Алек посмотрел в лицо Кэтрин.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он обеспокоенно.
— Замечательно, — ответила Кэтрин, выдавив из себя улыбку.
— Вы все еще хотите отправиться на чтения? Мы рискуем опоздать, но если отправимся немедленно, то застанем большую часть. Если, конечно, вы не слишком потрясены.
— Честно говоря, я бы чего-нибудь приняла, чтобы успокоиться. Чтения поспособствовали бы этому… если бы не это… приключение.
Засмеявшись, Алек подошел к тому месту, где валялась упавшая с него шляпа, и грустно посмотрел на расплющенный диск.
— Похоже, вам придется обойтись без шляпы, — заметила Кэтрин.
— Ни малейшей надежды. — Алек приложил шляпу к голове. — В таком виде — в смятой в лепешку шляпе и заляпанных грязью бриджах — меня не пустят на чтения.
— Не надейтесь на это. Я сомневаюсь, что это вообще кто-нибудь заметит.
— Верно, я забыл. — Алек отбросил изуродованную шляпу в сторону. — Поэты считают поэзию важнее моды.
— Не понимаю, как вы можете шутить после всего, что произошло. У меня до сих пор сердце колотится.
Алек помог Кэтрин сесть на лошадь.
— Если бы я знал, что это может заставить ваше сердце биться, я бы устраивал спасение верхом на лошади в течение всего дня.
— Вероятно, вы смогли бы это сделать.
Алек сел на свою лошадь, и они двинулись вперед. На сей раз по взаимному согласию они ехали медленно, сменив на многолюдных улицах рысь на шаг. , — Вы были великолепны. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь ездил столь блестяще. А как вы поймали Молли, не дав ей упасть! Где вы научились таким вещам?
Алек с трудом сдержал готовый вырваться из груди стон. Меньше всего ему хотелось, чтобы Кэтрин копалась в его прошлом.
— Пустяки. Кое-чему я научился за границей.
— Как бы не так — пустяки, — не согласилась Кэтрин. — Когда вы сказали, что проводили много времени в седле, я не могла подумать, что…
— Вы тоже неплохо держитесь в седле. — Алек хотел уйти от неприятной ему темы разговора. Кроме того, Кэтрин действительно ездила вполне прилично, несмотря на это дурацкое дамское седло, которым пользовались английские женщины. — Вы мгновенно догнали и поймали пони.
Щеки мисс Меривейл зарделись от похвалы.
— Ну, это несложно. Всякий способен догнать пони без всадника. В то время как вы…
— Я не хотел бы потерять Молли. — Тем более что это стоило бы ему очень дорого.
Они доехали до перекрестка. Глядя, как умело Кэтрин управляет лошадью, Алек представил ее скачущей по пустоши Корнуолла; ее огненного цвета волосы развеваются за спиной, небольшой упругий зад подпрыгивает в седле в такт движениям лошади. Вот таким же образом она приспособится и к движениям Алека, когда окажется под ним в постели…
Алек поспешил прогнать прочь это волнующее видение.
Как только они переехали перекресток, Кэтрин спросила:
— Наверное, вы много времени провели в седле верхом, когда жили за границей?
— Да, пришлось. Но вы, должно быть, тоже ездили в деревне. Во всяком случае, так говорила ваша мать.
Вспыхнув, Кэтрин опустила голову:
— Я очень сожалею, что мама избрала такую тактику. Я не имела понятия, что она поведет себя столь безответственно ради того, чтобы…
— Оставить нас наедине? — Алек с готовностью ухватился за возможность сменить тему разговора. — Это была не единственная причина, почему она отправила с нами Молли, не так ли? Скажите правду, ведь ваша семья не оставила всех слуг в Корнуолле? — Лучший способ отвлечь от нежелательных вопросов — самому их задать.
Кэтрин устремила взор вперед.
— Дело в том, что… Я имею в виду… — Она вздохнула. — Думаю, что вы тоже можете знать об этом. Смерть отца привела к тому, что мы оказались в стесненных финансовых обстоятельствах. Но это скоро изменится.
Насколько далеко это ее внезапное проявление откровенности может распространиться?
— Вы имеете в виду, когда вы выйдете замуж за вашего занудного поэта?
— Как вы могли… то есть…
— Я понимаю, что сэр Сидни вполне состоятельный человек.
— Да, это так. — На лице Кэтрин отразилось раздражение. — Но я выхожу за него замуж совсем не по этой причине.
— Конечно, не поэтому, мисс Мэрри-Уэлл[1], — поддразнил ее Алек.
— Очень смешно! — огрызнулась Кэтрин. — Но мне наплевать на его деньги, потому что у меня…
Кэтрин осеклась, и Алек выжидательно посмотрел на нее. Скажет ли она о своем наследстве?
— Ладно, я знаю, что вы действуете не из корыстных побуждений.
— Разумеется, — подтвердила Кэтрин.
— Так зачем вы выходите замуж за Сидни? Потому что он один тех «приличных» людей, которыми вы так восхищаетесь?
— Не только. Мы были друзьями всю жизнь. И он мне небезразличен.
— Но вы не любите его.
Снова устремив взор вперед, Кэтрин, заикаясь, проговорила:
— Н-ну, я думаю… я полагаю, что люблю его. Конечно, люблю.
— Вы говорите об этом как-то неуверенно. Кэтрин издала вздох сожаления.
— Если быть честной, я не знаю, люблю ли я Сидни.
— В самом деле? Это меня удивляет.
— Почему? Потому что я женщина?
— Потому что вы получаете удовольствие от такой чепухи, как поэзия.
Кэтрин снисходительно пожала плечами:
— Хорошая поэзия успокаивает меня и отвлекает от забот. Но я не настолько глупа, чтобы считать, будто жизнь похожа на поэму.
— Это хорошо с вашей стороны. — Алек испытал облегчение. Дело пойдет гораздо легче и быстрее, если Кэтрин уже поняла и приняла жизненные реалии. — Все женщины должны вступать в брак с вашим отношением к жизни, отдавая себе отчет в том, что это союз из практических соображений, а не из романтических, как утверждают поэты.
Кэтрин задумчиво посмотрела на Алека:
— Мне бы хотелось думать, что это где-то посередине. Не сплошная романтика, но и не чисто практический «союз». В браке каждый из партнеров должен испытывать искреннее расположение друг к другу.
— И физическое влечение также. — Алек пристально посмотрел на Кэтрин. — Или это не вписывается в вашу схему?
Кэтрин смущенно отвела взор.
— Физическое влечение может ввести в заблуждение. Моя мама вышла замуж за отца по этой причине. Ее родители хотели, чтобы она выбрала другого — богатого, серьезного, но вместо этого она сбежала с шалопаем. Это обернулось катастрофой. — Кэтрин крепко сжала в руке поводья. — Разумная женщина должна полагаться на… здравый смысл при выборе мужа.
Разумеется, разумная женщина должна выходить замуж не ради одного титула, который Алек мог предложить. Хорошо, что Кэтрин не знает об этом.
