– Меня зовут Эмми, – сказала я, – Эмма Браун. Он немного отстал от остальных.
– Эмма… красивое имя. Так звали мою бабушку. Он стоял, глядя на меня с высоты своего роста, и я заметила, что у него такие широкие плечи, что морской китель чуть не лопается по швам. Он продолжал улыбаться, но теперь его взгляд стал задумчивым. Кажется, мое имя напомнило ему о доме, и я ухватилась за эту возможность продолжить разговор.
– Вы остановитесь у нас в лагере? Он покачал головой.
– Не смею обременять вас такой заботой. Я лучше сниму комнату в таверне.
– Кейт не допустит этого, – заверила его я, и это было действительно так, – у Ларри есть еще одна палатка. Вы можете спать вместе с ним… вы ведь здесь на несколько дней?
Он кивнул, оглянувшись через плечо на Ларри, стоявшего у повозок, и повернулся, чтобы идти. Неуклюже спотыкаясь, я поспешила за ним – это я-то, которую обычно и вприпрыжку не догнать. В его присутствии я ощущала себя ребенком, хотя мне хотелось, чтобы он смотрел на меня, как на женщину.
– Если бы вы хотели помыться… – сказала я сбивчиво, – или вам нужно что-то заштопать… Я прекрасно умею штопать.
Он удивленно посмотрел на меня, и я почувствовала себя круглой идиоткой. Я понимала, что говорю что-то не то, но ничего не могла с собой поделать; другая бы лучше улыбнулась, вместо того чтобы предлагать какие-то услуги. Я еще никогда так не теряла уверенности в себе, одновременно боясь сделать неправильный шаг.
– Благодарю вас, мисс Эмма, – вежливо сказал он, и это был отказ.
Ларри взобрался на переднее сиденье повозки. Отец, Кон и Майк Хили примостились рядом. Подняв руку, Ларри призвал всех к тишине.
– Сегодня вечером в лагере будет праздник. Приглашаются все. Вас ждут виски и отличная ветчина из Мельбурна.
Его слова были встречены шумной овацией – кто-то даже подбросил в воздух шляпу. Адам сбежал от меня и занял место в своей повозке, где его ждали Пэт и Син, уже готовые двигаться к Сампсону. Один из соседей, Мэт Казей, собирался помочь вывести упряжки на дорогу. Все происходило так быстро, что меня охватило отчаяние: было так жаль, что они уезжают, хотя я и знала, что скоро они вернутся. Крепко сцепив руки, я следила, как Адам забирается наверх и берет у Пэта поводья.
– Ларри! Ларри! Подождите… подождите меня! Между палатками возникло какое-то движение. Это была Роза, которая, не разбирая дороги, неслась, спотыкаясь о кучи пустой породы; волосы ее в беспорядке рассыпались по плечам, а подол длинной юбки она несла за собой в руке. Чуть отставая, за ней следовал Том О'Брайен, а еще дальше – Люси О'Доннел.
Добежав до повозки Ларри, она вспрыгнула на колесо и потянулась, чтобы поцеловать его. Радостно смеясь, он еще больше взъерошил ей волосы и сказал:
– Да, Рози, ну и видок у тебя.
– О-о-о! Вернулся! Как здорово, что ты вернулся, Ларри! – глаза ее светились, а щеки разгорелись от пробежки.
– Ну а теперь слезай, Рози, – сказал он. – Мы скоро вернемся. Надо успеть скинуть барахлишко Сампсону, пока не стемнело.
– Можно мне с вами? – попросила она. – Я не буду мешаться под ногами…
Но он уже качал головой.
– Нет, Роза. В следующий раз. У нас очень много дел. И потом, за тобой вечно тянется целый хвост ухажеров.
Раздался смех, однако на этот раз Розу совсем не обрадовало упоминание о ее легких победах. Она нехотя спустилась, в любую минуту готовая возобновить уговоры. Но Ларри был непреклонен. Он лишь указал кнутом в сторону второй повозки.
– Лучше познакомься, Роза. – это Адам Лангли. Мы с ним вместе работаем.
Она обернулась с выражением безразличия и взглянула на вторую повозку. Адам приподнял фуражку.
– Здравствуйте, мисс Роза, – сказал он.
Перемена была разительной. Она тут же сделала невольный жест рукой, пытаясь пригладить волосы, принялась одергивать юбку. Невероятно, но, заметив восхищение в его глазах, она залилась краской, хотя почти у всех, кто впервые видел ее, была точно такая реакция. А теперь она не могла вымолвить ни слова – только робко кивнула и улыбнулась.
На лице Адама было то самое выражение, которое я хотела бы вызвать у него сама. Но, увы, на меня он так не смотрел. А Роза добилась признания одной лишь улыбкой. Это было невыносимо. Как легко ей все дается! И я вдруг продралась через толпу к Ларри. В этот момент мне было все равно, что обо мне подумают.
– Ларри, – сказала я, – я поеду с тобой. Если у вас много товара, то понадобится составить учетный лист, чтобы ничего не пропало. Я занималась этим раньше, поэтому быстро управлюсь… И без ошибок.
Он посмотрел на меня с сомнением и уже хотел было ответить отказом, видя, что Роза отвернулась от Адама и гневно смотрит на него, ожидая развязки.
– Ларри!.. – предупреждающе сказала она.
Но он никогда не обращал внимания на ее вспыльчивый характер. Я верно рассчитала: он прежде всего был практичным – помощь ему действительно требовалась, а о том, что я помешаю, как помешала бы Роза, не могло быть и речи. Он коротко кивнул:
– Ну, хорошо, только быстрее.
И я немедленно воспользовалась своим преимуществом.
– Я поеду с Пэтом, – сказала я, – там больше места.
Когда я шла к другой повозке, то услышала, как Роза набрала воздуха, собираясь прошипеть слова возмущения. Но Пэт уже протянул руку, чтобы помочь мне взобраться.
– Ну давай же, зеленоглазка, – сказал он. И я оказалась зажатой в середине между Пэтом и Адамом. Мне понравилось, что он назвал меня зеленоглазкой, может быть, и Адам теперь заметит, что у меня зеленые глаза, а волосы – даже скорее рыжие, чем каштановые. Но Адам ничего не сказал; наши повозки тронулись.
Страшно уставшая, я возвращалась от Сампсона, а рядом со мной возбужденно трусил Кон, который был все еще не в состоянии прийти в себя после пережитого восторга. Весна уже почти прошла, но вечера еще оставались прохладными, и я поплотнее закуталась в платок. Стемнело, оживление в городке стало понемногу стихать. Лебедки и краны уже не скрипели, смолкло и шуршание лотков. В отелях и магазинах на Главной улице зажигались огни, но все же ночь еще не набрала силу. Когда мы отошли от светящихся окон от пивных с доносящимся изнутри смехом, нам открылась панорама уходящих наверх оврагов, испещренных множеством светящихся точек, – это были тысячи костров, протянувшихся до самой Эврики. Подул холодный ветер, и Кон не заметил, как теснее прижался ко мне. Мы шли мимо костров, вокруг которых сидели ребятишки: кто-то из них капризничал, кто-то, запрокидывая голову, пил из кружки чай. Мы слышали их тоненькие голоса.
– Правда, здорово, Кон? – сказала я. – Малыши сидят у костра. Посмотри-ка… бедняжки такие сонные… им уже давно пора спать.
