Рука ее на его груди сжалась в кулак, захватив пучок волос.
Брэд вскрикнул от боли:
– Что ты собираешься сделать? Выщипать мне все волосы по одному?
Беспечно рассмеявшись, она провела рукой по его груди, потом по животу, и наконец ее рука спустилась ниже и оказалась между его бедер, лаская и улещивая его.
– Ну вот, я снова привела тебя в счастливое состояние. Не сделать ли нам еще одну попытку развлечься?
– С огромным удовольствием.
К его удивлению, она толкнула его, заставив лечь на спину, и села верхом на его бедра.
– Что, черт возьми, ты задумала? – спросил он.
– Разнообразие – прекрасная приправа к радостям жизни. Я подумала, что эта столь агрессивная позиция будет приятным новшеством.
– Что за чушь ты несешь? Почему позиция «сверху» кажется тебе агрессивной? Никогда так не думал. Ты просто рехнулась.
– Должно быть, ты не думал об этом, а где-то в подсознании у тебя засела эта мысль. Мне кажется теперь, что то, что я нахожусь сверху, почему-то вызывает у тебя некое неясное, но не покидающее тебя беспокойство.
– Это неправда, – запротестовал он, но не слишком убежденно, и Майра это заметила. Она обхватила его орган и ввела его между своими бедрами, потом, склонившись над ним, прижалась грудями к его груди, упершись локтями в постель по обе стороны его тела, и за этим последовали ритмичные движения.
– Ну что, неужели это так тяжело принять? – спросила она, нежно поцеловав его.
Он тяжело дышал, стараясь приноровиться к ее движениям.
– Теперь я знаю, что имеют в виду, когда говорят «он с ней в ладу».
Она заглушила его голос поцелуем, и ее язык проник глубоко в его рот и задвигался в нем, дразня его. Она управляла его движениями, как управляла в свое время Дьяволом, побуждая двигаться все быстрее и сильнее, пока он не изнемог под нею и не прекратил попытки угнаться за ней.
Майру очень волновала мысль об их долгой будущей совместной жизни. Она надеялась, что эта жизнь будет счастливой.
Карл Коллинз и Брэдфорд Тэйлор с того дня, как только они встретились, вступили в союз, основанный на взаимном обожании, хотя на первый взгляд между ними не было ни малейшего сходства. Однако они очень походили друг на друга складом ума и темпераментом. Это были две идентичные личности. Коллинз был племянником министра обороны Эдвина Стэнтона и дальним родственником верховного судьи Соединенных Штатов Залмана Портленда Чейза, радикального члена Республиканской партии из штата Теннесси. Убежденный легитимист, он был неизменным поклонником Британской империи, и его пламенной честолюбивой мечтой было сделать однажды Соединенные Штаты колониальной державой, не менее великой, чем Англия.
Майра Тэйлор не разделяла восхищения своего мужа их будущим родственником. Она была склонна согласиться с тем, что он был привлекательным и даже обаятельным мужчиной, стройным брюнетом среднего роста со светло-голубыми глазами и улыбкой, столь же неотразимой, как у Брэда. Отличительными особенностями его внешности были масса густых черных кудрявых волос и высокомерно вздернутый нос.
Самым неприятным в Карле Коллинзе Майра находила его политические взгляды и его отношение к общественной жизни. Хотя по рождению он и был аристократом-южанином, но единственным, что он сохранил от своего происхождения, были его изысканные манеры и рыцарское отношение к женщине.
Во время войны он служил в чине майора в армии конфедератов, но в середине 1864 года осознал бесперспективность, обреченность дела Юга и дезертировал, перейдя на сторону северян. В послевоенный период восстановления и воссоздания страны он оставался совершенно равнодушным к отчаянному положению обнищавшей родины, одним из ярых защитников которой некогда был. Теперь же Коллинз стал столь же ярым сторонником принятия серьезнейших санкций и требовал возмездия побежденным конфедератам. Было много людей и среди республиканцев, и среди демократов, кто не любил Карла Коллинза и не одобрял его деятельности, но они скрывали свою неприязнь из страха и уважения к его внушительному политическому весу и связям, которые он приобрел всего за несколько лет после прекращения военных действий и подписания мирных соглашений в столице страны.
Во всех трех основных министерствах, во всех трех ветвях власти – исполнительной, законодательной и правоохранительной – в последнее время остро чувствовалось его влияние.
За ужином в официальной резиденции Коллинза в Джорджтауне накануне свадьбы Уэнди между Майрой и Коллинзом разгорелся жаркий спор по вопросу о политике Соединенных Штатов в отношении индейцев и из-за его точки зрения на роль Соединенных Штатов в мире в ближайшем и более отдаленном будущем.
– Есть только одно неизбежное и окончательное решение индейской проблемы, – рассуждал он, сидя в гостиной за сигарой, кофе и бокалом коньяка «Наполеон». – Мы должны раз и навсегда привыкнуть к мысли о том, что нам следует собрать воедино всю свою военную мощь и раздавить краснокожих мятежников. Мы уничтожим непримиримых и сгоним покорных индейцев в резервации. Отныне их будет опекать государство.
– Мятежников? – воскликнула Майра. – Эта страна принадлежала им много веков до того, как белый человек оккупировал и разграбил эти земли. Горсточка наших предков поднялась против некогда гордого народа – индейцев и втоптала этих благородных людей в грязь, обратила в прах. По правде говоря, именно белый человек совершил предательство и произвел переворот в этой стране.
– Чепуха! – огрызнулся он, высокомерно поднимая бровь и оглядывая Майру. – Тоже сказанули! «Благородный народ»! Это омерзительная тошнотворная жвачка либералов, пытающихся запихнуть ее в глотки нашей публики в течение многих лет. Да, эти «благородные дикари были обречены на рабство порочными белыми людьми». Мисс, если в вашей хорошенькой головке есть хоть капля здравого смысла, вы поймете, что я предлагаю оптимальное и милосердное по отношению к индейцам разрешение их бедственного и все ухудшающегося положения. По своему развитию индейцы как дети. Они принадлежат к низшей в умственном отношении расе. И как мы поступаем с собственными детьми? Мы должны защищать и лелеять их. Мы должны предотвратить угрозу безопасности и благополучию людей, неспособных справиться со сложными проблемами, неизбежно возникающими в таком обществе, как наше, – прогрессом в области техники, экспансией во внешней политике и трудностями в жизни, изо дня в день растущими.
Уэнди Каллахан, его будущая жена, весьма чувствительная к воинствующему либерализму сестры и ее взрывчатому характеру, пыталась сделать все возможное, чтобы избежать ссоры между женихом и сестрой, готовой вот-вот разгореться.
