– Мальчик, – пробормотал счастливый отец.
Дальше все происходило как во сне. Перерезав пуповину, он выдавил детское место, потом обмыл ребенка, а Флора, завернув его в одеяльце, протянула младенца матери.
Хелен прижала малыша к груди и радостно рассмеялась.
– У нас родился сын! Посмотри, какой он красивый!
Алекс сел возле нее.
– Да, – прошептал он и, протянув руку, прикоснулся к еще влажным темным волосам ребенка. Макбрут всегда считал орущих новорожденных с их красными лицами довольно уродливыми, но, глядя на этого младенца, он почувствовал, что от слез умиления у него защипало глаза.
Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и нежно дотронулся до губ Хелен, вкладывая в этот поцелуй всю любовь и все свои надежды.
Теперь уже было слишком поздно противиться своим чувствам к ней. Он хотел, чтобы они втроем стали семьей, так как сознавал – его жизнь и жизнь его сына без Хелен будет неполной.
Но он не знал, как ее удержать.
– Я не была в Шотландии с тех пор, как мы с Джастином поженились в Гретна-Грин. Здесь так красиво! – сказала Изабель.
Хелен и ее сводная сестра сидели на крыльце дома и любовались величественными горами. Изабель, молодая герцогиня Линвуд, с распущенными по плечам волосами цвета меди выглядела совсем юной.
– Наконец-то вы с папой приехали к нам, – сказала Хелен. – Я так скучала без вас!
– А я ни за что на свете не упустила бы возможности познакомиться с твоим мужем и маленьким Йеном, – заявила Изабель. – Никогда не видела, чтобы мужчина так трясся над своим ребенком.
Алекс действительно оказался замечательным отцом, не гнушался менять пеленки и качать люльку. Ах, если бы он на нее обращал хотя бы половину того внимания, которое уделяет сыну! Хелен нарочно сменила тему, чтобы больше не обсуждать мужа:
– Если говорить об отношении к детям, то папа уж точно души не чает в своих внуках.
Загородив глаза от солнца ладонью, она посмотрела на лорда Хатауэя, который, стоя в тени большого дуба, качал на качелях четырехлетнюю Изабель. Йен, делавший только первые самостоятельные шаги, в это время ковылял за собачкой. Лорд Хатауэй и Изабель с детьми гостили у Хелен уже несколько дней. Джастин обещал прибыть на следующий день, после того как уладит в городе кое-какие имущественные дела.
– Хелен, я не хочу вмешиваться. – Изабель дотронулась до руки сестры. – Но… между тобой и Алексом все в порядке?..
И тут хозяйка дома выплеснула на Изабель все, что у нее наболело: муж презирает их вынужденный брак, и это приводит ее в отчаяние.
– Мы не станем настоящей семьей до тех пор, пока он не полюбит меня, – со вздохом заключила Хелен.
– О, я видела, как Алекс на тебя смотрит, – так голодный человек смотрит на еду.
Однако Хелен в этом сомневалась. Она помнила нежный поцелуй после рождения ребенка, но то был единственный момент близости, после которого муж старался держаться от нее в стороне. Иногда он даже исчезал на целый день.
Хелен устремила взгляд на озеро, и его темная голубая поверхность напомнила ей глаза Алекса.
– Ты ошибаешься. Если бы он и вправду меня любил, то захотел бы… – Она замолчала, не желая признаваться в том, что между ними нет интимной близости.
– Вы какое-то время не спите вместе, – догадалась Изабель. – Знаешь, Джастин после рождения нашего первенца вбил себе в голову, что больше никогда не подвергнет меня тяготам деторождения, и отказался спать со мной. Тогда мне пришлось его соблазнить.
Знала бы она, что Хелен уже соблазняла Алекса, притом дважды!
– Если бы все было так просто.
– Уверяю тебя, это проще простого. Мужчины обожают притворяться, будто у них большая сила воли, но, если женщина что-то решит, ни один мужчина не устоит, особенно если любит.
– А, вот вы где, – услышали они за спиной голос Флоры. – Я приготовила самые любимые кушанья лэрда…
– Пикник! – захлопала в ладоши Изабель. – Замечательная идея. Мы с папой присмотрим за Йеном, а ты отправляйся на пикник со своим мужем.
Полчаса спустя, держа в руках корзину с едой для пикника, Хелен зашла в кабинет к мужу. Все то время, пока она переодевалась, ее била дрожь от одной мысли, что Алекс скоро будет ласкать ее. Возможно, Изабель права, если они снова окажутся в объятиях друг друга, их брак возродится.
Алекс сидел за письменным столом и что-то писал. Теплый августовский ветерок шевелил легкие занавески открытых окон. Когда она приблизилась к нему, он резко поднял голову, и у нее упало сердце: на его суровом лице она не заметила никаких признаков страдания от неразделенной любви. Напротив, его брови были нахмурены, словно ему не понравилось, что его отрывают от дела.
– Я пришла… видишь ли, я решила устроить пикник, – слегка дрожащим голосом заявила она. – Для нас двоих.
Его взгляд оставался непроницаемым. Хелен приготовилась к отказу, но он просто сказал:
– При одном условии. Место выберу я.
– Согласна. – Его неожиданная покладистость удивила ее.
Встав из-за стола, Алекс взял у нее корзину, потом молча открыл дверь, и они, покинув дом, направились к пологому склону, поросшему душистым вереском. Пчелы жужжали в розово-сиреневых цветках. Когда дорога стала круче, Алекс взял ее за локоть, помогая подняться по каменистой тропинке.
– Куда мы идем? – наконец спросила она.
– Скоро увидишь, – загадочно блеснув глазами, ответил он.
Хелен огляделась и вдруг вспомнила это место. Когда она была здесь в последний раз, огромные валуны покрывал снег, а деревья украшал осенний убор. При солнечном свете прилепившийся к отвесной скале родовой замок Макбрутов был похож на старого несгибаемого воина.
Что-то неизъяснимо сладостное шевельнулось в груди Хелен. Здесь Алекс сделал ее женщиной, и здесь они зачали своего сына.
Она ждала, что Алекс поставит корзину на лугу у каменных стен, но он провел ее через открытые ворота в сторону мрачной, заброшенной крепости. Хелен замедлила шаги. Ей хотелось начать новую жизнь, не омраченную прошлым.
– Лучше устроить пикник на траве, – запротестовала она.
– Это не займет много времени. Я хочу тебе кое-что показать.
В солнечном свете его черты приобрели величие неполированного драгоценного камня. По тому, как крепко его пальцы сжимали ее локоть, Хелен почувствовала, что Алекс настроен решительно.
Гулкое эхо их шагов отдавалось в пустом помещении. Даже в жаркий летний день в большом зале было сумеречно и прохладно. В огромном камине не горел огонь, и Хелен поежилась от холода.
Каково же было ее удивление, когда он обнял ее за талию, а его ладонь опустилась ниже, на бедро. У нее даже дыхание перехватило. Она робко глянула на него: может, это объятие всего-навсего бездумный жест?
