Надин вскрикнула.
— Нет, туда нельзя! — заявила она. — Это запрещено!
Русский взглянул на нее, а затем, презрев угрозы непокорной женщины, вошел внутрь.
Надин задержала дыхание.
Ей оставалось только молиться, чтобы англичанин успел спрятаться.
То, что увидел русский, крайне удивило его.
На диване среди груды подушек возлежал огромный турок, одетый в халат и широкие шаровары. На лице его покоилась красная феска, а рядом лежала трубка.
Турок спал.
Его лицо было скрыто подушкой, на которой лежала его рука.
Мешали разглядеть спящего и опущенные занавески на окнах.
Его храп целиком заполнил маленькую комнату.
Глядя на него, русский застыл как вкопанный.
Поняв, что ошибся, он молча направился обратно к лодке.
Его товарищ неподвижно стоял возле Надин.
Мужчина, посетивший домик, покачал головой, и они, даже словом не обмолвившись, поспешили к каику.
Гребцы по команде взмахнули веслами, но поплыли не туда, куда показывала Надин, а развернулись обратно в сторону Черного моря.
Надин с облегчением вздохнула и почувствовала слабость.
Она представила, что произошло бы, найди русские этого человека. Его затащили бы в каик и увезли — несомненно, на допрос и пытки.
Она пошла на смертельный риск и спасла его.
Русский ничего не объяснил, и Надин понятия не имела, что же он увидел в домике. Должно быть, англичанин спрятался или как-то сумел провести преследователей.
Между тем англичанин не появлялся.
Девушка вся превратилась в слух, но, когда ожидание стало невыносимым, поднялась с кресла. Подошла к двери, по-прежнему с ребенком на руках, и спросила:
— Вы здесь? Они уехали.
Тут же из домика послышался голос:
— Вы уверены в этом?
— Они вернулись в Черное море.
— Значит, я должен благодарить Бога и вас за чудесное спасение, — промолвил англичанин.
Девушка немного помолчала, а затем поинтересовалась:
— Вы нашли все, что вам нужно?
Ответа не последовало, и она подумала, что в любом случае никто из слуг не должен узнать о незнакомце, который находится в саду.
К счастью, в это время дня слуги, как и прочие жители округи, отдыхали после обеда. Даже стражники, вместо того чтобы добросовестно стеречь усадьбу, спали.
Так что опасаться нечего.
Однако у любого влиятельного турка вокруг дворца или дома расставлена стража, а Нанк Осман, несомненно, очень важная персона.
А как еще можно назвать крупнейшего поставщика провизии, которая впервые в истории стала поступать в Турцию из Европы! В обмен на нее европейцы покупали виноград, груши, гранаты, овощи и рыбу, что приносило в Константинополь столь необходимые деньги.
Осман начинал с малого: так, он прямо на улице, в толпе, жарил на переносной жаровне свежих устриц, собранных утром в море специальными граблями. Кроме того, он торговал пловом с огурцами, хэггисами и любимым блюдом турок — рубцами.
Вскоре он открыл один магазин на базаре, потом еще несколько — в городе, и с каждым годом магазинов становилось все больше.
Константинополь менялся медленно — так медленно, что большинство старейшин не верили в возможность серьезных перемен.
И все же нынешний султан Абдулмекит вводил всевозможные новшества с невероятной скоростью.
Начеканил монет.
Построил первый мост через бухту Золотой Рог, а после этого, к огорчению многих приверженцев старины, изменил национальный наряд. И тогда оригинальные широкие шаровары, кафтан с саблей на поясе и тюрбан с двумя свисающими концами — все исчезло в одну ночь. На смену им пришли официальные костюмы с узкими черными брюками, стамбулины с ужасными темными плащами и, конечно же, феска.
Такое платье впервые появилось в Марокко, а уж то, что носил один человек, немедленно подхватывал другой.
Невзирая на вспыхивающие то и дело протесты, западная одежда основательно приживалась в Турции.
Теперь Надин волновал главнейший вопрос: оставил ли ее хозяин в купальне удобную турецкую одежду прежних лет, которую часто носил дома?
Девушка видела его в этом наряде по утрам, когда он спускался к морю искупаться.
Она опасалась, что англичанин не найдет какого-нибудь платья, дабы прикрыть наготу.
Ожидая, когда он заговорит, Надин не заметила, как он появился из-за ее спины.
Она вздрогнула.
Англичанин оказался высоким, но, к счастью, Нанк Осман тоже был высок и широк в плечах.
Спасенный облачился в черные брюки и стамбулину. Довершала наряд свободная белая блуза, из тех, что Нанк Осман обычно носил для удобства.
Теперь Надин смогла разглядеть мужчину: темные волосы откинуты с высокого лба, черты лица точеные, типично английские. Располагающая внешность.
— Как отблагодарить вас за спасение моей жизни? — произнес он низким голосом.
— Вам повезло, что я оказалась в нужном месте, — ответила девушка. — Теперь ваши преследователи уехали и, я думаю, не осмелятся вернуться.
— Благодарю вас от всего сердца. Вы со знанием дела задержали их. Я слышал ваш разговор и понял, что вы были намерены сделать.
— Я так боялась, что вы не найдете никакой одежды, чтобы спокойно уйти отсюда.
— Я верну ее сразу же, как только отыщу свои вещи, — пообещал англичанин.
Надин задумалась на миг.
— Владелец этого дома, — сказала она, — будет в отъезде еще три дня. Если вы сможете до его возвращения потихоньку вернуть вещи, то избавите меня от лишних объяснений.
Англичанин пристально посмотрел на нее. Видимо, у девушки были серьезные причины просить его об этом.
— Конечно же, я сделаю все, о чем вы попросите, — улыбнулся он. — И должен сказать, я совершенно потрясен: столь юная девушка вдруг оказалась такой сообразительной, что смогла помочь мне, не требуя никаких объяснений, которые могли бы стать роковыми.
— Мне уже приходилось скрываться, — призналась Надин.
— Зачем вам скрываться? — удивился англичанин. — Я думал, после войны англичан принимают в Турции с распростертыми объятиями.
Надин смотрела мимо него.
— Я не англичанка, а француженка, — сказала она. — Меня зовут Надин Ревон.
— Что ж, мадемуазель Ревон, честь вам и хвала! — воскликнул англичанин, но, когда они вошли в сад, тихо сказал: —
В доме кто-нибудь может проснуться, поэтому мне лучше уйти.
— Если вы отправляетесь в Константинополь, как вы сможете не обнаружить себя? — спросила Надин.
— Не волнуйтесь за меня. Я привык к осторожности. Обещаю вам вернуть одежду, и никто даже не заподозрит, что я брал ее.
— Благодарю вас.
Прежде чем покинуть девушку, англичанин, поколебавшись, произнес:
