Взгляд молодой женщины привлекли развалины недавно сгоревшего дома. Она припомнила, что на этом месте некогда стояло здание, в котором помещались сразу городская управа и тюрьма.
Лайза уже готова была отвернуться от окна, как вдруг показались трое запыленных верховых. Любопытствуя, она заметила, что одну из лошадей вели на поводу, и одетый в черное всадник как-то слишком сильно наклонялся вперед, словно у него не было сил сидеть прямо.
Когда вновь прибывшие оказались напротив гостиницы, толстяк, возглавлявший кавалькаду, увидел обугленные руины тюрьмы. Состроив свирепую гримасу, он остановил всю группу прямо под окном Лайзы, так близко, что она смогла разглядеть его маленькие свинячьи глазки. Задав вопрос какому-то бездельнику, торчавшему у входа в гостиницу, Свин спешился и привязал лошадь к коновязи. Потом подошел к тому всаднику, который выглядел изможденным. Этот человек был одет так, что сомневаться в характере его занятий не приходилось: кроме черного костюма, на нем была помятая рубаха и парчовый жилет игрока.
Свин схватил игрока за руку и рванул из седла. Человек в черном мешком свалился с лошади, едва успев ухватиться за луку седла — как раз вовремя, чтобы не упасть наземь. Когда он выпрямился, Лайза заметила, что руки у него скованы. «Заключенный. Что же он натворил?» — подумалось ей.
Третий всадник, тощий и гибкий, как куница, тоже спешился и схватил игрока за плечо своей жесткой рукой. Несмотря на свое состояние, заключенный поднял голову и встал в позу человека, готового защищаться.
Реакция последовала мгновенно: с яростным рычанием Куница размахнулся и кулаком ударил черного человека под дых. Но, сгибаясь пополам, игрок все же резко выбросил вперед ногу, угодив мыском сапога прямо под колено своему мучителю. Куница взвыл и чуть не упал в обморок от боли. Когда он пришел в себя, они вместе со Свином принялись избивать пленника. Даже после того, как тот упал, пинки и удары не утихали, и все это происходило прямо на глазах у перепуганной Лайзы.
Внезапно она так разгневалась, что подавленность и усталость отступили. Не дожидаясь, чем все это закончится, Лайза выбежала из комнаты и через ступеньку помчалась по лестнице, так что распущенные волосы развевались за спиной. Очутившись на улице, она увидела, что человек шесть горожан стоят рядом, наблюдая за происходящим. И хотя лица большинства зевак казались смущенными, никто не вмешивался. В самом деле, это настоящее безумие — вставать между разъяренными вооруженными мужчинами и их жертвой. Но Лайза была слишком возмущена, чтобы раздумывать.
— Прекратите сейчас же, вы, скоты! — яростно крикнула она.
Растерявшись, Свин и Куница остановились и оглянулись на нее. Лайза воспользовалась этим и добавила грозным голосом:
— Постыдились бы! Бить связанного, беспомощного человека!
Куница смущенно затоптался на месте. Всю его храбрость как ветром сдуло в присутствии дамы.
— Простите, мэм, но Эндрю Кейн вовсе не беспомощный. Он куда увертливее гадюки и вдвое подлее ее.
— Это не дает вам права издеваться над ним, — возразила Лайза. — Ну что вы за мужчины, если нападаете на человека, который не может себя защитить?
Она взглянула на игрока, лежавшего в пыли. Кровь сочилась из многочисленных ран. Но под всей этой пылью и с синяками он выглядел молодым, уязвимым и ничуть не похожим на гадюку. Нельзя сказать, правда, что Лайза хорошо разбиралась в людях; ведь когда она повстречала Билли Холдена, тот показался ей добрым и честным…
Худощавый мужчина с висячими усами и оловянным значком на жилете протиснулся сквозь толпу молчаливых наблюдателей.
— Я шериф Тейлор, — рявкнул он. — Что тут происходит?
— Меня зовут Бифф Бернс, — отозвался Свин. — Я и мой помощник Уиттлз отряжены, чтобы доставить этого убийцу в Прерия-Сити. Его казнят, повесят. — И он ткнул пленника мыском своего сапога. — Мы хотели запереть его на ночь в камеру, но вижу, тюрьма сгорела.
Шериф насупился:
— Да, ее подожгли какие-то парни из Рапид-Сити. Мечтают, чтобы их городишко стал столицей округа, вот они и решили спалить наше административное здание!
Не проявив интереса к местной политике, Бернс сказал:
— Так куда же нам девать этого сукина сына ночью?
Куница прошипел что-то сквозь зубы, и Бернс, покраснев, искоса глянул в сторону Лайзы:
— Прошу прощения, мэм.
Бросив на него леденящий взгляд, она опустилась на колени возле Кейна, и Бернс тут же всполошился:
— Не так близко, мэм! Он опасен.
Не обратив внимания на предостережение, Лайза достала платок и принялась промокать кровь на расцарапанном лбу заключенного. Длинные темные ресницы, дрогнув, поднялись и открыли ярко-голубые глаза — глаза настоящего игрока, которые все видят и ничего не упускают.
Взгляды пленника и путешественницы встретились. В этой синей глубине Лайза увидела ум, проницательность, злость и решительность — качества, присущие человеку, привыкшему рисковать. Вдруг ей показалось, что он действительно вполне мог убить человека. В замешательстве Лайза выпрямилась и села на пятки.
Но когда Кейн заговорил, речь его оказалась вполне учтивой.
— Счастлив познакомиться с вами, милая леди, — проговорил он с каким-то жестковатым акцентом, но с каким именно, она не могла разобрать, потому что голос его звучал еле слышно.
Поглядев на потрескавшиеся губы осужденного, Лайза спросила:
— Вам, может быть, воды?
Отчаянная жажда вспыхнула в голубых глазах, хотя Кейн очень старался, чтобы голос у него не дрогнул:
— Буду весьма обязан.
Она подняла глаза на Бернса:
— Дайте вашу флягу.
Бифф хотел было возразить, но потом все-таки подчинился, не желая спорить с леди на глазах постоянно увеличивающейся толпы свидетелей. Он отвязал флягу и протянул ее Лайзе. Отвинтив горлышко, она капнула несколько капель в рот Кейна. Кадык на загорелой шее задвигался почти конвульсивно. Лайза снова осторожно наклонила флягу, стараясь, чтобы бедняга не захлебнулся. По тому, как он пил, стало ясно, что уже долго, очень долго ему не давали ни капли воды. Гнев снова поднялся в ее сердце. Может, он и был убийцей, но даже бешеная собака не заслуживала такого обращения.
— Можете поместить вашего заключенного в гостиничной кладовке, Бернс, — заговорил шериф. — Там крепкая дверь с надежным замком, а окошко слишком маленькое, чтобы в него пролез взрослый человек. Там уже, бывало, держали кое-кого. Никуда он за ночь не денется.
Бернс кашлянул:
— Мы отведем его туда, как только леди нам позволит. Лайза подняла глаза на шерифа, который показался ей вполне разумным:
— Этому человеку нужна медицинская помощь.
