Поймав ее взгляд, он пересек небольшой участок поля и подошел туда, где она стояла, а образовавшие круг молодые люди расступились перед ним, как трава под ветром.
— Клио, скачки вот-вот начнутся. — Он склонил голову и протянул ей руку жестом одновременно повелительным и любезным. То, что это было для него совершенно естественным, не ускользнуло от внимания девушки.
Она приняла его руку и ушла с ним, позабыв о разочарованных молодых людях.
— Проклятие, — пробормотала леди Констанс и слегка отвернулась, словно хотела отвести взгляд или спрятаться от чужих глаз.
— Что-то случилось? — Сидевшая рядом с ней Клио отвлеклась от наблюдения за тем, как выводили лошадей для следующего заезда.
— Ничего… надеюсь. Просто я увидела тех, кого с удовольствием не видела бы.
Клио украдкой бросила взгляд в том направлении, куда было обращено лицо ее хозяйки, но не увидела ничего примечательного, если только…
На поле появилась группа пышно разодетых господ. Женщины шли под кружевными зонтиками, чтобы защитить кожу от солнца, и, выразительно гримасничая, демонстративно приподнимали юбки, боясь испачкаться в грязи. Мужчины выглядели немного лучше, но сохраняли вид, который Клио могла бы определить только как надменный.
И все они были одеты слишком изыскано для загородной поездки.
— Кто они? — полюбопытствовала Клио.
— Высокий мужчина с тростью — лорд Реджинальд Мокомбер, — начал объяснять Уилл, сидевший на трибуне рядом с ней с тех пор, как они присоединились к леди Констанс. — Блондинка — его жена, леди Кэтрин. Тот плотный парень пониже ростом — это лорд Питер Девере. Его жена — женщина вся в завитушках, леди Барбара. Остальные — обычная толпа прихлебателей и подхалимов, включая, как я вижу, сэра Моргана Кернса, любовника леди Кэтрин, и леди Фелисити Кардуэлл, любовницу Девере, а еще…
— Разве такое возможно? Они не только нарушают верность, но еще и не скрывают этого? — Клио хотя и слышала о свободе нравов, царившей в высшем обществе, однако до последнего момента не верила, что такие вещи существуют на самом деле.
— К сожалению, возможно, — подтвердила леди Констанс. — В последние годы появились признаки отказа от безнравственности невоздержанности, но если это и происходит в действительности, то оно еще должно дойти до таких людей, как наши гости.
— Что они здесь делают?
— Наверное, приехали на скачки. Светские собрания отменены в связи со смертью короля, и эта компания, видимо, рыщет в поисках развлечений. Очень жаль, что они вспомнили о Холихуде.
— Они остановятся у вас?
— Избави Боже! — Хозяйка Клио ужаснулась такому предположению. — Я их терпеть не могу, а кроме того, Реджинальд — прославленный яхтсмен, как он сам не упускает возможности сообщить тому, кто его слушает. Он самодовольный владелец яхты, отделанной, как говорят, с исключительной роскошью. Несомненно, они прибыли на ней и останутся на борту.
— А если их это не устраивает, — сухо заметил Уилл, — то «Семь лебедей» по-прежнему на месте.
По крайней мере это было хоть каким-то утешением, потому что чем дольше Клио наблюдала за двумя парами и полудюжиной их приятелей, тем больше стремилась избежать более близкого знакомства с ними. Эти наследники богатых земель, не знавшие нужды и не прилагавшие ни малейших усилий, чтобы хоть что-то сделать, обладали жеманными показными манерами пресыщенной жизнью аристократии. Клио покинула Лондон отчасти потому, что изо дня в день, из вечера в вечер терпеть общество таких людей было для нее мучением, которое можно пожелать только своему злейшему врагу.
А теперь они явились сюда, и яркий день, до сих пор доставлявший радость, мгновенно померк.
— Нельзя ли избежать встречи с ними? — спросила Клио.
— Боюсь, что нет, — ответила леди Констанс. — Они обязаны поздороваться с нами.
И действительно, через некоторое время посетители, которые, не тратя времени, поднялись на трибуну, разыграли целое представление, выражая изумление и восхищение.
— Дорогая леди Констанс! — воскликнула кудрявая леди Барбара нарочито высоким, вибрирующим голосом, от которого Клио поморщилась. — Как приятно встретить вас! По дороге сюда я спросила у Реджи: «Интересно, будет ли леди Констанс у себя в Холихуде?» Но мы никак не могли этого узнать, и как чудесно теперь видеть, что вы в добром здравии. — Она широко улыбнулась.
— Чрезвычайно приятно, — поддержал ее лорд Реджинальд, но все его внимание было сосредоточено на Клио, даже в тот момент, когда он наклонял голову, приветствуя Уилла. — Милорд, не могу себе поверить, что мы имеем удовольствие…
Уилл сделал взаимные представления с заметным отсутствием энтузиазма. Клио удалось вести себя вежливо, она была хорошо обучена общаться с людьми различного положения, но вновь прибывшие действовали ей на нервы, особенно выражая желание задержаться подольше.
— Вам нравится провинция, ваше высочество? — задала вопрос леди Фелисити. Женщине было под сорок, но она стремилась, чтобы ее считали на десять лет моложе, однако при свете безоблачного дня на ее щеках были отчетливо заметны неровности кожи.
— Я предпочитаю ее Лондону, — ответила Клио.
Осмотрительность и дипломатичность были хороши и полезны, но существовали пределы, до которых она могла распространить их в отношении этой компании.
— Правда? — Отработанным движением, выражавшим удивление, леди Фелисити подняла безжалостно выщипанные брови. — Не могу понять почему. Провинция может быть забавной, согласна, но, несомненно, очень скоро возникает определенная ennui[2].
Клио не могла ответить откровенно, что, вероятнее все-го, такую скуку вызывает длительное присутствие леди Фелисити и остальных. Все, что бы она ни сказала, дало бы повод для сплетен этой компании, которая, без сомнения, с наслаждением сообщала бы всем и каждому, что принцесса Акоры — деревенская корова.
— Надеюсь, вы не задержитесь настолько, чтобы начать страдать, — с фальшивой улыбкой, грозившей перекосить ей лицо, отозвалась Клио.
Леди Фелисити еще старалась определить, было ли это проявлением заботы о ее здоровье или намеком на то, чтобы они поскорее уехали, когда леди Констанс тяжело вздохнула и, приложив ко лбу тыльную сторону руки, пробормотала:
— О Господи…
Уилл, мгновенно оказавшись возле бабушки, поддержал ее, и Клио сделала то же самое.
— Леди Констанс, с вами все хорошо? — заботливо спросила Клио.
— Прекрасно… прекрасно… — со слабой улыбкой ответила пожилая женщина. — Боюсь, для меня было многовато солнца…
— Бабушка, мы отвезем вас домой, — твердо сказал Уилл. — Прошу извинить нас, — слегка кивнул он остальным.
