— Летаргия? — предположил Фолкнер. Вопрос был задан лишь наполовину в шутку. Он поежился от этой мысли. Будто в Саре и ее связи с этими местами есть нечто мистическое. Его так и подмывало тотчас отмести всякие подозрения.
— Встряхните свое воображение, сэр. Эйвбери место единственное в своем роде. Ни Стоунхендж, ни другие каменные круги не могут тягаться с ним по внушительности. Люди почему-то затратили на возведение Эйвбери уму непостижимое по протяженности время и приложили неимоверные усилия. Как бы хотелось узнать — зачем? Зачем?
Фолкнер допил чай и поставил чашку.
— Как, по-вашему, удастся ли разгадать эту загадку?
— По всей видимости, нет, — сэр Исаак нахмурился. — Но сама попытка порассуждать доставляет немалое удовольствие.
— Как бы мне хотелось разделить вашу уверенность. Однако с меня довольно того, что я должен расследовать «всего лишь» два убийства.
— Нет в мире ничего более загадочного, нежели человеческий ум. Не стоит недооценивать возможность порученного вам дела. Но с другой стороны, вам непозволительно сомневаться в собственных силах. Несмотря на наше краткое знакомство, я успел заметить, что…
Сэр Исаак продолжал говорить, но Фолкнер не слышал ничего. Его внимание привлек мелькнувший при входе в общую залу белый силуэт. Мимолетный образ. И с внезапной ясностью, нахлынувшей на него, он осознал то, чего бессознательно ждал с самого момента пробуждения, находится рядом — осталось только протянуть руку.
Ей не следовало приходить сюда. Это было понятно. Колени дрожали. Под ложечкой возникло невыносимо неприятное ощущение. Если бы у нее осталось хоть немного благоразумия, она, несомненно, заперлась бы в родных стенах. Постаралась бы сделать все, чтобы забыть о событиях предыдущей ночи.
Проснувшись в смятой постели от ослепительных солнечных лучей, струившихся сквозь окно в комнату, она попыталась убедить себя, что все приснилось. От начала и до конца. И грубо отесанная глыба, и мужчина. Юная жрица и душный день. Худшее произошло на дороге. Она торопилась поскорее добраться до дома. А вместо этого натолкнулась на Фолкнера, стоящего в тени дуба. Больше всего она боялась встретиться именно с ним. А, может быть, все-таки наоборот?
Нет. Не стоит об этом думать. Это был только сон и ничего более. Саре так хотелось в это поверить. Впрочем, ей удалось. Но только до того мгновения, когда она повернулась в постели на другой бок. На подушке лежала черная узкая ленточка. Пальцы задрожали. Она подняла ее, внимательно разглядывая. Сама она никогда не пользовалась такими лентами. Обычно черные шелковые ленты носили мужчины, стягивая волосы на затылке в аккуратную косичку. У Фолкнера тоже была такая. Фолкнер спал в ее постели. Это был не сон.
Она буквально онемела в замешательстве. Ее захлестнуло желание укрыться от посторонних глаз. Но где? Эйвбери в одночасье перестала быть заповедным местом, каким всегда являлась для нее. Сначала убийства, а теперь Фолкнер. Ей негде спрятаться. Ее замкнутый мирок рушился.
Но у нее еще сохранилось присутствие духа. Того, что зародился в древние времена среди ритуальных обрядов. И бережно передавался из поколения в поколение. Эйвбери принадлежала ей. Не она посягнула на веками заведенный порядок. А он. Несомненно, что ей придется встретиться с ним лицом к лицу, и чем раньше, тем лучше.
Так настроив себя на решающую встречу, она добралась до гостиницы, что уже, само по себе, было немалой храбростью. Ей даже удалось заставить себя войти. И здесь решительность ей изменила. Она изумленно смотрела перед собой, а когда Фолкнер поднялся навстречу, не смогла двинуться с места.
Ему следовало бы побриться. Появившаяся за ночь щетина, придавала ему сходство с разбойником. Нет, поправилась она, это просто подчеркивало сущность его натуры.
Он был в черном. Судя по всему, черный цвет был его излюбленным. Волосы свободно ниспадали на воротник камзола.
Она прокашлялась, мысленно попросила помощи у жрицы и протянула руку.
— Если не ошибаюсь, это ваша лента?
Он уставился ей на ладонь, где лежала ленточка, свернутая, словно змейка. Губы его медленно раскрылись в слабой улыбке.
— Если не ошибаюсь, вы правы.
Кожа ее была на удивление чувствительной. Она слегка вздрогнула, когда он мягко прикоснулся к ней пальцами, взяв ленточку.
Их взгляды встретились, но только на одно мгновение. Сара предпочла притвориться, что ее больше интересует стена. Она упорно рассматривала дубовые панели из-за его плеча.
— Вы уже позавтракали? — спросил он, сама учтивость, словно они были близкими знакомыми и случайно встретились друг с другом. Возможно, именно так он всегда вел себя с женщинами. Откуда ей знать об этом?
— Я не голодна. Я пришла спросить сэра Исаака, какие у него на сегодня планы.
Она явно лгала. И они оба прекрасно это понимали. Однако Фолкнер и вида не подал, притворившись, что верит ей на слово.
— Он мне ничего не говорил. Мы все время за завтраком обсуждали убийства. Пойдемте за наш стол.
Смерть и насилие показались ей довольно безопасной темой для разговора. Во всяком случае, гораздо безопаснее, чем плотская страсть. Сэр Исаак выдвинул для нее стул. Она села, радуясь его поддержке. Он благосклонно взирал на нее.
— Я планировал зайти за вами немного попозже. Не кажется ли вам, что нам пора совершить более продолжительную вылазку?
— И куда же? — вырвалось у нее. Она почти не слышала, о чем он говорит. Все ее мысли сейчас были обращены к Фолкнеру. Неужели, она, сама того не подозревая, впрямь лежала в его объятиях? Сейчас, в ярком утреннем свете, в этом зале, ее опасения просто не укладывались в голове. И все же, как быть с черной ленточкой, которой он перевязал сейчас волосы? Это было крохотным, но неопровержимым доказательством происшедшего.
— К Сильбери, — продолжал сэр Исаак. — Не поверю, что это дело рук природы, согласны? Такого просто быть не может. Уж слишком там все одинаковое. Но стоит только задуматься о том, какой труд… отправимся верхом… проведем измерения…
— О чем вы? — переспросила Сара, пытаясь отвлечься от мыслей о Фолкнере. — Что вы сказали?
— Милая барышня, я полагал, что высказываюсь достаточно четко. Каменные кольца, как бы они нас ни завораживали, далеко не все. Здешняя местность располагает многочисленными особенностями, которые требуют детального обследования. И в первую очередь Сильбери.
— А что это такое? — поинтересовался Фолкнер.
— Холм на юго-восток отсюда, — пояснил сэр Исаак. — Вы не могли его не заметить, когда ехали.
— Да, такого нельзя не заметить. У вас есть какие-нибудь предположения о том, кто срезал его верхушку?
