«Потому что доблестные акорские воины патрулировали территориальные воды королевства и заставляли всех иностранцев, пытавшихся подойти ближе, поворачивать обратно», – подумала Джоанна. Но она находится на корабле, который обратно не повернут. Она путешествует вместе с принцем Акоры и уже через несколько дней ступит на землю этой таинственной страны. Алекс заметил, как блеснули глаза Джоанны, и, к собственному удивлению, был готов разделить ее ликование.
– Это Каллимос, – сказал он, указывая на остров, расположенный на востоке.
– Его название переводится как «прекрасный», да? – спросила Джоанна.
– Верно, – кивнул Даркурт. – Сможете прочесть остальные названия?
Девушка внимательно посмотрела на карту.
– Западный остров – Лейос. Где-то я уже встречала это слово. Кажется, это равнина?
– Внутренняя часть этого острова очень ровная, – сказал Алекс. – Он идеально подходит для земледелия и разведения лошадей.
– А эти три… – пробормотала Джоанна. – Это Фобос… Дейматос и… Тарбос. – Она с удивлением посмотрела на Алекса. – Не понимаю… Ведь все эти названия связаны со страхом и ужасом. Неужто там так плохо живется?
– Вовсе нет, – улыбнулся Даркурт. – Напротив, там очень даже неплохо.
– А откуда же такие названия?
Алекс свернул карту и спрятал ее в шкаф.
– Эти названия служат… напоминанием. Думаю, это самое подходящее слово. Напоминанием о том, что случилось много лет назад. – Вернувшись к столу, он продолжал: – Когда-то Акора действительно была одним островом. Местные жители называли его Каллимосом – это название сейчас сохранил западный остров архипелага.
– Но как же один остров превратился в несколько? – удивилась Джоанна.
– В центре Каллимоса находился вулкан, спавший тысячи лет. Но однажды он проснулся, и началось ужасное извержение. Взрыв разделил остров на две части, и море тут же поглотило пространство между ними – осталось только три маленьких островка, которые и поныне служат свидетельством того, что пришлось пережить людям, когда земля разверзлась у них под ногами.
– Какой кошмар, – прошептала Джоанна. – И когда же это случилось?
– Более трех тысячелетий назад, – ответил Даркурт.
Несколько секунд девушка обдумывала его слова.
– Вы хотите сказать, что ваша история насчитывает более трех тысяч лет?
Алекс утвердительно кивнул.
– История передавалась устно? – допытывалась Джоанна.
– Нет, – ответил Даркурт. – Коренные акорцы издавна владели письменностью, а те люди, которые позже поселились на островах, принесли с собой собственную письменность.
– Просто невероятно! – воскликнула девушка. – Ни один народ не имел столь древней письменности – даже египтяне. Хотя некоторые их иероглифы до сих пор не расшифрованы. Я имею в виду письмена на том камне, который нашли солдаты Наполеона… – Внезапно Джоанна умолкла и пристально посмотрела на Алекса. – Неужели Атлантида? – прошептала она.
Даркурт усмехнулся и покачал головой:
– Только не это.
– Но почему? – спросила Джоанна. – Ведь Платон утверждал, что она находилась к западу от Геркулесовых столбов. Он упоминает греческого историка Солона, а тот, в свою очередь, ссылается на письмена египетских жрецов – они еще более древние, и в них говорилось, что Атлантида – королевство, поглощенное морем…
– Поглощенное в результате землетрясения, – перебил Даркурт. – А я, как вы помните, говорил об извержении вулкана. К тому же Платон утверждает, что атланты были завоеваны греками из Афин – перед тем как Атлантида погрузилась в море.
– Все это детали, не более того, – возразила Джоанна. – История может передаваться не очень точно, это известный факт. Разумеется, сам Платон был атлантом, поэтому он и постарался приукрасить своих соплеменников. Вам наверняка известно, что так же поступал и Шекспир. Он льстил Тюдорам, чтобы воспеть властвующую династию.
– Для женщины вы удивительно образованны, – заметил Алекс. – Есть еще такое выражение… – Он задумался на мгновение. – Синий чулок, правильно? Вы синий чулок?
Туника соскользнула с плеча Джоанны, и она, стараясь не смотреть на Даркурта, поспешно поправила ее.
– Думаю, многие бы назвали меня именно так, – тихо проговорила она.
– Извините, я не хотел вас обидеть, – пробормотал Алекс. – В детстве я изучал английский, но некоторые слова и выражения до сих пор не вполне мне понятны. Во всяком случае, я не всегда улавливаю нюансы…
Джоанна пристально посмотрела ему в глаза.
– Мне тоже кое-что не вполне понятно. Вернее, я многого не понимаю, но одно обстоятельство… Оно просто ставит меня в тупик.
– Какое именно?
– Я слышала, что в Акоре мужчины занимают главенствующее положение в обществе, а женщины призваны прислуживать им. Так почему же вы тогда извиняетесь передо мной?
Даркурт пожал плечами:
– А разве английские джентльмены ведут себя иначе?
Джоанна невольно улыбнулась:
– Английские джентльмены – совсем другое дело.
– Неужели? – усмехнулся Даркурт. – Поверьте, в Акоре ни один мужчина не скажет женщине обидных слов. А если это все-таки произойдет, то постарается тут же извиниться перед женщиной.
– В Акоре действительно так поступают?
Алекс кивнул. Немного помолчав, он проговорил:
– Думаю, нам не помешает обсудить и другие акорские обычаи.
Проще всего было бы рассказать об акорских властях и о том, что обычно называли «необходимыми мерами». Но именно это и беспокоило Алекса. Он не хотел, чтобы кто-то предпринимал «необходимые меры» в отношении Джоанны Хоукфорт. Вот уже несколько дней Алекс пытался убедить себя в обратном, но это ему не удалось, и он вынужден был смириться.
– Дело в том, что вы – иностранка, и это, как я уже говорил, вызовет определенные трудности. Неизбежны вопросы, в частности, о том, почему я позволил вам проникнуть в Акору. К счастью, вы – женщина, так что этим можно многое объяснить.
Разумеется, Алекс понимал, что такое объяснение приведет в ярость некоторых консервативных советников его брата; они и без того возмущались тем, что принц Акоры – наполовину иностранец. Впрочем, Даркурт не видел необходимости объяснять все это Джоанне. Внимательно посмотрев на нее, он продолжал:
– На борт корабля, кроме той женщины, которую я выберу для того, чтобы она родила мне сыновей, я могу взять лишь еще одну представительницу прекрасного пола…
Алекс внезапно умолк; он заметил, что лицо его спутницы залилось краской. Но то не была краска смущения – глаза Джоанны вспыхнули гневом.
– Кроме той, которую вы выберете для того, чтобы она родила вам сыновей?! – воскликнула девушка. – Какой изящный способ говорить о жене – ведь именно ее вы имеете в виду?
