Джек бросился на помощь девушке, но опоздал. Балласт с наглым смехом бросился на нее, Иден взмахнула мачете, и матрос упал с раной на татуированной руке.
– Ах ты, негодяй! – Балласт вскочил и выхватил нож.
– Попробуй! Получишь пулю в лоб, – с поразительным самообладанием ответила Иден.
Матросы затихли.
В этот момент резкий порыв ветра сорвал платок с головы Иден, и золотистые локоны рассыпались по ее плечам и груди. Крик удивления вырвался у всех присутствующих.
– Хватит! – Выхватив нож, Джек спрыгнул с квартердека. – Эта девушка находится под моей защитой, – объявил он и свирепым взглядом обвел толпу. – Если кто-нибудь тронет ее хоть пальцем, я своими руками повешу негодяя на рее! Ясно?
Матросы предпочли убраться от гневного взгляда своего капитана. Балласт зажимал рану на руке. Он уже сожалел, что попал в такую историю на глазах у лорда Джека.
– Мы, сэр… э-э-э… Поймали «зайца». – Балласт не сомневался, что это не сойдет ему с рук.
– Вижу, отправляйтесь в лазарет. Вы мне всю палубу заляпаете.
– За работу! – приказал Трайерн команде.
Джек бросил на Иден сердитый взгляд, в глубине души сожалея, что дело зашло так далеко.
– Верните пистолет.
В распахнутых зеленых глазах девушки плескался запоздалый ужас.
– Ни за что! – сглотнув, проговорила она.
– Иден, – мягко начал Джек, – вы «заяц» на моем корабле. К тому же на виду у всех украли мой пистолет.
Иден облизала пересохшие губы.
– Но, Джек…
– Теперь вы должны бояться только меня одного, – с угрозой в голосе проговорил он. – Верните этот чертов пистолет!
Джек не двинулся с места. Матросы медлили расходиться, украдкой наблюдая, как эта бешеная девица смеет не подчиниться их капитану. Тот нетерпеливо щелкнул пальцами и протянул ладонь, ту самую, из которой она вынула занозу.
Джек не сводил с Иден напряженного взгляда, а она никак не могла решиться. Борьба противоположных эмоций отчетливо читалась на ее хорошеньком личике. Наконец Иден сдалась и протянула капитану оружие. Джек сунул его за пояс.
– Ну вот, это совсем не трудно. Теперь нож.
– Нет!
Он снова щелкнул пальцами.
– Нож мой. Вы не можете его отнять.
Джек молча смотрел на девушку.
– Джек, ну пожалуйста!
– Отдайте нож, – жестко проговорил он.
– Бревно! – в сердцах выкрикнула Иден и протянул ему нож. В ответ Джек лишь приподнял бровь.
– Трайерн, передайте мне рюкзак.
Лейтенант подчинился.
– Что в нем такое, дорогая? – спросил Джек, удивляясь легкому весу рюкзака.
Иден не отвечала, тогда Джек сам заглянул внутрь. В боковом кармане лежал украденный в трюме апельсин, а кроме него ничего не было, только какие-то листья в вощеной бумаге. Джек отлично понял, что это такое, но хотел подразнить девушку:
– Сорняки? – Он швырнул апельсин Нипперу, а рюкзак вернул Трайерну. – Выбрось за борт.
– Нет! – закричала Иден. – Мистер Трайерн, не надо!
Трайерн заколебался. Сердце его разрывалось между преданностью капитану и долгом мужчины. Иден задрала подбородок и указала на засушенные части растений:
– Вы отлично знаете, что это не сорняки. Это образцы лекарственных растений. Мой отец обнаружил их в джунглях Ориноко. В Лондоне я хочу показать их лорду Пембруку.
– Вот как?
– Да, Джек.
– Капитан, – поправил он девушку, ставя ее на место.
Иден еще выше вздернула подбородок.
– Капитан, это очень редкие и ценные растения. Ученые из королевских ботанических садов наверняка захотят их высеять.
– Звучит увлекательно. Трайерн, вышвырните их за борт.
– Есть, сэр. – Лейтенант скрепя сердце направился к поручням.
– Нет! – снова закричала Иден.
– Подождите, – приказал Джек.
– Ну пожалуйста! – Иден с мольбой посмотрела ему в глаза.
– Ладно, мисс Фарради. Отдайте мне нож, а я пощажу ваши сорняки.
Иден гневно сверкнула глазами:
– Он вам нужен? Отлично. Вот он!
Она без предупреждения взмахнула рукой, нож засвистел, рассекая воздух, и воткнулся в мачту, совсем рядом с головой Джека.
Из всех глоток вырвался изумленный вздох.
Джек с гордостью созерцал свою пленницу, потом перевел взгляд на мачете. Нож все еще дрожал от удара. Лезвие на два дюйма впилось в древесину. А эта дикарка, его будущая жена, сложила на груди руки, задрала подбородок и с явным удовлетворением смотрела на капитана.
– Мисс Фарради, – Джек с укоризной покачал головой, – вы портите мой корабль.
Несмотря на гордую позу, Иден понимала, что теперь, без ножа и пистолета, она беззащитна. И когда лорд Джек двинулся к ней со своей убийственно спокойной улыбкой на губах, девушка побледнела и заметалась, не зная, где искать спасения. Бежать некуда. Ее взгляд упал на канаты оснастки.
– О нет, не стоит. – И он схватил ее за талию и закинул себе на плечо в тот момент, когда руки Иден потянулись к ближайшей веревочной лестнице. Она вырывалась изо всех сил, но Джек только хохотал.
– Отпусти меня, негодяй! Пират! Чудовище! – Иден визжала, лягалась, колотила его по спине, словно не понимая, что ее единственная надежда – хоть какие-то остатки рыцарства в его черной душе. Слабая надежда.
– Вы с ней поосторожней, кэп, – посоветовал ему щекастый матрос и весело подмигнул.
– Притащи мне в каюту бочку воды. От нее так и несет трюмом.
– А вот и нет! – взвизгнула возмущенная Иден.
– А вот и да. А потом еду и вино. Перестань лягаться, Иден.
– Ты заслужил.
– Я же не «заяц», – напомнил Джек, пронося ее мимо штурвала с рулевым, мимо группы молодых матросов, которые разинули от удивления рты.
Наконец он вошел в просторную каюту на квартердеке.
– Отпусти меня, черт тебя подери!
– Ну и лексика! В Лондоне тебе этого не простят.
– Ты… – прошипела она, осторожно сползая с его каменного плеча, – ты чудовище!
Джек усмехнулся и повернулся к двери, принимая у матроса бочку воды.
У Иден пересохло во рту. Вдруг осознав, что оказалась наедине с этим человеком, она нервно огляделась по сторонам. После стольких дней в темном трюме роскошный, но мужественный стиль убранства произвел на нее огромное впечатление.
Дневная каюта капитана явно предназначалась для конторской работы. Деревянные панели стен были украшены несколькими бронзовыми канделябрами и картинами в золоченых рамах. Пол выглядел странно, его скрывал раскрашенный белыми и черными квадратами холст, что очень напоминало мраморную плитку. В центре стоял круглый рабочий стол, над ним висела латунная люстра.
На тяжелом столе с львиными лапами вместо ножек лежало множество карт. Стол являлся частью гарнитура красного дерева, стулья из которого были обиты красной кожей, но доминировал в каюте огромный стол. Все вместе создавало впечатление конторы процветающего лондонского торговца, однако море напоминало о себе цепочкой иллюминаторов в дальней стене, сквозь которые открывался безбрежный океанский простор.
