Я сглотнула комок в горле, соображала, как мне его переубедить. Но от страха не получалось нормально думать, в голове только и крутилось, что меня отправят на кол. Всё на что меня хватило, это раскрыть рот. Так с открытым ртом я и смотрела на Хора.
А он, поднял руку и показал куда-то за свою спину, слегка мотнул головой в ту же сторону.
— Хочешь туда?
Я и так туго соображала, от испуга, а тут посмотрев за его спину, и увидев на высоком частоколе забора, на одном из пиков, человеческую голову, с длинными светлыми волосами, похоже это была женщина, и совсем онемела.
— Ааа…
Это я выдохнула и тут же всхлипнула, одним дыханием, без слез и криков.
Сколько я смотрела на голову не знаю, но когда перевела взгляд на Хора. видимо было совсем со мной плохо.
— Дааа ужж, — произнёс Хор, и всё же посмотрел на меня.
— Зачем? — кажется, я чуть пришла в себя.
Хор хмыкнул и приблизился, внимательно посмотрел на меня.
— Это судьба всех предателей…
— Могли её изгнать, зачем так?
Только успела проговорить, как тут же послышались, громкие голоса.
— Князь сказал сегодня всё решить, пока старейшины не разъехались — произнёс кто-то, голосом, который показался мне знакомым.
Я подняла глаза в сторону, откуда прозвучал этот голос, но не успела ничего увидеть, подошли два мужика, до этого спорившие из-за меня, и стали отвязывать меня от столба. Отвязали быстро, и тут же поволокли, к большому деревянному настилу.
Затащили чуть ли не волоком, так как я сопротивлялась, и вырывалась. Втащив, меня бросили на настил, от чего я больно ударилась ногами, ещё и поцарапала ладони.
Замерев на месте, я подняла глаза и по мне от страха стала бить дрожь. Перед глазами на расстоянии вытянутой руки, была круглая деревянная колода, с воткнутым в неё топором.
Нет, кричала внутренне, звуки замерли где-то внутри, я так и замерла с открытым ртом и выпученными глазами, стоя на коленях.
В это время людской гомон поблизости усилился, люди тихо перешёптывались, о чём-то тихо переговариваясь.
Прийти в себя я не успела, так ничего и не понимая, повернулась в сторону людского гомона и увидела перед собой толпу, люди окружили деревянный настил кругом.
Народу вокруг становилось больше, они разглядывали меня с любопытством, некоторые даже тыкали в меня пальцами. Мне слышалось они упоминали имя Владдух, что о нём говорили, разобрать я не могла.
Кто такой этот Владдух? Почему они о нём говорят?
Но мне сейчас это не важно, важно выжить.
Важно не сломаться, как учил конунг…
В этот миг дальние ряды зашевелились, люди расступались и пропускали мужчину, он немного прихрамывал, на лице его был шрам, если бы не это, я бы ничем не отличила его, от людей вокруг. Я смотрела на него напряжённо, жуткое предчувствие, сжимало мои внутренности.
Он подошёл, мельком глянул на меня и поднялся на настил. Встал он за моей спиной, возле деревянной колоды. Люди вокруг, вдруг резко притихли, наступила тишина.
— Добрян, давай приступай, — раздался голос Хора, он приближался через толпу к настилу.
Я повернув голову посмотрела на Добряна, стоявшему за мой спиной.
— Чего Добрян? Всегда Добрян…
Он бурчал себе по нос, а потом посмотрел на меня, изучая.
Непонимание отпустило меня, я выпрямилась в полный рост, посмотрела на людей вокруг, на Хора, и в конце на Добряна. Меня поразила их жестокость, не желание даже понять, выслушать. Я решила, что пред смертью выскажу им всё, что думаю о своих соплеменниках.
— Почему? За что? Вы же братья мне, так отчего вдруг братья так жестоки к своей сестре?
— Ты предала своё племя? — это Хор, подал голос.
— Я вас не предавала, да освободила женщин и детей, но это всего лишь благодарность за спасенную жизнь. Иль вас не принято, благодарить спасителей?
— Ну, может… — это Добрян, попытался избежать казни.
— Князь сказал! — это вновь Хор.
Люди вокруг, до этого молчавшие, вдруг зашумели.
— У князя верное слово!
— Да!
— Давай Добрян!
Добрян так и стоял за спиной, оправдывая своё имя, а вот Хор, взяв меня за плечо, подтащил к колоде. Нажав больно на плечо, заставил опуститься на настил.
Мой взгляд в этот миг, опустился на колоду, на ней были въевшиеся в древесину темные пятна. У меня мелькнуло понимание, голова несчастной висевшая на частоколе, покинула тело на этой колоде.
Перед глазами всё плыло, я ничего не соображала. Мой взгляд покрытый туманной пеленой, прошёлся по людям собравшимся вокруг настила и натолкнулся на седовласого старца. Я видела его до этого в избе полной народу, там где властный голос отправил меня на кол.
В этот момент я дернулась из-под руки Хора, мне удалось вскочить на ноги, после чего я громко произнесла, обращаясь к людям вокруг:
— Вы забыли кто вы? Совсем погрязли в злости и жестокости? Опомнитесь кривичи, и с гордостью несите имя племени!
Люди вокруг замолчали, наступила тишина.
Я вновь посмотрела на старца, он тоже смотрел на меня не отрываясь. В какой-то миг, мне привиделось, что он смотрит на меня хитро прищурив глаз.
В этой оглушающей тишине раздался голос, мужской или скорее голос отрока:
— Вы моей матери глаза забыли?
После его слов, люди, было слышно, громко и шумно вздыхали, некоторые оборачивались, ища кого-то взглядом. Я вновь ничего не понимала, о чём этот отрок говорил, и что с глазами его матери.
Кажется пролетело всего несколько мгновений, но всё переменилось, люди вокруг настила, вновь стали выкрикивать, призывая Добряна быстрее со мной покончить.
— На кол!
— На кол её!
— На кол продажную девку!
Я попятилась от колоды, ошеломлённая этим выплеском ненависти.
Натолкнулась на стоявшего за спиной Добряна, который даже не пошевелился.
Я стала глазами искать поддержки у людей вокруг, но её не было, все вокруг меня были чужими, а глаза их были холодными. Взгляд натолкнулся вновь на Хора, он в тот миг смотрел куда-то выше моей головы.
— Добрян! — произнёс и одобрительно мотнул головой.
В это время Добрян за моей спиной, шумно выдернул топор из колоды и вплотную приблизился ко мне. Холод от приближающейся смерти, сковал меня всю, горло перехватило, мешая не только говорить, но и дышать. Меня всю, будто льдом покрыло, в одно мгновение, и я замерла ледяной статуей.
Передо мной раскрылись врата, за которым лежала дорога к порогу между жизнью и смертью.
Мне в это миг уже ни о чём не думалось.
Не о том, что я так ещё юна и ничего не познала в этой жизни.
Даже не о том, что будет в этом мире после меня.
И совсем не о том, что боги так жестоки со мной.
В этот момент перед моими глазами стояли серые льдинки глаз конунга.
Потерявшуюся во времени, меня напугало прикосновение Добряна, он положил руку на моё плечо. Я вздрогнула, и вновь повернула голову на него. Но сейчас, в этот миг мне было уже не до его глаз, и вообще не до чего.
Мир вокруг вдруг стал тухнуть, темнота пожирала этот мир, краски блекли, теряли яркость и блеск. Мне вдруг подумалось, что наверно и к лучшему, пусть боги заберут меня. Жизнь доставшаяся мне так невыносимо тяжела, что порой кажется, что я сломаюсь под её гнётом.
Так пусть я уйду не сломленной…
Мне в этот миг было жалко только одного, что я больше никогда не увижу Сверра.
Добрян ладонью нажал на моё плечо, и я тяжело опустилась на колени перед деревянной колодой. Тяжело дыша я уже не видела перед собой никого и ничего, моя голова легла на колоду.
Быстрее бы всё уж закончилось…
Мои глаза замерли, на свисающих с моей шеи, на шнурке перстне и обрежнном диске. Их медленное покачивание, вернуло мою память к мамке, её образ почти стёрся из памяти, а еще и к образу кривича, когда-то встреченному мной в лесу.
Не права оказалась мамка, не спасёт меня обережнный диск. Бесполезны были её слова, о том, что с ним я могу ничего не бояться, и велела не снимать его никогда.
