца… Великолепный, несравненный Коллиз…
Он бросился на нее без всякого предупреждения. У нее не было времени уйти в сторону или осуществить еще какой-либо маневр, она просто сжалась и отшатнулась назад. В ней снова проснулись старые страхи, опять ожили старые воспоминания. Роуз машинально присела.
Коллиз перелетел через ее плечо и в мгновение ока снова оказался на мате. Только через несколько секунд после этого Роуз осознала, что произошло.
Она снова выиграла схватку. Коллиз не ожидал такого поворота, он был уверен, что она станет сопротивляться, бросится ему навстречу. Вот тогда бы он с ней наверняка справился. Но получилось так, что препятствие устранилось само собой, и вся его сила и мощь обрушились на нечто несуществующее, на то, что внезапно исчезло. А он по инерции продолжал двигаться вперед… В результате Коллиз снова оказался на полу.
Роуз подняла голову и увидела приближающегося к ним Курта. Роуз всегда было непросто смотреть в это покрытое шрамами грубое лицо, хотя теперь оно и стало для нее таким же привычным, как и убогая обстановка подвала.
Курт бросил внимательный взгляд на Коллиза и выругался себе под нос. Затем он посмотрел на Роуз. Она поняла, что их учитель заметил ее испуг и колебания перед началом поединка.
От глаз Коллиза, слава Богу, это ускользнуло. Роуз не хотела, чтобы он видел ее слабость. Коллиз не был обычным парнем, который мог увлечься простой девушкой. Впрочем, ей не стоит думать о таких вещах. По крайней мере сейчас, во время тренировки.
Коллиз перекатился с бока на спину и, придерживая свою больную руку, попытался подняться. Роуз снова протянула ему руку. Он с трудом встал без ее помощи, по всей видимости, у него все еще кружилась голова:
Коллиз подошел к Роуз и заглянул ей в глаза. На его лице отразилось сомнение, он ухмыльнулся:
– Твоя победа, Роуз по прозвищу Колючка.
Роуз почувствовала, что все ее тело напряглось, превратившись в туго скрученную пружину, Коллиз снова напомнил девушке о ее происхождении. Он назвал ее колючкой, сорняком, который следует выкорчевывать отовсюду, где бы он ни появился. Подбородок Роуз дернулся вверх, брови высокомерно приподнялись. Это выражение лица она переняла у дворецкого мистера Уодсуорта.
– Говорят, – сказала Роуз, – у аристократов голубая кровь, но я видела, что из ран у них течет кровь красного цвета.
Коллиз провел тыльной стороной ладони по губам и обнаружил, что из губы течет кровь. Его глаза расширились, он сделал вид, что испугался. Потом Коллиз рассмеялся.
Остальные стажеры достали из коробок пистолеты, сейчас они будут практиковаться в стрельбе. Ученики принялись смазывать стволы пистолетов маслом и протирать их ветошью. Роуз сморщилась. Она умела защищаться, ей удавалось даже отражать удары Курта. Но с пистолетом она так и не научилась как следует обращаться. Возможно, потому, что просто не хотела этого.
Роуз знала, что Курт мечтал сделать из нее меткого стрелка. Он хотел использовать ее для нападения, для атаки. Курт надеялся, что рано или поздно она согласится и станет его помощницей. Ведь Роуз обладала хорошими манерами, была вышколенной служанкой, а поэтому могла без труда подобраться к жертве. Роуз почувствовала, как у нее в желудке все перевернулось. Роуз-убийца? Да…
А Роуз-шпионка? Что ж, пожалуй. Если только, конечно, она сможет до конца принять себя такой, какой она стала.
Она была противоречивой, как ребенок. Когда Роуз поступила на службу к мистеру Уодсуорту, то сразу же сообразила, что показывать здесь свое упрямство ни к чему. Она со многим внутренне была не согласна, но ей приходилось подчиняться. И только позже она приняла все условия своего существования как данность и перестала бунтовать.
Так было до тех пор, пока в ее жизни не возникла Клара Симпсон. После длинного дня, наполненного бесконечной работой и унижением, Роуз ложилась в свою постель и тихо плакала. Она постоянно задавала себе вопрос, почему мистер Уодсуорт до сих пор не уволил ее. Впрочем, в доме было так много прислуги, что хозяин скорее всего вообще не замечал ее существования. Вспоминал он о ней лишь тогда, когда ему случалось дать ей тумака.
Роуз почти никогда не называли по имени. Со всех сторон неслось лишь: «Эй ты! Девчонка!» Поэтому Роуз, лежа ночью в кровати, шептала свое имя, чтобы не забыть его. Только так она и могла выразить свой протест.
Вдова и художница, рисовавшая политические карикатуры, Клара Симпсон поступила на работу в дом мистера Уодсуорта в качестве служанки и сразу же обрушила на Роуз свое сочувствие, понимание и потоки ворованной еды. Часть работы, которую раньше выполняла Роуз, теперь легла на плечи Клары. Роуз радовалась этому обстоятельству. Теперь она наконец могла немного отдохнуть. И хотя все свое свободное время Роуз проводила в постели, она тем не менее никак не могла выспаться. Однако через пару недель Роуз вдруг поняла, что чувствует себя гораздо лучше и в ней снова проснулся интерес к жизни. Вот тогда-то она и задала себе вопрос, что, собственно говоря, такая женщина, как Клара, делает в доме мистера Уодсуорта.
