«Если он улыбнется еще раз, я уже не смогу за себя поручиться.
Возможно ли, чтобы мужчина столь прекрасный превратился в сущее животное, влекомый похотью?»
На ее горький, безмолвный вопрос не было ответа. Да и что тут можно было сказать? Джеффри Красавец считался самым любезным и благородным рыцарем в Нормандии, и, однако же, он безжалостно надругался над ней, словно она была его наложницей.
«Может быть, Саймон — другой? Может, он будет ко мне добрее?»
Ариане страстно хотелось поверить в это, как и в улыбку Саймона, но горький опыт прошлого вновь наполнил ее сердце тоскливым холодом.
«Улыбка мужчины — что изменчивая радуга. Если я поддамся ее обаянию, то не в силах буду совершить то, что должна. И этот ужас будет повторяться снова и снова.
Но в этот раз я буду настороже. Все время настороже».
Ариана невольно содрогнулась от переполнявшего ее страха и отвращения. И только мысль о кинжале, молнией сверкнувшая в ее усталом мозгу, помогла девушке взять себя в руки.
— Дай мне еще вина, соловушка.
Не говоря ни слова, Ариана подала кубок Саймону. Но он не взял его.
— Нет, мне больше нравится пить вино с копчиков твоих пальцев, — неожиданно произнес он.
Ариана уставилась на него напряженным, испытующим взглядом. Его глаза были чисты и ясны. Вино не затуманило ни их, ни его разум.
Но ведь его следует напоить до бесчувствия — только тогда ее план будет удачным!
— Так ты будешь пить до рассвета, — попыталась возразить она.
— Ну и отлично — мы славно проведем ночь.
Ариана покорно вздохнула, обмакнула кончик пальца в вино и протянула Саймону. В этот раз тепло его губ не испугало ее, скорее напротив — оно было ей приятно.
Саймон, видимо, тоже находил их игру забавной — он даже замурлыкал от удовольствия.
Ариана улыбнулась — так странно ей показалось, что этот большой сильный воин мурлычет, как котенок.
— Я рассмешил тебя, соловушка? — спросил Саймон.
— Просто я никогда раньше не слышала, как мурлычет рыцарь, — лукаво заметила Ариана.
Прежде чем Саймон успел открыть рот для ответа, она торопливо опустила два пальца в чашу с еином. Ариана так стремилась поскорее напоить его, что не рассчитала и погрузила руку слишком глубоко — вино потекло с пальцев на ладонь и далее, на запястье.
Но Саймон проворно собрал губами темно-красные струйки.
Держи он ее за руку, она стала бы вырываться. Но он продолжал спокойно и непринужденно сидеть рядом, и она сама протягивала ему руку.
— Какой странный звук, — произнес вдруг Саймон.
— О чем ты?
Кончиком языка Саймон провел по тонким голубым жилкам у нее на запястье, где под нежной кожей ощущалось неистовое биение пульса.
— Ой! — испуганно вырвалось у нее.
— Вот-вот, слышишь? Здесь бьется тревога, удивление и удовольствие, — промолвил он.
— О, ты такой… непредсказуемый, — озадаченно пробормотала она.
Саймон с трудом сдержал улыбку: то же самое он мог бы сказать и о своей жене.
— Непредсказуемый? — переспросил он. — Нет, я просто суровый воин, который…
Ариана хотела возразить, но он продолжал:
— …который взял в жены удивительную красавицу: она, как от, огня, бежит от поцелуев и дрожит при одной мысли о брачном союзе.
— Это не так.
— Тебя не пугает наш союз? — мягко спросил он.
— Нет, не то. Просто я совсем не красавица. Мэг и Эмбер куда красивее меня.
Саймон от души расхохотался.
— Ариана, да я бессилен даже описать твою красоту!
— А я не в силах поверить твоим сладким речам, — возразила она.
— Ну вот, значит, тебе нравятся мои комплименты.
— Еще вина? — спросила она, старательно избегая взгляда его блестящих глаз. — Но теперь уже пей не с моих пальцев. А то это займет слишком много времени, и ты не успеешь…
— Что?
«Убить невесту».
На мгновение Ариане почудилось, что она произнесла вслух эти ужасные слова, но Саймон продолжал все так же внимательно смотреть ей в глаза, ожидая ответа, и она поняла, что ее мысли остались при ней. Ариана глубоко вздохнула и призвала на помощь всю свою волю.
— Ты не успеешь выпить кубок до дна, — торопливо продолжала она, — если будешь пить по капельке.
— А разве что-нибудь ожидает меня на дне кубка?
— Это зависит от твоего желания.
Саймон недоверчиво прищурился.
— Неужели?
— Да. — Ариана принялась выдумывать на ходу: — В Нормандии существует древнее поверье, что желание, загаданное в брачную ночь, непременно исполнится, если быстро до дна выпить свадебную чашу.
— Странно. Я сам из Нормандии, но никогда об этом не слышал.
— Ты мне не веришь? — с упреком произнесла она.
— Скажем, у меня есть некоторые сомнения.
Ариана с мольбой заглянула ему в глаза.
— Ну пожалуйста, Саймон, — вкрадчиво произнесла она.
— Полную чашу?
— Да.
— И одна чаша — одно желание?
— Да, — твердо повторила она.
— А если у меня два желания?
— Тогда ты должен выпить два кубка, один за другим, не останавливаясь.
— А ты? — спросил он.
— У меня только одно желание.
Саймон взглянул на невесту: в глазах Арианы было темно, как в пучине, и вместе с тем в них светилась затаенная грусть. Саймон дорого бы дал, чтобы узнать ее мысли.
— О чем же ты мечтаешь, соловушка?
— Сейчас я не могу тебе сказать.
— А когда сможешь?
Ариана печально умолкла и медленно опустила длинные черные ресницы, стараясь скрыть тревожный блеск своих аметистовых глаз.
— Пока не могу, — прошептала она.
— А потом?
— Потом — когда-нибудь.
В очаге взметнулись искры и тут же угасли. Саймон задумчиво смотрел на девушку, которая была для него неразрешимой загадкой.
«Ты похожа на эти огненные искры, маленькая ночная пташка. Вспышки твоего тепла поглощает мрачная тьма.
Что там говорила про тебя Эмбер? Предательство так глубоко ранило твою душу, что она почти умерла, закованная в лед отчуждения.
Но мне все же удается порой высечь искры из твоей темной глубины».
— Загадывай желание, — хрипло произнес он.
— Сначала ты, — сказала она.
— Что, еще одно «древнее» поверье?
Не обращая внимания на насмешку, прозвучавшую в его голосе, Ариана серьезно кивнула.
Не спуская с нее глаз, Саймон поднял кубок.
— Пью за то, чтобы сгореть, как птица Феникс, в твоем аметистовом огне и, подобно Фениксу, возродиться из пепла, чтобы сгорать вновь и вновь.
Саймон выпил кубок до последней капли, перевернул его, показывая Ариане, что он пуст, и снова наполнил его вином.
— Теперь ты, — произнес он.
Ариана с затаенной тревогой посмотрела на кубок: хотя Саймон налил его всего наполовину, ей все равно было этого много.
