А потом, нежданно-негаданно, он пережил резкий поворот фортуны. Даже хуже того, принимаемые им решения навлекали на него новые и новые беды. Почему?
Суммируя почерпнутые из финансовых книг Эйба Стэндиша данные, Джек сделал вывод, что падение по спирали могло произойти по трем причинам: невезение; невезение плюс бессмысленная вражда; невезение, вражда и просто «плохое время».
«Был ли ты болен, Эйб? — мысленно обратился он к отошедшему в мир иной патриарху. — Это многое объяснило бы. Почему ты заложил ранчо, если мог с легкостью получить достаточно наличных, продав участок земли на северо-западе владений, но сохранив земли, богатые отличной водой и травой?»
Джек подозревал, что ответ он найдет в одной из семи тетрадей, в которых Эйб пунктуально вел дневник все десять лет, пока был владельцем ранчо. Джеку не терпелось добраться до этих записей, однако прежде надо было ознакомиться с расчетами, счетами и официальными документами. Они столь же драматичны — на свой лад, напомнил он себе с кривой усмешкой.
— Мистер Райерсон!
Джек обернулся на голос хозяйки, недоумевая, отчего он не услышал звук отворяемой двери кабинета. И замер в изумлении при виде Тринити, одетой в соблазнительное, облегающее фигуру шелковое платье. Светлый персиковый цвет шелка прекрасно оттенял блеск золотых локонов Тринити. Длинное, до пола, платье с рукавами скрывало все тело Тринити до последнего дюйма, пояс затянут туго, и все это, вместе взятое, только подчеркивало красоту линий ее тела, ее грациозные пропорции.
Сообразив, что он уставился как завороженный на бедра девушки, Джек приподнялся в кресле, но Тринити быстро подошла к нему и, протянув руку через стол, слегка надавила ему на плечо со словами:
— Пожалуйста, не беспокойтесь.
Остро ощущая ее близость, Джек облизнул губы, кашлянул и проговорил:
— Я не слышал, как вы вошли. Вам что-нибудь нужно от меня?
— Я начала раздумывать над вашими словами о том, что вы должны взвесить все авуары и все возможности, прежде чем решите, вступать ли вам в отношения партнерства. Поэтому я здесь.
— Прошу прощения?
— Мне известно, что вы человек дотошный, и поэтому…
Одной рукой Тринити распустила пояс, а другой сбросила платье с обнаженных плеч, и оно соскользнуло к ее ногам.
На одно лишь головокружительное мгновение Джеку почудилось, что Тринити осталась голой, и его охватила дрожь предвкушения, о чем, как он был уверен, девушка догадалась по выражению его лица. Собственно, она могла бы и раздеться полностью, так как тонкая ночная сорочка, надетая под платьем, почти ничего не скрывала. Кружевной корсаж цвета слоновой кости поддерживали две узенькие шелковые ленточки, а шелковая нижняя юбка, соблазнительно облегая бедра, спускалась чуть ниже колен.
Джек открыл рот, чтобы заговорить, но во рту у него так пересохло, что он только покачал головой и встал, изо всех сил стараясь не замечать, какая полная и высокая грудь у Тринити, и не смотреть на просвечивающие сквозь Кружево розовые соски.
— Не браните меня, мистер Райерсон. Я понимаю, о чем вы думаете…
— Вы не можете понимать, что я думаю, — возразил он. — В этом нет ни малейшей необходимости. Я вовсе не считаю ваши.., ваш физический облик авуаром этого проекта.
— Вы считаете его помехой?
— О Господи, нет, конечно, — начал было он, но, уловив озорной блеск ее глаз и расслабившись впервые с той минуты, как она вошла в комнату, продолжал уже более уверенным тоном:
— Совершенно ясно, что мы должны поговорить, но прошу вас надеть платье, иначе вы не услышите от меня ничего, кроме бессвязной болтовни.
Джек наклонился, чтобы поднять с пола ее одеяние, но Тринити отстранила его.
— Вы просили меня обдумать ваш план использовать некую лазейку, чтобы обойти завещание дедушки, и я занималась этим вполне серьезно. Практически весь вечер.
Вы также говорили, что если ваше решение покажется мне неприемлемым, мы поищем другие альтернативы. Этим мы теперь и занимаемся. Рассматриваем такую альтернативу, как вступление в брак на полгода. Я твердо намерена исполнить волю дедушки. И если у вас есть потребность, чтобы я удовлетворила… — щеки Тринити сделались темно-малиновыми, — то я охотно сделаю это, используя все свои.., авуары. Я.., я только хочу быть уверенной, что вы меня поняли. Полгода я посвящу тому, чтобы ублаготворять вас.
— Довольно, — прервал ее Джек голосом хриплым, но не грубым, а скорее ласковым. — Вы говорите так из отчаяния, а между тем нет причины отчаиваться ни вам, ни нам обоим. Как мне убедить вас в этом?
Джек положил руки на бедра Тринити, и, к его облегчению, она сильно вздрогнула. Если у него и были вопросы насчет того, насколько опытна эта девушка, то она на них ответила. Слава Богу, это была именно та реакция, в которой он нуждался, чтобы держать под контролем пробуждающееся в нем желание.
— Что сказал бы ваш дед, увидев вас вот такой, как сейчас? Предлагающей себя чужому для вас человеку…
— В браке, — напомнила она. — Не поймите меня не правильно, сэр. Сегодня вечером я готова подвергнуться вашей экспертизе. Не более того. Но с той минуты, когда мы вступим в брак, я подчинюсь всему, о чем вы меня попросите.
— Понятно.
Глядя Тринити прямо в глаза, Джек провел руками по ее спине и слегка коснулся ягодиц.
«Держись, Джек», — предостерег он себя, смущенный тем, как хорошо чувствует ее тело сквозь прохладный шелк.
И повторил:
— Что сказал бы Абрахам Стэндиш, если бы мог увидеть это? Свою невинную внучку, предлагающую себя чужому человеку — мужчине, одержимому только жадностью и вожделением.
— Добро пожаловать вашему вожделению, — произнесла Тринитн голосом, опасно близким к стону.
Обняв Джека за шею, Тринити прижалась к нему и облизнула губы в предвкушении поцелуя.
— Боже милостивый! — простонал Джек. — Вот теперь вы мне и вправду напоминаете…
Он оборвал себя, в страхе, что едва не произнес имя Эрики.
И Тринити поняла. Джек уловил вспышку боли в ее светлых глазах. Но она не отпрянула, а прошептала:
— Закрой глаза и вообрази, что ты целуешь Эрику, если так должно быть.
— Поцелуй Эрики — это последнее, чего я хочу и в чем нуждаюсь в эту минуту, — заверил он Тринити, крепко обхватив ее за талию одной рукой, а другую положив ей на затылок. Потом он наклонился и поцеловал Тринити в губы — страстно и требовательно. Тринити надеялась, что их первый поцелуй будет скромным и вежливым; она понимала, что ей следовало бы выразить хоть какой-то протест против этого пылкого нападения, но язык Джека соблазнял ее, а рука его, крепко обхватившая ее сзади, вынуждала принимать и разделять порывы страсти, вызванные самой Тринити.
