— О, Ролли, что с тобой?
— Со мной? — Он хорошо представлял себе, сколько вокруг зевак, даже если некоторые парни поняли его молчаливое предупреждение и вернулись к своим обязанностям. Он снизил голос до шепота. — Где ты взяла этот наряд?
Она заморгала, сама невинность, только и ждущая, чтобы ее украли.
— В моем шкафу, конечно. А почему ты спрашиваешь?
— Потому, что он неприличный, — проворчал он.
Удивленно вскивнув брови, Лили осмотрела себя, затем подняла глаза на него, положив руку на бедро, которое как бы естественно выдвинулось вбок.
— Я вполне прилично одета. — Ее голос превратился в шепот, и она добавила:
— На мне было гораздо меньше всего в тот раз, когда…
Не успев подумать, он прикрыл ей рот ладонью, потом поспешно отдернул руку и оглянулся вокруг, чтобы видеть точно, кто наблюдает за ними. Разумеется, почти все. Взглядом Ролли пообещал содрать шкуру с любого, кто окажется настолько глуп, что не удалится. Все забегали, как в муравейнике, в который ткнули палкой. Тогда только он повернулся к Лили и заговорил с огромным терпением и заботой:
— Я только хотел сказать, что это не похоже на тебя.
Лили повернулась и взялась ладонями за верхнюю перекладину ворот, положив на нее подбородок и глядя на Ролли.
— А ты думаешь, что знаешь все, что можно знать обо мне?
— Я бы так не сказал.
Она перевела взгляд на Леди Дублон.
— Что не так с моей одеждой?
— Ну… — Ролли сжал губы, хорошо зная, что должен тщательно выбирать слова. Он просто боялся сболтнуть, что эта одежда привлекает к ней взоры всех мужчин. Это могло показать ей, что он ревнует, но даже под пытками он бы в этом не сознался. — Ничего, — процедил он наконец сквозь зубы. — Просто мне кажется, что это не твой стиль.
— О? И каков же мой стиль, как ты думаешь? Чопорный, немодный, скучный? Правильный?
— Классический, — просто сказал он.
Она повернулась и прижалась спиной к воротам.
— А откуда ты знаешь, что такое классический стиль?
Он открыл рот, подумал о том, что собирался сказать, и закрыл его. Став рядом с Лили, он закинул локти на ворота и стал разглядывать лошадь в стойле.
— Наша Леди Дублон совсем застоялась, — сказал он. Лили отбросила назад свои длинные золотистые волосы и повернулась к нему. — Она… мы удивлялись тому, что ты не приходишь.
Лицо Лили засияло от улыбки.
— У тебя есть сейчас время вывести ее?
Не было у него времени, и не должен был он это делать, и уж совсем не следовало так открыто показывать Лили, что он скучал по ней. Но она выглядела такой счастливой в этот момент, счастливой и изумительно красивой. Оказалось, он был больше склонен делать глупости, чем полагал.
— Конечно. Почему бы и нет?
Он даже не потрудился уладить это с Джеком, а просто оседлал для себя мерина, пока Лили седлала кобылу. Когда же они галопом поскакали из конюшни, смеясь от радости, он понял, что за эти мгновения безумия обязательно наступит расплата, но совсем не беспокоился об этом.
Через несколько часов они спешились, чтобы посидеть под величественным вязом, спиной к массивному стволу. Мягкий бриз шевелил листья. Этот бриз принес привкус моря, чистый, загадочный запах. Иногда было легко забыть, что они находились на острове, но этот бриз напоминал, что они окружены мощью и простором океана. Лили прижалась головой к грубой коре дерева и удовлетворенно вздохнула Ролли поднял прутик и начал ломать его на кусочки, которые отбрасывал прочь. Лили улыбнулась от восторга, что его ревность так явно проявилась сегодня утром. Он увез ее при первой же возможности, которую она предоставила ему.
Наклонившись вперед, она подтянула колени и оперлась на них локтями.
— Знаешь, о чем я думала?
— О чем же?
— О твоем ранчо.
Он повернулся к ней с растерянным выражением лица.
— Что ты о нем думала?
— Я подумала, что начало работ обойдется очень дорого.
— Очень, — признал он, недоумевая, к чему она клонит.
— Ты не пытался искать инвесторов?
Его брови поднялись.
— Инвесторов?
— Я уверена, что Джок поручится за тебя, — продолжала она, — и я сама знаю нескольких людей, для которых нашего поручительства будет достаточно.
Да и у меня есть немного денег, и я не сомневаюсь, что мои родители, как только узнают тебя, тоже помогут.
— Лили! — воскликнул он. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе дать мне деньги?
Она повелительно подняла подбородок, но тут же опустила его, вспомнив роль, которую играла.
— У меня есть столько же прав делать инвестиции, сколько у любого другого.
Он усмехнулся, и рука его непроизвольно поднялась: ему захотелось погладить ее по щеке.
— Дорогая моя, я глубоко тронут, но не могу позволить тебе сделать это.
— Почему?
— Потому, что я хочу все сделать сам.
— Но ты, возможно, не соберешь достаточно денег, чтобы .
— Не соберу? — Он приложил палец к се губам. Я могу быть простым конюхом, Лили, но у меня есть связи. — Ролли убрал руку и, прищурившись, взглянул на луг. — Брат уже обещал мне деньги.
— Тот, который занимается строительством, — пробормотала Лили.
— М-гм.
Она обхватила колени руками, обдумывая то, что он сказал.
— Я должна спросить тебя кое о чем, — робко осмелилась она, принимая его взгляд как разрешение продолжать. — Что ты делаешь здесь?
Какая-то тень промелькнула в его глазах, и он преувеличенно небрежно помахал рукой.
— Ну, я, хм, хотел доказать и себе, и Джоку, что чего-то стою, и заодно узнать у него что-нибудь новое.
— Другими словами, ты пришел учиться у великого Джока Браунинга? — спросила Лили с сомнением в голосе, повторяя свой разговор с Джеком.
Ролли раскрыл рот для ответа, и она почувствовала ложь прямо на кончике его языка. Она вздрогнула, внезапно смутившись от ощущения того, что уже так хорошо понимает его. Но одновременно Лили исподволь пугалась тех признаний Ролли, которые ей, возможно, еще предстояло услышать. Однако ложь испарилась у нее на глазах. Он встряхнул головой и отвел взгляд, отбросив остатки прутика.
— Нет, — признался он, — не затем я пришел сюда.
Она ждала, но он не произнес более ни слова.
— Даже если бы я спросила, ты не захотел бы мне сказать?
Он мрачно покачал головой. Она подумала, что ей следует начать беспокоиться, даже сердиться, но почему-то ничего подобного не возникало. Глядя на Ролли с удивлением, Лили внезапно поняла, что полюбила его. Действительно полюбила. Это чувство было не просто пробудившимся желанием. Это была настоящая любовь, чистая и простая. И она видела перед собой только один путь. Доверие. Она просто должна верить ему.
