– Хорошо, – произнес председатель, видя, что ему нечего сказать. – Теперь вы, кажется, понимаете, что натворили. – Он подошел к стене и принялся внимательно разглядывать развешанные на ней шпаги. – Вы знаете, что самое худшее в этой ситуации?
Лейтенант прокашлялся.
– Я ... нет, сэр.
Взяв шпагу, лидер посмотрел на нее, затем повернулся к своему подчиненному. И рассек воздух точным движением, потом еще и еще, и каждое было грациозно и совершенно. Конечно, ему не было равных, лучший фехтовальщик в обществе и неизменный лидер Триады.
– Худшая вещь во всем этом отвратительном деянии то, что Реджиналд Далтон умер не так, как следовало бы. – Председатель повернулся к лейтенанту, продолжая рассекать воздух шпагой. Подобие улыбки тронуло его губы. – Теперь его кошелек потерян для нас. То, что осталось, без сомнения, перейдет к его портному и покроет карточные долги.
– Но он хотел выйти из общества, – оправдывался лейтенант, не в состоянии отвести взгляд от лезвия шпаги.
– Выхода нет. – Председатель сделал выпад в сторону невидимого противника.
– Он пошел бы к своему брату и выдал нас, – продолжал лейтенант.
– Из-за ваших неправильных действий в нашей казне стало на один кошелек меньше. – Точным маневром председатель повернулся кругом и приставил шпагу к горлу лейтенанта. – Но вы восполните потерю из личных сбережений, не так ли?
Глаза председателя горели в предвкушении битвы, придавая ему грозный, почти маниакальный вид. Лейтенант с трудом проглотил слюну и кивнул. Выхода не было.
– Умоляю вас, мисс Роузвуд, пойдемте домой. Это место такое ужасное! – причитала Лиззи, рассматривая полутемную улицу через окошко кареты и дрожа от страха и отвращения. – Это место не для вас, мисс.
– Я не собираюсь выходить из экипажа, Лиззи, так что прошу тебя, успокойся. – Анна посмотрела в окно и попыталась унять дрожь, которая охватила ее.
Друзья отца в своих разговорах часто упоминали «Петуха и корону», причем с большим энтузиазмом. Пока она толком не знала, что это за заведение, кроме того, что таверна расположена в районе доков. Ей представлялось безобидное, приятное местечко, где всегда готовы предложить горячую еду и кружку доброго эля. Но в действительности оказалось, что район, где находилась таверна, был одним из самых опасных в Лондоне, с пьяными бродягами на мощеной мостовой и проститутками, подпирающими двери в ожидании клиента. Ветхое здание таверны с грязными, обшарпанными стенами выглядело так, будто оно пострадало от урагана и следующий уже не выдержит. Внутренний голос нашептывал ей, что было бы разумнее вернуться в уютное тепло дома. Но она не могла отказаться от принятого решения. Вполне возможно, это ее единственный и последний шанс разузнать что-то о гибели брата.
Анна попросила кучера остановить экипаж в нескольких шагах от «Петуха и короны». Она дрожала от нетерпения. Находясь здесь, недалеко от того места, где нашли тело Реджиналда Далтона; с головы до пят облаченная в черное, в вуали, надежно скрывавшей лицо, она, тем не менее, не имела ни малейшего желания выходить из кареты. Анна решила предложить кучеру деньги и попросить задать несколько вопросов местным завсегдатаям. Но кучер встретил ее предложение в штыки:
– Я всего лишь кучер наемного экипажа, а не мальчик на побегушках, и не собираюсь приставать к прохожим с расспросами.
– Но это очень важно, а сама я не могу этого сделать, – умоляла Анна.
– Мисс, вы меня наняли, чтобы я привез вас сюда, так? И я привез. Но если я оставлю карету, чтобы выполнить это сомнительное поручение, мой хозяин выгонит меня ко всем чертям!
– Какая досада! – Анна откинулась на сиденье и нахмурилась. – Этого я никак не ожидала.
– Давайте вернемся домой, мисс, – взмолилась Лиззи.
– Нет, мне просто нужно составить другой план.
Безнадежно вздохнув, Лиззи опустилась на сиденье. Анна не ожидала, что кучер откажется от предложения заработать несколько монет. Идти же самой – чистое безумие и грубое нарушение всех принятых светских норм. Что делать? Девица в довольно откровенном наряде, с накрашенным лицом попалась ей на глаза. Анна выглянула в окно:
– Эй, послушайте!
Девица тряхнула яркой белокурой гривой и посмотрела на Анну. Увидев кошелек в руках Анны, проститутка проявила интерес. Она подошла к карете, виляя бедрами.
– Это вы мне?
– Да. Я хотела бы нанять вас для одного дела.
Женщина усмехнулась:
– Никогда раньше не слышала, чтобы это так называли.
Анна пропустила ее замечание мимо ушей.
– Я хочу попросить вас кое-что выяснить для меня.
– Меня? – Та снова усмехнулась. – Тут не принято разговаривать, разве что кулаками.
– Я заплачу.
– Хм ... – Проститутка придирчиво разглядывала толстый кошелек. – Сколько?
– Этого хватит? – Анна показала золотую монету.
– Хватит, вполне. Если настоящая.
– О, конечно!
– Дайте-ка взглянуть. – Женщина протянула руку.
Анна положила золотой в руку проститутки, и она, тут же повернувшись, зашагала прочь.
– Эй, куда же вы?
Девица не слушала ее, подошла к группе моряков и что-то зашептала на ухо одному из них. Они грубо рассмеялись, после чего он обнял ее, и они тут же растворились в темноте улицы.
– Замечательно, – вздохнула Анна.
– Что вы сказали, мисс? – заскулила в тревоге Лиззи, видя, что Анна отворила дверь экипажа. – Мисс Роузвуд! О Господи, что вы делаете?
Анна задержалась на секунду, прежде чем сделать решительный шаг, и повернулась к служанке:
– Лиззи, послушай, не называй меня по имени. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я здесь. Называй меня ... Роуз. Хорошо?
Горничная неуверенно кивнула:
– Хорошо, мисс ... Роуз.
– А теперь пойдем. – Анна вышла из кареты, и Лиззи тревожно вскрикнула. – Прекрати! – Резко повернувшись, Анна схватила ее за руку. – Мы просто попытаемся навести справки ...
Девушка покачала головой, упрямо поджав губы:
– Убейте меня на этом самом месте, мисс, но я и шагу не сделаю.
– Хорошо, я не стану заставлять тебя.
Лиззи вздохнула с облегчением.
– Тогда давайте вернемся домой. Это место не для нас, мисс.
Вздохнув, Анна покачала головой:
– Что ж, прекрасно. Значит, я иду одна.
– Но ...
– Я знаю, что делаю, – отрезала Анна, строго глядя на служанку. – Я не буду выпускать карету из виду.
Ломая руки, горничная продолжала причитать, но больше ничего не сказала. Анна по глубже вздохнула и, открыв дверь кареты, подобрала юбки и ступила на грязную мостовую. И сейчас же ощутила свою беззащитность.
Она для храбрости набрала воздуха в легкие, запахи улицы ударили в ноздри. Дверь «Петуха и короны» резко отворилась, и двое подвыпивших мужчин вывалились оттуда, смеясь и громко распевая какую-то песню. Анна едва не спряталась снова в карету, но мысль об Энтони удержала ее. Пьяницы прошли мимо, не обратив на нее никакого внимания.
