Словно в подтверждение ее слов стекло задребезжало от порыва ветра. Послышался дробный стук капель.
Ричард утащил друга на рыбалку сразу после завтрака. Вернулись друзья уже в темноте, промокшие и усталые, попросили принести ужин к ним в комнаты, а Эви почему-то чувствовала себя не в своей тарелке.
То ли из-за его внезапного появления, то ли потому, что Бенедикт оставался для нее чем-то вроде загадки, или во всем виноваты его взгляды. Эви ощущала что-то такое… словом, невозможно отрицать, что она хотела снова видеть его. Ей не терпелось снова поговорить с Бенедиктом еще с тех пор, как отец объявил о предстоящей охоте. Она сразу сообразила, что получит возможность провести с ним некоторое время. Конюшни были ее владениями. Именно она, и только она, поможет Бенедикту выбрать подходящую для охоты лошадь! Сегодня Эви вознамерилась полностью воспользоваться преимуществами своего положения.
Все складывалось идеально.
И вот теперь, хотя придется ждать до утра, чтобы осуществить свой план, она была слишком взбудоражена, чтобы сразу заснуть.
Эви вздохнула и поднялась. Может, чтение поможет ей расслабиться.
Накинув халат, она взяла со стола подсвечник и спустилась в библиотеку.
Лампы горели тускло, и в доме было тихо, как вчера вечером, когда она наткнулась на Бенедикта. Войдя в библиотеку, она ощутила запах старых книг и кожи, казавшийся в темноте еще сильнее. Она не потрудилась зажечь лампу, поскольку точно знала, где находится нужная ей полка.
Круг света, отбрасываемого свечой, освещал только небольшую часть огромного собрания книг, стоявших на бесчисленных полках. Слегка вздрагивая, — в комнате сегодня не разжигали камин, — Эви растирала руки и размышляла, что выбрать. Старые приключенческие романы отца вроде «Робинзона Крузо» и «Путешествий Гулливера» перемежались более современными, которые предпочитала Эви. Немного поискав, она выбрала свой любимый «Чувство и чувствительность».
Прижав к груди книгу в потертом переплете, она подняла свечу и выскользнула из библиотеки. Поднялась на второй этаж и свернула к западному крылу, где находилась ее спальня.
Бух!
Едва сдержав визг, напуганная неожиданным звуком, Эви инстинктивно повернулась в ту сторону, откуда пришла, отчего трепещущее пламя свечи мигом погасло, а все окружающее погрузилось в темноту.
Какое-то мгновение она стояла не шевелясь, пыталась что-то услышать, помимо стука собственного сердца, пока ее глаза привыкали к темноте.
— Успокойся, — журила она себя. — Скорее всего это ничего не значит.
Все же ее сердце колотилось так, что она ничего не видела и не слышала.
Еще один глухой удар.
Она вздрогнула и посмотрела в направлении восточного крыла. Что это означает? Комнаты семьи находятся в западном крыле. Помещения для слуг — наверху. Только Бенедикт живет в восточном крыле.
Что он затеял?
Внутренний голос настойчиво твердил, что это не ее дело, что в уединении спальни Бенедикт волен заниматься чем угодно. Но голос был недостаточно громким, чтобы заставить ее вернуться к себе.
Вместо этого она осторожно двинулась к голубой комнате. Третья дверь по коридору. При этом она пыталась что-то разглядеть, но шла в основном по памяти.
— Ой!
Она попрыгала на одной ножке, проклиная про себя чертов стол, который имел наглость ударить ее палец. Неужели этот стол всегда был здесь?
Эви, прихрамывая, двинулась дальше, на этот раз не спеша и с преувеличенной осторожностью.
Бух!
Шум определенно доносился из спальни Бенедикта. Ее внимание привлекло какое-то движение: быстро перемещающиеся тени в слабом мерцающем свете, пробивавшемся из-под двери.
И что теперь делать? Ей следовало бы повернуть назад и немедленно вернуться в спальню. Лечь в постель и уютно устроиться с романом, прежде чем успокоиться и заснуть. Завтра, увидев Бенедикта, она спросит, хорошо ли тот спал, и безразлично улыбнется, когда он ответит «да».
Беда в том, что Эви никогда не делала того, что следовало бы.
Выпрямившись, она сделала еще несколько шагов и остановилась в нескольких футах от двери. Отсюда были отчетливо слышны доносившиеся изнутри слабые звуки. Эви подалась вперед и попыталась понять, что происходит. Бесполезно. Теперь звуки казались еще таинственнее.
Эви прикусила губу, неожиданно подумав, что шпионит за Бенедиктом. Ладно, может, это и так, но он именно тот, кто привлек ее внимание. Да, это он виноват, что она стоит посреди ночи у его комнаты.
Ей действительно следует уйти. Он может делать все, что угодно, за запертой дверью своей комнаты.
Но она не может уйти сейчас, когда просто умирает от любопытства. Ладно, она немного послушает у двери. Убедится, что он не ранен и все в порядке, и вернется в комнату.
Эви кивнула. Достаточно разумный план.
Нагнувшись, она положила книгу на пол, поставила рядом бесполезный подсвечник и вытерла влажные ладони о мягкую ткань ночной сорочки. Набрала в грудь воздуха, подкралась к двери, медленно прижалась ухом к прохладному дереву и, стараясь игнорировать грохот крови в ушах, попыталась сосредоточиться на звуках, доносившихся из комнаты.
Но смогла различить лишь какое-то странное шуршание и еще один удар.
Эви нахмурилась. Почему он не спит? И не важно, что она не только бодрствует, но и бродит по коридорам, упражняясь в новой профессии шпиона.
Эви случайно опустила глаза и взглянула на свои босые ноги, освещенные слабыми лучиками света из-под двери. Тени двигались плавно, скользя взад-вперед, и в этих движениях наблюдался определенный ритм. Может, он танцует? Нет… для этого движения чересчур агрессивны.
Она наблюдала еще несколько минут, прежде чем тихо вздохнуть. Ничего не получается. Ей ни за что не догадаться, чем он занят, как бы она ни пыталась растолковать неясные скольжения теней. Может, придумать, как его расспросить?
Раздосадованная, Эви повернулась и пошла назад, но тут же остановилась. В тот же момент дверь затряслась на петлях. Звук показался ей выстрелом. На самом же деле ночная сорочка зацепилась за дверную ручку.
Шум в комнате внезапно прекратился. Раздались быстрые шаги по направлению к двери.
Сердце Эви ушло в пятки. Господи Боже, сейчас ее застанут на месте преступления!
Эви, запаниковав, рывком освободила складки ночной рубашки, подняла до колен подол и метнулась к западному крылу, но, когда добралась до лестницы, поскользнулась, упала и спряталась за массивными перилами. Как раз в этот момент распахнулась дверь.
Сердце больно колотилось о ребра.
Она увидела, как Бенедикт высунул голову и осторожно огляделся. Оставалось надеяться, что она оказалась вне поля его зрения. Эви даже поблагодарила Бога за темную ночь и погашенные лампы.
