— Тут я целиком с тобой согласна. И чем скорее мы вернемся, тем скорее приедет его светлость. А когда это произойдет, ваша помолвка станет официальной и весь свет узнает о том, что тебе предстоит стать герцогиней Брэнсфорд.
Джослин бросила взгляд в сторону той двери, за которой только что скрылся герцог. На секунду ее взгляд остановился на леди Серафине Мейтлин — и Джослин адресовала ей ехидную торжествующую улыбку.
С чувством глубокого удовлетворения она подумала о том, что вместе с Серафиной об этом скоро узнает весь Лондон.
Джослин захотелось, чтобы это произошло как можно скорее.
Дело было сделано. Оставались только формальности. Ройал сидел за письменным столом у себя в кабинете и думал о своем будущем. Женщина, выбранная его отцом, была красивой и влекущей — и в то же время почти его не волновала.
Джослин уехала на рассвете вместе со своей маменькой, которая ворчала из-за столь раннего отъезда, но явно рвалась домой. Лили их сопровождала.
Лили. После того дня, как они целовались в лабиринте, Ройал больше не оставался с ней наедине, и это его радовало. Сделав предложение Джослин, он уже не мог разговаривать с Лили иначе, нежели как с другом, но чувства, которые она у него вызывала, были отнюдь не дружескими. Женщины уехали — и Ройалу это принесло некоторое облегчение.
— Извините, что помешал вам, ваша светлость, но к вам пришли.
Ройал посмотрел на слугу:
— Кто?
— Мистер Морган, сэр. Провести его сюда?
Ройал не ожидал, что сыщик вернется так быстро, однако ему, безусловно, хотелось узнать, с чем он приехал!
— Да, будьте любезны, Гривз.
Чейз Морган решительным шагом вошел в кабинет. Его жесткие черты без слов говорили о том, какой работой он занимается.
Ройал встал из-за стола.
— Садитесь.
Морган сел на стул, а Ройал вернулся на свое место.
— Ваш визит для меня неожиданность, — проговорил он. — Я не думал, что увижу вас так быстро.
— Задача оказалась не такой трудной, как мне представлялось сначала. Едва я начал копать, как куски мозаики сразу стали складываться. — Морган взял черную кожаную папку и, положив на стол, извлек пачку бумаг. — Если копать достаточно глубоко, можно найти удивительные вещи.
— И что именно вы нашли?
Морган отделил от остальной пачки несколько листов.
— Вот список, который я привозил сюда в мой прошлый приезд: имена людей, что владели теми компаниями, в которые вкладывал деньги ваш отец, — или по крайней мере они владели частью акций. — Сыщик посмотрел в лицо Ройалу: — Мне не удалось отыскать ни одного человека.
Ройал нахмурился. Он еще раз изучил имена в списке.
— Вы хотите сказать, что отец вкладывал деньги в компании, которых на самом деле не существовало?
— Боюсь, что да. Корпораций, акции которых он покупал, тоже не существовало. Все документы были фальшивыми.
Откинувшись в кресле, Ройал несколько секунд переваривал услышанное.
— Значит, на самом деле не было ни Рэндсбургской угледобывающей компании, ни Саутуордской фабрики, ни всего остального?
— Да. Ваш отец был сильно болен, и он не мог сам посещать эти компании. Он никогда не поручал кому-либо это расследовать, поэтому так и не узнал правды.
— Если компаний не существовало, то кому достались деньги?
— Банковские тратты выписывались на одного и того же человека — поверенного по имени Ричард Кэлл. Кэлл обязан был распределять средства между различными компаниями. Контора Кэлла закрыта, а сам он исчез примерно в то время, когда скончался ваш отец.
Ройал с трудом мог поверить словам сыщика. Все было аферой, направленной на то, чтобы отнять у больного герцога его состояние, — и эта афера была проведена блестяще.
Ройал стиснул зубы.
— Я намерен его найти.
— Возможно, у вас это получится, — ответил Морган. — Но вот что интересно. Согласно моим сведениям банковские тратты выписывались на Кэлла, но в итоге деньги попадали к человеку по имени Престон Лумис. Именно он убедил покойного герцога вкладывать деньги в эти проекты. А еще он тот человек, который все это придумал. Вы о нем когда-нибудь слышали?
Сам того не заметив, Ройал сжал кулаки:
— Это друг моего отца. Мой брат Рул упоминал о нем в письме, которое отправил мне несколько лет назад, когда я жил на Барбадосе. Он говорил, что они стали близкими друзьями.
— Если я не ошибаюсь, это произошло вскоре после того, как у вашего отца случился первый удар.
— Да, примерно в это время. Никто из нас не знал, насколько серьезен приступ. Мы это поняли только тогда, когда приехали домой перед самой смертью отца. Мы надеялись, что отец поправится. Помню, что когда я читал это письмо, то радовался, что у отца есть друг, с которым он может общаться, пока выздоравливает.
— А ваш отец сам никогда не упоминал об этом человеке?
— После удара он плохо владел правой рукой, так что за него писал его камердинер. Ни в одном письме имени Лумиса не было. — Ройал вздохнул. — Он был очень проницательным человеком. Если бы не его болезнь, он никогда не стал бы жертвой шарлатана. — Он снова посмотрел на бумаги: — А как вам удалось выяснить, что за мошенничеством стоял именно Престон Лумис?
По губам Моргана скользнула тень улыбки.
— У меня есть источники. На удивление много можно узнать, если подмазать нужных людей.
— Где сейчас этот Лумис?
— В Лондоне, живет по-королевски. Если бы вы просто приняли финансовые потери, не вдаваясь в подробности и списав, их на ошибки вашего отца, все это никогда не обнаружилось бы. В Лондоне Лумиса считают знающим финансовым консультантом, хотя он говорит, что практически прекратил дела и очень придирчиво выбирает клиентуру. Нет сомнений, что он не впервые злоупотребил доверием нездорового человека — и не в последний тоже.
Ройал запустил пальцы в волосы, с трудом сдерживая ярость.
— Я не вижу иного выхода, как обратиться к властям.
— С чем вы к ним обратитесь? Мы можем доказать факт мошенничества, поскольку ни одной из этих компаний не существует, но все улики укажут на Ричарда Кэлла. Кэлл исчез, как будто его никогда и не существовало. Возможно, его даже нет в стране, а если он здесь и остался, то наверняка сменил имя.
— А как насчет тех людей, которые рассказали вам про Лумиса?
— Жулики и мошенники. Их показания ничего не будут значить против такого почтенного человека, как Лумис. Даже если вы обратитесь к властям, вам не удастся вернуть хоть один фартинг. Лумис позаботится о том, чтобы припрятать их до той поры, пока с него не снимут все обвинения — а их, несомненно, снимут.
