Дядя Родни еще не выбрался из постели, когда Гордон попросил позволения занять контору для того, чтобы превратиться в старика с седой бородой, в очках, в черном выцветшем от старости пальто и с его собственной терновой прогулочной тростью.
– Я бы не узнала тебя за миллион лет, – сказала Кетти, когда он вышел, постукивая по полу тросточкой и как бы нащупывая препятствия на дороге. – А ты видишь что-нибудь через эти очки – они делают твои глаза огромными.
– Мне нужно их поднимать, чтобы посмотреть, – ответил он. – Я пытался надеть старое папино пенсне, но оно постоянно падает, и со стеком в другой руке это очень неудобно. Как мне хотелось бы навестить Чарли Эдисона в таком виде.
– Ты придешь домой к четырем, чтобы встретиться с лордом Костейном?
– Конечно приду. Он же придет встретиться со мной, и настоятельно просил меня быть здесь.
Кетти восприняла его слова с добрым юмором. Конечно, она не думала, что лорд Костейн придет ухаживать за ней. Она принялась за скучную повинность и стала переписывать чистовик перевода статьи Шиллера для своего дяди. Работа шла тяжело, а для нее фактически бездумно. Единственным звуком в кабинете был скрип ее пера и низкое ровное завывание ветра на улице. Время от времени ветер находил где-нибудь пригоршню листьев, не прикрытых снегом, и швырял их прямо в окно, заставляя ее вздрагивать.
Она писала все утро, не отрываясь, и была рада, когда к обеду ее отвлек посетитель. Мистер Холмс был постоянным клиентом, он переводил с французского на английский книгу стихов «Les Jardins» Жака Делиля [11]. Его собственный французский был отрывочным. Ему нужен был точный дословный перевод, который он переложил бы на язык поэзии.
В четверть четвертого ее снова оторвал стук в дверь. Когда она открыла ее, в дом порывом ветра был внесен лорд Костейн. Его нос покраснел, щеки порозовели, а темные глаза блестели юношеским задором и здоровьем.
– Что за день! Можно подумать, что мы в Канаде. Мне жалко бедного Гордона на его посту. – Он вытер ноги о коврик и прошел в теплый уютный кабинет. Яркий огонь трещал в камине. Кучи книг лежали на столе и на полках. – Я надеялся, что вы будете здесь. Мы должны поговорить наедине до того, как присоединимся к вашей матушке. Как славно вы выглядите за работой, мисс Лайман, среди всех этих бумаг и перьев, разбросанных вокруг.
Она приложила палец к губам:
– Дядя Родни в кабинете, я закрою дверь.
Пока она это делала, лорд Костейн снял шубу.
– Кто там? Это ко мне? – спросил Родни.
– Нет, дядя. Это мой друг. Я прикрою твою дверь, чтобы мы тебе не мешали.
– Когда мы будем пить чай?
– Очень скоро, – сказала она, плотно закрывая дверь.
Когда Кетти вернулась, Костейн держал в руках книгу французских стихов, оставленную поэтом.
– Французские стихи, – сказал он, подняв в изумлении свои изящные брови. – Это как-то удивляет меня. Я не считал вас романтической дамой.
– Мы не можем все быть романтическими. Я перевожу их для клиента, – сказала она, подавляя в себе боль обиды.
– Не скрывает ли это очаровательное платье синий чулок, мисс Лайман? – легко спросил он.
– Конечно нет. В такую промозглую погоду, как сейчас, обычно надевают шерстяные чулки, а они не бывают таких ярких цветов, как шелковые.
– Вы поняли меня слишком буквально.
– Я поняла, что вы имеете в виду. Я не синий чулок. Я даю только грубый дословный перевод, а моему клиенту придется отполировать подстрочник в смесь, достойную изучения.
– Можно? – спросил он, взяв из ее рук перевод и просматривая его. Он читал медленно, время от времени кивая в знак одобрения. – Я обязательно внимательно прочитаю его полностью, когда вы закончите; если еще буду здесь. Вы использовали несколько весьма элегантных оборотов.
– Нет, это месье Делиль их использовал. Я только переводила, – возразила она, но его похвала вызвала прилив приятного волнения.
Кетти взяла книгу по астрологии и открыла ее, чтобы показать Костейну.
– Давайте сядем к огню и устроимся поудобней, – предложила она.
Взяв книгу, он проводил ее к дивану.
– Когда ваш день рождения? – спросила она.
– Тринадцатого октября. Вы уже опоздали купить мне подарок в этом году. Но в следующем, если мы останемся друзьями, вы можете выслать мне безделушку на Пиренеи, к примеру, глыбу льда. Там это будет кстати. Но я вижу, что моя болтовня вызывает ваше нетерпение. Это дает мне право попытаться выпросить у вас подарок. Так я все-таки Лев?
– Вовсе нет. Вы Весы, сэр. А миссис Леонард – хитрая кокетка, – заявила она.
– Давайте смягчим наш гнев здравым смыслом. Возможно, она просто леди с той опасной чертой, о которой предупреждает нас папа римский, – недоучившаяся. Ваша матушка смогла что-нибудь рассказать о ней?
– Еще нет. Она поспрашивает среди своих подруг. Есть что-нибудь новое в штабе?
– Мистер Леонард опять на работе. Я узнал, что его жену зовут Елена, и сказал ему, что встречался с ней вчера вечером. После небольших осторожных расспросов я узнал, что они женаты всего пять лет. Оба до этого состояли в браке. Мистер Леонард ею так гордится, как будто она королева. Он просто потряс своей пустой седой головой и сказал, что не знает, чего она в нем нашла. Я тоже не знаю.
– Мама просила меня разузнать, если возможно, ее девичью фамилию.
– Я попробую, посмотрим, что получится.
– Если вы достаточно близко знакомы с мистером Леонардом, то можете спросить его о происхождении ее драгоценностей.
– Нет, но он упомянул, что у ее первого мужа были более глубокие карманы, чем у него. Возможно, это от него остались алмазные броши и жемчужные ожерелья.
– А он не называл имени ее первого мужа?
– Я очень осторожно прощупывал дорогу на территорию. Нельзя сыпать вопросами слишком быстро, не опасаясь подозрений.
Кетти кивнула и после небольшой паузы спросила:
– Как вел себя мистер Бьюрек?
Он бросил на нее понимающий взгляд:
– Удивительно, что вы так долго не справлялись о нем. Я застал его в своем кабинете, куда он вошел под предлогом поисков копии письма Косгрейву из Адмиралтейства. Он, естественно, понимает, как мне неприятно заниматься таким делом. И вы, конечно, понимаете, что он ищет что-то еще.
Кетти немного подумала, а потом сказала:
– Так как он думает, что у вас нет доступа к секретной информации, возможно, он искал любовное письмо к миссис Леонард или от нее, – предположила она с невинным взглядом. – Если он ее воздыхатель и источник ее доходов, он может ревновать к вам.
– Как я понимаю, мы теперь называем вещи своими именами. Могло быть и так. Но у меня другая мысль. Сегодня я получил из Испании письмо от своего фронтового друга, в котором он спрашивает меня о здоровье. Бьюрек мог случайно увидеть пакет или узнать от мальчика-рассыльного, что я его получил. Мне обычно не приходит на службу личная корреспонденция, но я писал ему какое-то время назад о предложении Кестлри и о том, что я собираюсь принять его.
