На мгновение Оливер почувствовал прилив ярости, однако мгновенно взял себя в руки и произнес:
– Понятно.
В столовую они вошли молча.
– Оливер, мне кажется... – заговорила леди Марш. – Я знаю, что ты задумал, но мне кажется, что не надо ничего предпринимать для того, чтобы отомстить за Энтони. Сначала я одобряла твои замыслы, поскольку тогда видела в этом смысл, но теперь... В последнее время я часто думаю о том, стоит ли искать виновника в том деле, в котором никто не виноват. Может быть, Энтони действительно покончил жизнь самоубийством? Я знаю, что тебе неприятно слышать это, но мы должны смотреть правде в лицо. Даже у такого уравновешенного человека, как Энтони, могла быть минута слабости и отчаяния, заставившая его совершить непоправимый поступок.
Оливер понимал, что должен подбирать слова с великой осторожностью, и чувствовал, что в любую секунду он может сорваться и наговорить лишнего. Мысли его путались, голова кружилась. Ощущение было такое, как будто он много времени провел на солнце и перегрелся. Так, значит, тетушка сомневается, что виноват лорд Лоусон? Сейчас, когда его вина вызывает все меньше и меньше сомнений? Может, леди Марш и подозревала его в смерти Энтони, но он ловко сумел посеять в ее душе сомнения.
– Энтони не мог лишить себя жизни, – стараясь, чтобы его голос прозвучал ровно, проговорил Оливер. – Он был слишком уравновешенным человеком, чтобы пойти на такое. Он стал жертвой хорошо спланированного убийства, и мне это прекрасно известно. Единственное, о чем я вас попрошу, тетушка, так это набраться терпения. Скоро выяснится истина, и мы навсегда закроем последнюю страницу этой трагической истории.
– Оливер, ты и вправду считаешь, что...
– Да. Я уверен в этом. Неужели вам хочется, чтобы я поверил в самоубийство Энтони и тем самым перестал бы винить себя в его смерти? Но я не снимаю с себя вины. Если бы я тогда не был в обществе Селии, то Энтони непременно успел бы мне рассказать о том, что так беспокоило его в те роковые дни. Он до этого время от времени пытался заговорить о какой-то мучившей его тайне, но каждый раз не договаривал до конца, ограничиваясь лишь намеками, из которых было трудно что-то понять. Я не исключаю, что он собрался все толком разъяснить мне и, может быть, даже попросить у меня совета, но попросту не успел этого сделать. Несмотря на разницу в возрасте, несмотря на разницу в наших характерах, он все равно обращался порой ко мне за советом, вы и сами это знаете, тетушка. Однако в ту ночь Селия была там и... он ушел... и в конечном итоге унес тайну с собой в могилу.
– Ты не слушаешь меня, Оливер! – сердито проговорила леди Марш. – Но все равно позволь мне сказать тебе одну вещь.
Они приблизились к ее креслу, стоявшему во главе стола.
– Говорите, тетушка, я вас покорно слушаю.
Леди Марш села и, устроившись поудобнее, посмотрела Оливеру прямо в глаза. На ее строгом горделивом лице появилось умоляющее выражение.
– Оливер, ты обязан найти себе жену. Я хочу, чтобы ты женился как можно скорее. В семье ты непременно найдешь утешение все твоим бедам. Я чувствую, что в последнее время ты тяготишься своим одиночеством. Ты редко остаешься один и почти все свое время проводишь в обществе других людей, но мне хорошо известно, что можно находиться в переполненной комнате и все равно оставаться в одиночестве. Я прошу тебя, просмотри мой список. Пожалуйста.
Оливер усилием воли заставил себя улыбнуться и подавил всколыхнувшееся было раздражение. Он прекрасно понимал, что леди Марш не желает ему ничего, кроме добра.
– Хорошо, тетушка, я обязательно просмотрю ваш список.
«Бессмысленно, брат! Мисс Вивианны Гринтри в нем нет!»
К его удивлению, эти слова прозвучали в его сознании, произнесенные голосом Энтони, и Оливер снова улыбнулся, на этот раз совершенно искренне. Энтони вполне мог сказать такое, сказать напрямую, не особенно стесняясь. Именно по его прямоте и точности суждений скучал Оливер в последнее время. Ему мучительно хотелось иметь рядом с собой того, с кем можно было поделиться самым сокровенным.
Только сейчас он понял, почему Вивианна Гринтри так интересовала его. Она, как и Энтони, предпочитала говорить то, что думает. Ей, конечно же, не удастся убедить его отказаться от своего решения и оставить приют в Кендлвуде. Кендлвуду осталось существовать совсем немного, и скоро он будет снесен до основания. У Оливера есть кое-какие соображения о том, куда можно будет перевести приют. То, что мисс Гринтри отклонила его предложение, теперь уже не имеет для него никакого значения. У него нет ни малейшего желания становиться покровителем нищих и бездомных.
Нет, Вивианне Гринтри ни за что не переубедить его. Он не допустит этого, хотя ему будет интересно посмотреть... как она будет пытаться добиться своего.
– К вам мисс Гринтри, сэр! Она пожелала оставить свою визитную карточку. На ее обороте какая-то надпись.
Оливер посмотрел на непроницаемое лицо лакея и задумался о том, известно ли ему что-нибудь о Вивианне Гринтри. Затем перевел взгляд на серебряный поднос, который Ходж держал в затянутой перчаткой руке. На нем лежал квадратик плотной бумаги, на котором было несколько слов: «Мисс Вивианна Гринтри, Гринтри-Мэнор. Йоркшир».
– А что написано на обороте, Ходж?
Лакей перевернул визитку и поджал губы.
– Там написано «я могу помочь вам», сэр.
Оливер задумался.
«Я могу помочь вам». Интересно, что она имеет в виду?
– Проводите ее сюда, Ходж!
Ходж моментально убрал с лица удивленное выражение. После случая с Селией Маклейн Оливер Монтгомери запретил без своего разрешения пускать в дом женщин, приходящих без сопровождения. Сейчас же на глазах Ходжа он нарушает собственное запрещение, делая исключение для мисс Вивианны Гринтри.
– Сюда, сэр?
Ходж не стал обводить взглядом библиотеку, в которой сейчас находился его хозяин, в этом не было никакой необходимости. Комната была выдержана в темных тонах, в ней стоял устойчивый запах табака и кожаных книжных переплетов. Это свидетельствовало о том, что данное помещение – территория, предназначенная исключительно для мужчин. Это была не та комната, куда женщину могли пригласить для светского разговора или, как это было в случае с Вивианной, нравоучений. Скверно, подумал Оливер. Если бы она действительно хотела помочь ему, то должна была бы сделать это на его условиях.
Ходж удалился и вскоре вернулся в библиотеку вместе с мисс Гринтри.
На Вивианне было новое платье простого и безыскусного покроя темно-зеленой расцветки, узкое в талии и длинное, почти касающееся пола. Рукава, узкие в запястьях, окаймлены белым кружевом в тон такому же кружеву воротничка. Волосы Вивианны были гладко зачесаны и собраны в тугой узел на затылке. На голове скромная соломенная шляпка, завязанная под подбородком лентами. На руках перчатки. Незатейливого вида дамская сумочка на шнурке.
