— Конечно. Я же жила с Броуни и с Такером. Они, конечно, не аристократы, но они такие же мужчины, как другие.
Такого ответа он не ожидал. Мальчик казался слишком юным, а Броуни… тот вел себя скорее по-отечески. Рейну стало неприятно от мысли, что они были вместе, хотя он считал, что это должно быть ему безразлично.
— Так ты спала с ними обоими?
Она выглядела совершенно растерянной.
— Я понимаю, что это было не слишком прилично, но у меня не было выбора. Временами бывало так холодно. Понимаешь, мы переехали в мансарду всего несколько недель назад. А перед этим мы жили в подвале. Старая железная жаровня была для нас роскошью.
— Ты что, хочешь сказать, что вы спали втроем? — он постарался, чтобы в его голосе не слышалось неодобрение. В конце концов, эта женщина поступала так, чтобы выжить. И все же… — Я понимаю, что решала не ты, но…
Джо ощетинилась, ее спина выпрямилась, губки надулись как у маленькой сердитой курочки.
— Сожалею, что оскорбила ваши чувства, ваше сиятельство. Но если ты не хочешь знать правду, тебе не стоило спрашивать.
— Извини. Ты права, конечно, и я приношу свои извинения. Мне не следовало ожидать, что ты осталась девственницей — после всего, что пережила.
Она вспыхнула.
— Что! Какое отношение Такер и Броуни могут иметь к моей девственности?! Не думаешь же ты… ты хочешь сказать, что думал… что мы?.. — Она резко вскочила. — Я хочу уйти.
Она выпрямилась словно аршин проглотила, ее руки сжались в кулачки. Рейн понимал, что не следует этого делать, но невольно рассмеялся.
— Так ты девушка! — он снова хохотнул. — Я бы не стал спрашивать об этом, просто когда ты была в моей постели, я подумал…
— Я сказала, что хочу уйти.
Она развернулась и направилась к двери, но Рейн в два шага нагнал ее.
— Не переживай, дорогая, я не собирался тебя оскорблять. Я только хотел понять, как продолжать…
— Что продолжать?
При виде негодования на ее лице у виконта поубавилось самоуверенности. Возможно, это будет не так просто, как он предполагал.
— Почему бы нам снова не присесть?
Она неохотно, почти настороженно, согласилась.
— Я же сказал, что собираюсь быть откровенным. Я не собирался тебя оскорблять, но теперь я хотя бы знаю, как обстоят дела.
— И как же?
— Я бы хотел стать твоим защитником, Джоселин. Ты можешь жить здесь, в этом доме. Броуни и Такер тоже могут здесь жить… или работать… если это им больше понравится.
Она выглядела еще более настороженной.
— В обмен на что?
— На то, что ты разделишь со мной ложе. Джоселин снова зарделась. Она посмотрела на него из-под черных ресниц.
— И не так, как я делила его с Броуни и Такером, — мягко проговорила она.
— Нет… я хочу тебя, Джо. Так, как мужчина хочет женщину. Ты понимаешь, что это значит?
Она зашевелилась под его пристальным взглядом, беспокойно ерзая на софе.
— Я видела, как они совокуплялись в переулке. Я видела голых мужчин. Я видела тебя — помнишь? Я не такая уж идиотка.
Она все еще была встревожена. Он почувствовал это по тому, что в ее голосе снова зазвучали отголоски уличного арго.
— Я буду нежен с тобой. Научу доставлять мне удовольствие и взамен буду доставлять удовольствие тебе. Это все очень просто, поверь мне.
Черт, она собирается отказать. Он должен был уговаривать ее осторожнее, не торопясь.
Но он так хочет ее.
Рейн больше ничего не говорил, давая ей переварить его слова. Когда Джо заговорила, ее голос звучал неуверенно, испуганно, но смиренно.
— Броуни давным-давно сказал мне, что самой большой удачей для меня будет, если найдется человек, который возьмет меня в содержанки. Он говорит, что мне чертовски повезло, что ни один сучий сын меня до сих пор не трахнул, — она подняла глаза, ее щеки снова покраснели. — Так говорит Броуни.
— Я буду хорошо о тебе заботиться, Джо. Ты ни в чем не будешь нуждаться. У тебя будут красивые платья, очаровательный дом и много денег.
— Почему я? — спросила она.
Потому что только о твоем тонком гибком теле я думал все это время. Потому что я могу думать только о том, чтобы задрать твои юбки и войти в тебя.
— Потому что ты красива и невинна. Потому что ты добра и внимательна. Потому что ты не боишься мне противостоять, — и вдруг он понял, что это все тоже правда. — Потому что я думаю о тебе, и мое тело болит от желания.
Она сглотнула так, что это было заметно.
— Мне… мне нужно посоветоваться с Броуни.
Броуни. Об этой помехе он как-то не подумал. А ведь она уже почти согласилась.
— Ты думаешь, это будет разумно? Понимаешь ли, он чересчур заботлив.
— Броуни к тому же очень практичен. В этом году нам уже не раз приходилось питаться на помойках, а теперь еще и наш дом сгорел. Ему придется сказать, что лучше уж ты меня трахнешь, чем какой-нибудь амбал с куриными мозгами на улице.
Он подавил веселую усмешку.
— Да, думаю, что у меня есть какие-то достоинства.
Он мог только надеяться, что она считает его хоть немного привлекательным.
— Конечно, есть, — ответила Джо. — Ты смелый, добрый и невероятно красивый.
— Я рад, что ты так считаешь. Это упрощает дело. — Он придвинулся к ней поближе. — Но, просто, чтобы знать, что это сработает, почему бы мне не поцеловать тебя?
Господи, он столько времени желал этого. Одна мысль о ее чувственных розовых губах заставляла его пылать.
Он взял ее лицо в свои руки, наклонил голову и завладел ее ртом. Ее губы оказались мягче, чем он ожидал. И теплее. Он хотел просунуть язык между ее зубами, почувствовать атласную сладость ее рта, расстегнуть ее платье и обхватить руками ее маленькие выступающие груди.
Но вместо этого он стал покусывать ее нижнюю губу, дразняще касаясь языком уголка ее рта, потом прижался к ней губами. Он нежно привлек ее к себе, и Джоселин охотно прижалась к нему, обнимая за шею, возвращая поцелуй, хотя ее усилия были робкими и неумелыми. Он погладил ее спину и почувствовал, как девушка дрожит. Он услышал, что она стала дышать чаще, почувствовал, что ее тело напрягается. Как он и предполагал, со своим диким темпераментом она оказалась очень отзывчивой.
Дыша еще тяжелее, чем она, Рейн первым прервал поцелуй.
— Боже мой, какая ты сладкая.
Он удивленно провел рукой по ее губам, она улыбнулась в ответ.
— Если все это будет так же, думаю, я не стану особенно возражать.
— Это будет даже приятнее. Обещаю.
Дорогой Джоселин была задумчива. Рейн тоже погрузился в размышления. Все шло хорошо. Броуни, должно быть, удастся убедить, завтра Рейн пошлет своему поверенному указания насчет окончательной покупки дома. И уже послезавтра Джоселин Эсбюри будет в его постели. Рейн почувствовал напряжение и жар внизу живота. Одна мысль об этой девушке превращала его в похотливого козла.
