Августина не стала говорить вслух, что она думает о страданиях кузины. Вместо этого она попыталась представить, о чем мистер Крейтон мог беседовать с малознакомой леди. В конце концов, простая вежливость требовала от него сойти с коня, если уж он встретил даму. Хотя он мог и не останавливаться, а просто ехать дальше, чтобы поскорее оказаться дома. Если, конечно, он этого хотел. Видимо, ему не показалось затруднительным или неприятным прогуляться с Джейн, тем более что он живет по соседству с Эвансами.
Эми с явным любопытством наблюдала за выражением ее лица, и Августина постаралась придать ему безмятежный вид.
— Что ж, раз Крейтон приехал, он, скорее всего, сегодня же нанесет нам визит. Пожалуй, я не стану задерживаться на прогулке.
Однако красавице пришлось довольно долго ждать, прежде чем Крейтоны явились навестить ее и мисс Освальд.
До этого у Грантов успела побывать Розамонд, и известие о том, что к Литтон-Паркам приезжает молодой джентльмен, ободрило даже мисс Эми, не говоря уж о миссис Грант, тотчас заинтересовавшейся состоянием тетушки мистера Тейлора.
На этот счет у Розамонд не было определенного мнения, но все дамы сошлись в одном — ни один джентльмен не станет сопровождать скучную старуху в деревню, если его не ожидают в будущем значительные блага.
Тейлоров ждали только к вечеру, но Розамонд поспешила домой, чтобы не пропустить появление гостей. Августина уже подумывала, не навестить ли ей Крейтонов, когда горничная доложила о мистере Крейтоне.
Мисс Грант с удовлетворенной улыбкой расправила складки платья цвета лиловых сумерек, миссис Грант вздохнула с видом человека, вынужденного покориться судьбе, а Эми Освальд была озабочена сквозняком, веющим из раскрытых окон, и едва заметила оживление своей кузины.
Мистер Крейтон, в синем сюртуке и с букетом ранних роз в руках, вошел в комнату и сразу же устремился к мисс Августине, предусмотрительно усевшейся на диване. Место рядом с нею было свободно, и Крейтон тотчас занял его, непринужденно вытянув ноги.
Августина приказала служанке поставить цветы в вазу и обратилась к своему гостю:
— Надеюсь, вы хорошо провели время в Лондоне?
— Вдали от вас? Навряд ли! — Ричард со своей обычной легкостью вступил в игру.
Мисс Эми Освальд посчитала необходимым принять участие в разговоре:
— А ваша сестра не захотела прийти к нам?
— У Дианы разболелась голова, и она просила извинить ее. — Крейтон, казалось, не заметил гневного взгляда, брошенного «прекрасной римлянкой» на свою кузину, прервавшую едва начавшийся обмен комплиментами.
— Бедняжка! Хоть бы головная боль не помешала ей прийти завтра к Литтон-Паркам! — Сочувствие Августины выглядело вполне искренним.
— О, у Дианы редко когда что-нибудь болит, — небрежно отмахнулся Крейтон. — Она долго пробыла на воздухе в самые жаркие часы, и, вероятно, это и послужило причиной головной боли. Завтра с ней все будет просто прекрасно.
— Ей не стоило выходить, сегодня и в самом деле жарко, — вмешалась миссис Грант.
— Она не гуляла, мы всего лишь дошли до наших соседей, Эвансов, — пояснил мистер Крейтон.
— Вы были у Эвансов? — Мисс Грант заметно удивилась.
— Утром по дороге в Бромли я встретился с мисс Эванс, и она оказала мне честь, прогулявшись со мной до Фиалковой улицы, — без тени смущения объяснил джентльмен. — Мы побеседовали, и я пообещал позже зайти к Эвансам и помочь им превратить сад в приятный уголок.
— Вы работали в саду в такую жару? — Мисс Освальд, весь день просидевшая в своей спальне с зашторенными окнами, не могла понять этого безрассудства.
Августине же было непонятно другое. Когда джентльмен копается в саду ради собственного удовольствия, это можно назвать милой причудой. Как правило, ей подвержены старики и священнослужители. Но мистер Крейтон не относился ни к тем, ни к другим и до сих пор не имел ни малейшей склонности к подобному времяпровождению.
По блеску в глазах кузины мисс Грант поняла, о чем та думает: «Уж не хорошенькие ли соседки привлекли внимание мистера Крейтона?»
Пока миссис Грант и Эми поочередно упрекали Крейтона в небрежительном отношении к своему здоровью и здоровью сестры, Августина думала о странностях в его поведении. Ей понадобилось несколько минут и один взгляд на букет оранжерейных роз, чтобы рассеять свои ревнивые опасения.
Она встречалась с Крейтоном на балах и приемах, и везде он неизменно оказывался любезен с молодыми леди, находящими его весьма привлекательным. Галантность можно было бы счесть чертой его натуры, если бы ее иногда не затмевала насмешливость, явно более свойственная молодому человеку. Среди прелестных девушек, в кружке которых часто находились Крейтон и его шалопаи-приятели, встречались особы гораздо более хорошенькие, нежели мисс Эванс. И уж если никому из них не удалось пленить его, простоватое личико и серые глаза, пусть даже с густыми темными ресницами, вряд ли способны подвигнуть его на обожание. Конечно, мисс Джейн Эванс миловидна, а ее волосам могла бы позавидовать Эми, но даже Мэй Эванс способна привлечь к себе больше внимания своей живостью и сверкающими синими глазами. Не будь у Мэй супруга и двоих детей, Августина могла бы встревожиться, но беспокоиться о том, что какая-то бывшая гувернантка завладеет сердцем Ричарда Крейтона — нелепее предположения не могла сделать бы и Розамонд Литтон-Парк!
Совершенно успокоенная, мисс Грант в очередной раз пообещала себе не поддаваться на попытки кузины заставить ее утратить веру в себя и решительно велела матери и мисс Освальд оставить джентльмена в покое. Разумеется, лишь для того, чтобы побранить его за купленные розы, когда в саду вот-вот распустятся свои.
— Признаться, мисс Грант, я нечасто выхожу в сад и не знаю, когда они начнут цвести…
— Ну, так справились бы у Эвансов, раз вы проводите время в их саду вместо своего собственного, — съязвила мисс Освальд, чем заслужила убийственный взгляд кузины.
— Не думаю, что от меня там было много толку. Я больше играл с маленькими мисс Эванс, чем помогал дамам трудиться, — сознался Крейтон. — Что касается купленных цветов… я слышал, что леди ценят лишь те подарки, которые дорого стоят или которые трудно достать. Сорвать цветы в саду было бы ребячеством.
Августина поостереглась комментировать высказывание Крейтона о склонностях леди к дорогим подаркам, боясь показаться стяжательницей, и заверила джентльмена, что вполне могла бы удовольствоваться и розами из сада мистера Уэствуда.
Мисс Грант удалось повернуть разговор в нужное русло — Крейтон принялся убеждать ее, что прекрасная римлянка достойна цветов из райского сада, и продолжал в том же духе довольно долго. Миссис Грант задремала, а мисс Освальд, испытывавшая раздражение оттого, что не может участвовать в этой глупой болтовне, явно доставлявшей удовольствие собеседникам, открыла книгу о глазных болезнях и принялась с самым деловитым видом изучать ее.
