— Я бы тоже посмеялась этой шутке, если бы оказалась на месте тех дам, которым вы станете ее рассказывать завтра, — с горечью воскликнула Анжелика.
— Не считайте меня настолько болтливой. Я никому ничего не скажу. А жаль! Королевский двор даже представить себе не может красавчика Филиппа в роли ревнивого мужа… Какой неприятный сюрприз!
Анжелика, чья щека еще горела от пощечины, полученной от Филиппа, не находила истории мадам де Монтеспан веселыми. Зато выражение ее лица, по всей видимости, вернуло хорошее настроение лукавой Монтеспан.
— Но вам-то не о чем печалиться, ведь вы удерживаете своего Филиппа иными средствами, чем супружеская привязанность. Скажем так: позволяете ему без меры черпать из ваших сундуков.
При дворе Анжелика хотела быть маркизой дю Плесси-Бельер и никем иным. Намек мадам де Монтеспан на ее коммерческую деятельность заставил Анжелику заскрежетать зубами.
— Конечно, вас ничего не волнует, кроме себя самой, и вам совершенно безразлично, позволю я запереть себя или нет, — с досадой воскликнула Анжелика. — Однако сейчас самое время понять, что вместе со мной вы тоже рискуете многое потерять. Если бы вы были умнее, то помогли бы мне закрепиться при дворе, например указали бы на какую-нибудь вакантную должность, которую я могла бы купить.
Атенаис воздела руки к небу.
— Бедняжка, что вы только говорите! Вакантная должность при дворе? С тем же успехом можно искать иголку в стоге сена. Здесь каждый только и мечтает о какой-нибудь должности, и, увы, золото не помогает.
— Но ведь вы приобрели для себя должность фрейлины королевы.
— Меня назначил сам король. Мне часто удавалось его рассмешить, когда он приходил к мадемуазель де Лавальер. Его Величество решил, что я смогу развлечь и королеву. Король очень внимателен к своей супруге. Он был настолько заинтересован в моем присутствии рядом с Ее Величеством, что деликатно внес деньги за мою должность, ведь я сама никогда бы не смогла за нее заплатить. Если нужна поддержка, то это должна быть поддержка короля! Давайте подумаем: к кому вы могли бы обратиться? Или еще лучше — создайте что-нибудь при вашем непосредственном участии и представьте запрос Его Величеству. Ваше предложение будет рассмотрено Высшим Советом. Если вам удастся зарегистрироваться в Парламенте, вы получите место.
— Это все очень сложно и долго. Что значит «при вашем непосредственном участии»?
— Ну, точно не знаю… Здесь требуется немного воображения. Вот недавний пример. Я слышала, что месье дю Лак, дворецкий маркиза де Лавальера, объединился с Колленом, камердинером герцогини, чтобы просить милости взимать налоги в два су с каждого арпана земли[20] на пустырях между Мёдоном, Сен-Клу и хутором Шани близ Версаля. Идея гениальная, потому что раз король благоволит к этому краю, то здесь очень скоро начнут скупать участки. А кто точно знает, что означают эти самые «пустыри»? Прошение поддержала сама мадемуазель де Лавальер, и король незамедлительно его подписал. Он никогда ни в чем ей не отказывает. Парламенту оставалось лишь утвердить решение государя. И вот два ничтожества, наделенные такой привилегией, со дня на день раздуются от экю. А во всем виновата наша фаворитка, которая столь трепетно заботится о челяди! Она не умеет говорить «НЕТ». Король уже тяготится толпами просителей, которых она к нему направляет. Конечно, первый среди них — ее брат-маркиз. Вот у кого настоящий талант к попрошайничеству. Вы могли бы проконсультироваться с ним. Он охотно посоветует вам что-нибудь дельное, тем более что, как я заметила, вы ему небезразличны. А я могу представить вас королеве. Поговорите с ней. Может быть, у вас получится вызвать ее симпатию.
— Это было бы замечательно! — воскликнула Анжелика. — Обещаю вам, что я найду в своих сундуках кое-что, чтобы угомонить вашего каретника.
Маркиза де Монтеспан не стала скрывать своей радости.
— Договорились. Вы просто ангел! Но могли бы стать архангелом, если бы ко всему прочему подарили мне попугая. Да, одну из этих огромных птиц с островов, где вы ведете торговлю… Такую птичку с красными и зелеными перьями… Ах! Как я мечтаю о попугае!
Как только стало светать, мадам де Монтеспан зевнула и потянулась. Она еще немного поболтала с Анжеликой, перескакивая с одной темы на другую. Неудобство комнаты так и не дало им толком прилечь, чтобы хоть немного отдохнуть.
Поваренок похрапывал, прислонившись к камину. Мадам д’Артини исчезла. Мадам де Рур и молодой человек, бывший ее партнером по игре, тихо беседовали, устроившись рядышком на плиточном полу. Судя по всему, это было не началом любовной интриги, а какими-то деловыми расчетами. До Анжелики то и дело долетали обрывки их разговора: «расходы… продажа с торгов… доля… прибыль».
За пологом огромной кровати, просыпаясь, прильнули друг к другу сонные любовники, а затем послышалось их нежное щебетание.
— Думаю, мне пора спуститься к покоям королевы, — сказала Атенаис. — Скоро Ее Величество позовет своих фрейлин, и я одной из первых пойду вместе с ней к мессе. Вы пойдете со мной?
— Наверное, сейчас не слишком подходящее время для того, чтобы быть представленной Ее Величеству?
— Конечно, нет! Я подожду, пока мы вернемся из часовни. Но вы должны находиться где-то поблизости. Для начала я покажу вам самые удобные уголки, где вы сможете при любых обстоятельствах увидеть Их Величеств и по возможности устроить так, чтобы увидели вас. Это тонкое искусство. Спускайтесь со мной. Я покажу вам, где находится туалетная комната, примыкающая к апартаментам королевы. Фрейлины могут воспользоваться ею, чтобы привести себя в порядок и поправить прическу. У вас есть другой наряд, кроме охотничьего жюстокора?
— Да, в сундуке. Но для этого надо изловить моего мальчишку-лакея и отправить его за этим сундуком в комнату мужа.
— Утром наденьте что-нибудь скромное. После мессы король принимает просителей, а потом в сопровождении министров удаляется работать. Сегодня вечером, насколько я помню, намечаются комедия и небольшой балет. Вот тут вы можете появиться в самых роскошных драгоценностях. А теперь пойдем.
За стенами комнаты царили холод и сырость. Мадам де Монтеспан спускалась по лестнице, не обращая внимания на сильнейший сквозняк, обдувавший ее прекрасные обнаженные плечи.
— Неужели вам не холодно? — спросила Анжелика.
Атенаис беззаботно махнула рукой. Она обладала необходимой для придворных выносливостью, чтобы стоически переносить любые неудобства: и холод, и жару. Порой в огромных залах дворца гулял ледяной ветер, а иногда люди задыхались в чаду бесконечного множества свечей. Она привыкла к усталости от долгого стояния на ногах, привыкла к бессонным ночам и тяжести роскошных одеяний, украшенных золотым шитьем и драгоценностями.
