- А что, если вы утонете? - пробормотала она, размышляя вслух. - Что тогда будет со мной?
Хантер откашлялся, прочищая горло.
- Ну, я думаю, такая изобретательная девушка, как вы, наверняка сумеете выпутаться. Может, вам пригодится предложение Множества Перьев.
- Нельзя быть таким бесчувственным, Хантер! - в запальчивости воскликнула Джемма.
- Я не собираюсь тонуть.
- Никто не собирается умирать, но ведь бывают несчастные случаи!
- Я много раз переправлялся здесь прежде. Не беспокойтесь обо мне. - Хантер спешился, отвел своего коня на поляну, стреножил его и пустил животное пастись.
- Я беспокоюсь не о вас, - солгала Джемма. - Я беспокоюсь о себе.
Девушка последовала примеру Буна и принялась разгружать свое крепкое животное. Джемма все больше привязывалась к этой маленькой крапчатой лошадке. Усердно ухаживала за ней, когда они останавливались на день, и угощала дикими яблоками, если ей случалось их отыскать.
Хантер задержался возле нее с тюком на плече. - Не волнуйтесь, Джемма. Все будет хорошо. Устраивайте лагерь и соберите дров для костра, а я тем временем начну валить деревья для плота. Мне бы хотелось закончить его к завтрашнему полудню.
Джемма смотрела ему вслед, воодушевленная его спокойной уверенностью и тем, что он поручил ей организовать лагерь. Пока Хантер прочесывал окрестности, а потом принялся рубить дерево, девушка прошлась вдоль берега, где и набрела на покинутую стоянку. Джемма набрала хвороста и развела возле реки костер в кругу из камней, как ее учил Хантер.
Девушка не могла его видеть, но слышала глухие удары топора. Решив не дожидаться, пока Хантер вернется в лагерь и приготовит ужин, Джемма взялась за дело самостоятельно. Она много раз видела, как он готовит бекон, и подумала, что стоит еще раз попытаться.
Солнце скрылось за лесом, и очертания высоких, тонущих в зеленом сумраке деревьев, постепенно сливаясь, превратились в сплошную тьму, когда девушка наконец услышала, как Хантер устало продирается сквозь заросли, возвращаясь в лагерь.
- Надеюсь, вы проголодались, - сказала, не взглянув на него, Джемма, едва не лопаясь от гордости, и принялась выкладывать ломтики свежеподжаренного, ничуть не подгоревшего бекона на покореженное оловянное блюдо. Порывшись в мешке для припасов, она вытащила пачку галет и положила несколько штук к нему на тарелку.
Взяв угощение в руки, она наконец подняла взгляд на Хантера. Он был обнажен до пояса. Свою кожаную рубашку он закинул за спину, небрежно ухватив ее двумя пальцами. Его белокурые волосы, по-прежнему стянутые в хвост, намокли. Буйно завиваясь, они непокорными локонами, которым позавидовала бы любая женщина, ниспадали на его лоб и виски. Густые ресницы были сплошь усыпаны мелкими капельками воды, как и его широкая загорелая грудь.
Утратив дар речи, что случалось с ней крайне редко, Джемма во все глаза уставилась на стоявшего напротив мужчину. Забытая тарелка в ее руках опасно задрожала. Бекон соскользнул к самому краю и обязательно вывалился бы на землю, если бы Хантер поспешно не подхватил оловянную посудину.
- Что это? - спросил он, с улыбкой глядя на угощение.
Ошеломленная Джемма попыталась привести спутанные мысли в порядок. Ей с трудом удалось выдавить из себя:
- Бекон.
- А-а-а! Помнится, прежде он у вас получался черным.
- Ну, я… немного подучилась. Почему вы мокрый? Вы свалились в реку?
- Прыгнул. Я сильно вспотел, когда рубил деревья. Хотя нам здорово повезло! Чуть выше по течению я нашел место, где, должно быть, прошел сильный ураган. Ветер повалил множество деревьев и раскидал их, как щепки. Завтра утром у нас не займет много времени подтащить несколько бревен к реке с помощью лошадей и связать их вместе ремнями.
Этот мужчина совсем не догадывался, как сильно будоражил ее вид его полуобнаженного тела. Он зашвырнул рубашку на ближайший куст и уселся, скрестив ноги, на песок возле костра. Его кожаные штаны насквозь промокли. Вода ручьями стекала с них, когда он шевелил коленями, чтобы поудобнее пристроить на них тарелку. Не поднимая взгляда, Хантер с жадностью набросился на бекон, подбирая стекающий жир галетами и облизывая пальцы.
У Джеммы пересохло во рту. Она старалась не думать о Хантере и его голой груди и занялась собственным ужином. Положила себе на тарелку несколько сочных ломтиков бекона и галеты, затем налила им обоим по чашке кофе из металлического котелка, стоявшего возле костра. Хотя она и пыталась целиком сосредоточиться на еде, все же никак не могла отделаться от мыслей о том, каково бы было по-настоящему поцеловаться с этим мужчиной, прикоснуться к нему руками, прижать ладонь к его сердцу и ощутить тепло его кожи.
Джемма припомнила поцелуй, который он подарил ей и «Бурде», вспомнила его нежные, мягкие губы, и ее бросило в жар. Это был опыт, который она определенно не отказалась бы повторить.
- О чем вы думаете? - спросил Хантер, набивая рот едой.
- Что? Ох! - Рука ее дрогнула, кофе выплеснулось из чашки, и Джемма невнятно пробормотала совсем не подобающее леди ругательство. - Я думала о поцелуях! - выпалила она не задумываясь.
Хантер поперхнулся, захрипел и так тяжело закашлялся, что Джемма, поставив на землю тарелку, рванулась к нему, чтобы похлопать его по спине. Но он, задыхаясь, замахал на нее руками, чтобы она вернулась на место.
- Мне показалось, вы сказали, что думали о поцелуях.
- Да, так и есть.
Хантер остолбенел. Медленно, начиная с шеи, яркий румянец стал расползаться по его лицу, пока не достиг линии волос. Он взглянул на свою мокрую рубашку, висевшую на кусте.
- Поцелуи, - тихо повторил он, обдумывая это слово, словно никогда не слышал его прежде.
- Монахини в монастыре…
- В Алжире?
Джемма поспешно уткнулась в тарелку.
- Да какая разница? Монахини в монастыре проводят много времени в беседах о различных плотских грехах. Полагаю, затем, чтобы мы, девушки, знали, чего следует избегать. Одна монахиня особенно много твердила о поцелуях и… ну, обо всем остальном. Так много, что иногда мы ни о чем другом не могли думать. Смертные грехи. Простительные прегрешения. Поцелуи, ведущие к смертному греху. Поцелуй, который больше чем поцелуй.
- Больше чем поцелуй?
- Поцелуй, который ведет к другим вольностям.
- К другим вольностям?
Хантер держал пустую тарелку на коленях. Его зеленые глаза потемнели, волосы слегка подсохли, светлые локоны поблескивали в свете костра. По его лицу было видно, что он ошеломлен. То ли делал вид, то ли действительно настолько был поражен ее словами, что теперь совершенно не представлял себе, как ему быть. Джемма даже поежилась под его пристальным взглядом.
