– Ступайте, милорд, – еле выдавила она. – Мне надо еще кое-что сделать, перед тем как спуститься вниз. – Она отвела глаза и стремительно вышла из комнаты, ринувшись вверх по лестнице, а потом вниз по коридору, пока не оказалась в безопасности в своих комнатах.
Девушка бросилась на кровать. Ничего не случилось, уговаривала себя Джейн. Но сердце ее билось так, будто она только что участвовала в скачках. Взгляд Джейн упал на руку, и ей показалось, что она до сих пор ощущает прикосновение его пальцев.
Джейн обхватила голову руками, ожидая, пока дыхание ее станет ровнее. Какая нелепость! Лорд Тэйлент– не более чем инструмент в ее руках. И он совершенно ясно дал понять, что она его нисколько не интересует. Он говорил, что ему нужна удобная жена. А что касается Джейн, то она вообще не собирается замуж. Сама мысль о том, что придется подчиняться чужой воле, всегда была для нее невыносима.
Она села. Что ж, Саймон Тэйлент – сущий тиран, заставляющий всех вокруг жить так, как ему хочется. Если он вобьет себе что-нибудь в голову, это оттуда уже не выбить, сколько его ни уговаривай. Выйдя замуж за такого человека, женщина превратит свою жизнь в постоянную битву за сохранение своего достоинства.
Уяснив себе это, она поднялась с кровати и подошла к комоду, где стоял таз с водой.
Саймон обнаружил, что ему трудно сосредоточиться на игре. Когда у него не удался карамболь, который обычно он сделал бы с легкостью, и шар отскочил от борта на пол, Саймон сдался, посмеявшись над собой, и протянул кий Герарду, который, не переставая, давал советы.
– Давай, парень, – подбодрил он, отступив на позицию наблюдателя. Маркус настороженно посмотрел на него, и они продолжили игру, постоянно перешучиваясь.
Через некоторое время мысли Саймона вернулись к сцене, только что разыгравшейся у него в кабинете. Он почти потерял контроль над собой при виде волшебных серых глаз. Если бы Марк не объявил о своем присутствии в комнате, то Саймон сжал бы эту маленькую ведьму в объятиях. В том случае, конечно, если бы она не отвесила ему пощечину.
Однако когда он наклонил к ней голову, она не отвернулась. Позволила бы она обнять себя? А поцеловать? Он закрыл глаза и снова ощутил тепло ее тела. Его чувства переполнились ощущением близости Джейн. В голове мелькнула мысль, что отныне аромат роз будет ассоциироваться с образом кузины Джейн. Он целовал множество женщин. Вряд ли вкус ее губ чем-либо отличался от любых других. Саймон пришел в возбуждение при одной мысли о ее стройном теле, прижатом к нему, и ее мягких губах, сломленных его губами.
Он встряхнулся. В планы его пребывания в Селуорте не входили развлечения с лесной нимфой. Мисс Бург вообще не из тех женщин, с которыми можно развлекаться. Она, казалось, только и делала, что совала нос не в свои дела и вставляла палки в колеса, и вообще была из тех женщин, которых он старательно избегал и будет избегать.
Саймон раздраженно почесал затылок. Почему он вообще тратит силы на то, чтобы измерять глубины души Джейн Бург? У него были более неотложные задачи, на которые стоило тратить время и усилия. Новая волна отчаяния накатила на Саймона, и он снова обратился к своим планам выдать Уинифред замуж как можно быстрее.
Саймон вполуха слушал разговоры вокруг себя и прислушался лишь при словах: «…В Лондон, чтобы стать актрисой». Он обернулся и посмотрел на восторженно говорившего Герарда.
– По-моему, это совершенно потрясающая идея. Хотел бы я, чтобы у меня было столько духу. И бьюсь об заклад, что у нее все выйдет, как задумано. Я знаю массу людей, которые выложили бы свои три шиллинга, чтобы посмотреть Шекспира.
– Придется разочаровать эту массу людей, – резко перебил его Саймон. – Уинифред не поедет в Лондон.
– Но… – попытался что-то вставить Гарри.
– Саймон! – вмешался Маркус. – Если Уинифред хочет быть актрисой, то я не вижу способа, которым вы могли бы ее остановить. Это то, к чему Уинифред имеет склонность, и я, например, считаю, что надо предоставить ей такую возможность.
– Какую возможность? – фыркнул Саймон. – Подумайте только, какой прием ожидает ее у любого управляющего театром! Да не успеет она развязать ленты на шляпке, как ей укажут на дверь – или на постель управляющего.
После этих слов воцарилось молчание. Герард обменялся взглядами с Гарри, прежде чем заговорить.
– Ну, – медленно произнес он, – по-моему, ей не стоит идти туда самой.
– Надо сделать вот что, – вмешался Марк. – Надо найти Уинифред мецената. Такого, чтобы он мог…
– Нет, Марк, – проскрежетал зубами Саймон. – Надо сделать вот что: прекратить поддерживать ее в этом навязчивом стремлении. Она хорошо воспитанная девушка и, являясь таковой, поймет, что ее призвание – это хороший муж и дети. И больше я не желаю ничего об этом слышать.
В ответ раздались возгласы возражений, но их заставил умолкнуть сигнал к ленчу. Саймон отошел от стола и вывел джентльменов из комнаты, довольный тем, что за ним осталось последнее слово.
Он не обратил внимания, что, пока они шли по коридору, Герард и Гарри держались особняком и всю дорогу переговаривались.
* * *
После ленча веселая компания в полном сборе отправилась на прогулку. Поскольку дорога была плохо вымощена, было решено, что все вместе поедут в одном из фургонов. Молодые люди собрались перед домом, и через несколько минут подъехал фургон.
– Прошу вас, Чарли, – сказал Саймон, помогая графу забраться в повозку. Когда Чарльз уселся, Саймон повернулся к Уинифред: – Теперь вы, моя дорогая. – Осторожно он передал ее в протянутые руки Чарльза и с улыбкой смотрел, как Уинифред разместилась на соломе, устилавшей фургон, а Чарльз уселся подле нее. Затем залезли Герард и Гарри и, в свою очередь, помогли забраться Джейн и усадили ее рядом с собой. Саймон и Маркус составляли арьергард. Удовлетворение Саймона возросло, когда фургон тряхнуло на разбитой дороге и Чарльз счел необходимым заботливо обнять Уинифред за плечи.
У Джейн ослепительная улыбка Уинифред, обращенная к графу, вызывала совсем другие мысли. «Господи, только посмотрите на них, – думала она с отвращением. – Если он еще ниже нагнется над лифом ее платья, то просто свалится туда! Уинифред могла бы вести себя и поприличней. Она всегда слишком высоко ставила мужское восхищение и теперь недвусмысленно приглашает графа пофлиртовать».
Джейн решила, что волноваться не стоит. В полном народу фургоне графу будет сложновато активно проявить свои чувства.
Если бы Джейн слышала, о чем беседуют Уинифред с Чарльзом, вряд ли она оставалась бы столь же спокойной.
– Милорд, а у вас есть дом в Лондоне? – спрашивала Уинифред, широко раскрыв свои фиалковые глаза.
