Стражник исчез за стеной, но тут же появился снова. Сара увидела его голову в блестящем шлеме за одной из белых башенок. Один из слуг ее деда принес новое послание своего лорда.
– Мой господин, лорд Олдрича, – прокричал он, – велел передать, что ты волен убить эту ведьму, если тебе так хочется. Его это не волнует, и он не станет с тобой говорить. Убирайся прочь, дьявол из Леонхарта!
– Они уезжают?
– Да, милорд.
Старик медленно ходил нетвердой походкой из угла в угол башни.
– Это была она? – спросил он, поднимая голову, чтобы взглянуть в лицо стоявшему у окна солдату.
– Да, милорд. Я думаю, она.
– Я не мог видеть ее отсюда, – раздраженно нес старик. Луч солнца, проникнув сквозь бойницу, упал на его одежду. Он положил одну руку на камень и тяжело привалился к стене. – Далеко. Я не видел и не могу знать наверняка. Но скажи мне правду, Оливер, это действительно была моя внучка?
Солдат боялся смотреть в лицо своему господину, взгляд его скользил по богато украшенному желто-бордовому плащу Джошуа.
– У той, что стояла под стенами замка, было лицо матери, – наконец произнес он. – Это я могу сказать наверняка. Если это не она, то столь точная ее копия, обманет любого.
– Да уж.
Джошуа Рун подошел поближе к щели в стене, и се волосы его засеребрились, освещенные солнцем.
– Неплохую заложницу нашел себе дьявол из Леонхарта. Не правда ли? – с издевкой произнес старик.
– Не следует ли нам попытаться отбить ее.
Только прикажите.
– Нет. Сейчас не стоит терять людей. Тем более на это. Леонхарт и его люди все равно будут сидеть в деревне, пока мы не захотим, чтобы было иначе. Надо использовать свои преимущества. Мы можем вернуть мою внучку другим способом.
Он снова поглядел на солдата, и глаза его вдруг сузились, пылая злобой.
– Как она выглядела? – спросил Джошуа.
– Простите, милорд? – не понял Оливер. – Как выглядела?
– Ну да, – раздраженно ответил Джошуа. – Как выглядела девчонка? Бледная? Испуганная? Довольная? Толстая? Худая? Она вообще похожа на заложницу?
– Нет, милорд… мне показалось. Она не выглядела как девушка, с которой дурно обращаются.
– И что же?
– Ну… – Оливер замялся, и в глазах Джошуа запылала еще большая ярость.
– Неужели я назначил такого простака своим наследником? Человека, который не в состоянии запомнить даже основные правила военного дела! Изучай врага! Учись у него! Используй себе во благо любую ситуацию! Манипулируй им!
– Милорд, но я наблюдал за Леонхартом! – И, очевидно, забыл о моей внучке. Лицо и шея Оливера вдруг густо покраснели.
– Но я не считаю ее врагом, милорд.
– Не считаешь? – Голос Джошуа был обманчиво спокойным. – Значит, ты самый настоящий дурак, Оливер. – Запомни раз и навсегда: женщины хитры, вероломны и непредсказуемы. И никогда не стоит думать иначе.
Опустив голову, старик смотрел на свои сцепленные в замок пальцы.
– Само естество этой девицы мешает верить в ее верность семье и долгу. Мы не знаем. Ничего не знаем наверняка.
– Леонхарт не тронул ее, – осторожно произнес Оливер. – Даже после того, как мы сказали, что он может делать что угодно.
– Ага, заметил? Что ж, чему-то ты все-таки успел от меня научиться. Дьявол не стал убивать мою внучку у нас на глазах. Интересно, весьма интересно.
– Могу я спросить, милорд… откуда вы знали, что он не станет убивать девушку?
Джошуа Рун пожал в ответ плечами:
– Я вовсе не знал этого. – Он, казалось, не заметил испуга, мелькнувшего при этих словах на лице Оливера. – Но теперь мы, по крайней мере, знаем, что он не хотел трогать ее. Скажи-ка мне, Оливер, что бы это могло означать?
– Он выжидает более выгодного момента?
– Возможно. Или… в конце концов, может быть, она вовсе не его заложница.
– Милорд?
Что-то вдруг изменилось в лице и во всей фигуре Джошуа, тело его напряглось, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
– А может быть, и так, – тихо произнес он, – что эта девушка выросла, чтобы повторить путь своей матери. Может быть, она не лучше любой распутной девки.
Оливер не решился заговорить, перемена, произошедшая в хозяине, заставила слова замереть у него на губах.
– Если эта распутница отдалась дьяволу из Леонхарта, лучше избавиться от нее сразу, а не позволять ей и дальше позорить мое честное имя и герб.
– Может быть, – осторожно предположил Оливер, внимательно глядя на сгорбленного старика, застывшего у стены. – Может быть, проверить, милорд?
Джошуа Рун поднял на него тяжелый взгляд.
– Да, – медленно произнес он. – Пожалуй, надо проверить.
– А если мы окажемся правы?
– Если так, – быстро ответил Джошуа, – мы ничего не потеряем. Ты ведь можешь сам убить для меня эту девчонку.
Они спускались вниз так же молча, как ехали наверх, замку.
Иногда до Сары доносились голоса ехавших сзади мужчин. Она не могла разобрать слов, только слышала серьезный и озабоченный тон.
Только одно слово Сара хорошо расслышала, наверное, потому, что ей приходилось много раз слышать его раньше. Это было слово «ведьма».
Дьявол из Леонхарта не участвовал в этом обмене короткими репликами. Он ехал молча, погруженный в свои мысли.
Природа не разделяла подавленного настроения всадников – ветер разогнал последние облака, и теперь светило яркое солнце. Осенняя листва сверкала багровыми и оранжевыми тонами, мягкий мох светился изумрудной зеленью. Сара любила лес и решила сосредоточиться на этой картине, стараясь изо всех сил забыть о едущем рядом с ней дьяволе из Леонхарта и возвышавшемся над их головами замке. Сара научилась этому, живя в монастыре. Она совершенствовала свое умение годами. И теперь могла заставить себя думать о чем-то приятном, не замечая всего остального – будь то боль в коленях, после того как ее заставляли часами стоять коленопреклоненной, или долгие дни и ночи в холодной и тесной келье.
Сара была поглощена созерцанием осеннего леса и не заметила, как на дороге появилась группа людей, поднимавшихся из деревни. Она даже не слышала, как подъехали эти люди, и, только когда лошадь ее встала как вкопанная, поняла, что что-то не так.
– Милорд! – Сара узнала по голосу помощника Леонхарта.
Всадник подъехал к своему господину, и девушка заметила выражение тревоги на его лице.
– У нас неприятности, милорд!
– Что случилось? – спросил Райфл коротко.
– Крестьяне. Они покидают деревню.
Сегодня все определенно складывалось не так, как он ожидал.
Въехав в деревню, Райфл увидел крестьян, сгрудившихся возле колодца. На их лицах были написаны растерянность и страх. Люди из отряда Леонхарта окружили; их, обнажив мечи. Женщины истерично рыдали, с их воплями смешивался громкий плач младенцев.
