— Поверишь. Уверен, поверишь. — Его руки обвились вокруг нее и прижали так, что она почувствовала его возбуждение.
У Маргарет вырвалось удивленное:
— О!
— Теперь ты веришь?
Она не могла сказать, где набралась смелости, но обольстительно улыбнулась и прошептала:
— Не совсем.
— На самом деле? — Его губы раздвинулись в медленной улыбке. — Этого недостаточно?
Она покачала головой.
— Хммммм, должно быть виновата одежда.
— Ты думаешь?
Он кивнул и начал трудится над пуговицами своей куртки, которую она все еще носила.
— Как много, все еще слишком много одежды в этой комнате.
Куртка исчезла, также как и ее юбка, и затем, прежде чем у Маргарет появилось время для стеснительности, Ангус начал снимать одежду с себя и вскоре осталась только кожа против кожи.
Какие странные ощущения. Он трогал ее всюду. Он был над ней, и вокруг нее, и скоро, она поняла это, затаив дыхание от удивления, будет внутри нее.
Его рот легкими касаниями переместился к чувствительной коже у мочки ее ушка и зашептал неприличные слова, которые заставили ее покраснеть до самых пальчиков ног. Затем он отдвинулся и стал передвигаться вниз, и прежде чем она смогла осознать, его язык уже кружился над пупком, и она точно знала, чувствовала, что он собирается исполнить каждое из тех возмутительных действий, о которых он упоминал ранее.
Его пальцы проложили путь к ее женственности, и Маргарет задохнулась, когда они скользнули внутрь. Это должно было походить на вторжение, но вместо этого казалось скорее завершением. Но чего-то не хватало.
— Тебе хорошо? — пробормотал он, вглядываясь в ее лицо.
Она кивнула. Дыхание Маргарет участилось, словно ей не хватало воздуха.
— Хорошо. — Он выглядел очень мужественным и довольным собой. — Тебе станет еще лучше.
Его губы спустились, чтобы заменить пальцы, и Маргарет почти распласталась на кровати.
— Ты не можешь этого делать! — воскликнула она.
Ангус не поднял головы, но она почувствовала его улыбку чувствительной кожей внутренней поверхности бедра.
— Я могу….
— Нет, ты действительно…
— Да. — Он поднял голову, и его медленная, ленивая улыбка заставила ее растаять. — Я могу.
Он любил ее ртом, дразнил пальцами, и все это время внутри нее нарастало какое-то давление. Потребность росла, пока не превратилась в боль и это чувство было греховно восхитительным.
А затем в глубоком секретном месте, о существовании которого она даже не подозревала, произошел взрыв света и удовольствия, и ее мир уменьшился до пределов этой кровати с этим мужчиной.
Это было абсолютное совершенство.
Ангус вытянулся рядом с ней, обвив ее руками, пока она медленно дрейфовала назад к земле. Он был напряжен, его тело болело от желания, и все же мужчина почувствовал себя странно удовлетворенным. Он понял, что это только она. Маргарет. Не было ничего в жизни лучше ее улыбки, и первое женское наслаждение жены тронуло его до глубины души.
— Счастлива? — пробормотал он.
Она кивнула. Такая сонная, удовлетворенная и очень, очень любимая.
Ангус потянулся и прикоснулся носом к ее душистой шее:
— Это еще не все.
— Что-то больше, возможно, убьет меня.
— О, я думаю, что мы справимся.
Ангус усмехнулся, приподнявшись и удерживая свое тело мощными руками на расстоянии нескольких дюймов от ее тела.
Ее ресницы затрепетали, и Маргарет улыбнулась мужу. Она подняла руку и коснуться его щеки.
— Ты — такой сильный мужчина, — прошептала она. — Такой мужественный.
Он наклонил лицо, прикоснувшись губами к ее ладони:
— Я люблю тебя, знаешь ли.
Сердце Маргарет замерло, а потом забилось с удвоенной силой.
— Любишь?
— Это самая странная проклятая вещь, — Ангус улыбался одновременно и смущенно и гордо. — Но это так.
Маргарет смотрела на него в течение нескольких секунд, запоминая его лицо. Она хотела навсегда сохранить память об этом мгновении: от блеска его глаз до темных густых волос, падавших ему на лоб, его сияющее лицо, сильные плечи и ….
У нее потеплело на сердце. Всей жизни не хватит, чтобы наслаждаться этими воспоминаниями.
— Я тебя тоже люблю, — прошептала она.
Ангус наклонился и поцеловал ее. И затем сделал своей.
* * *
Через несколько часов они сидели в кровати, с энтузиазмом поглощая еду, которую владелец гостиницы оставил им под дверью.
— Я думаю, — внезапно сказал Ангус, — что сегодня мы сделали ребенка.
Маргарет опустила цыплячью ножку.
— С какой стати ты об этом подумал?
Он пожал плечами.
— Я много и упорно трудился.
— О, и ты думаешь, что одного раза…
— Трех. — Он усмехнулся. — Трех раз.
Маргарет покраснела и пробормотала:
— Четырех.
— Ты права! Я совсем забыл о….
Она ударила его в плечо.
— Этого достаточно, если хочешь.
— Достаточно не будет никогда. — Он наклонялся и уронил поцелуй на ее носик. — Я подумал…
— Господи, спаси и помоги!
— Поскольку мы Грины, а это Гретна-Грин, и мы никогда не должны забывать о том, как встретились…
Маргарет застонала:
— Остановись, Ангус.
— Гретель! — Сказал он с воодушевлением. — Мы могли бы назвать ее Гретель. Гретель Грин.
— Иисус, виски, и Роберт Брюс, пожалуйста, скажите мне, что он шутит!
— Гертруда? Гертруда Грин? Это не так блестяще, но моя тетя будет польщена.
Маргарет опустилась на кровать. Сопротивление было бесполезно.
— Гровер? Грегори. Ты не можешь жаловаться на Грегори. Галахад? Гизель…
КОНЕЦ
Мы тоже решили немного поиграть словами и перевели название как «Гретна-ГринА» — группа переводчиков.
Речь Ангуса изобилует словами, имеющими шотландское происхождение, к сожалению, при переводе этого не заметно. В некоторых случаях мы решили всё же оставить оригинальные выражение в сносках.
och! — это именно Окх (прим первод.).
haggis (Здесь и далее название блюд шотландской кухни даётся в транскрипции, для облегчения восприятия — прим первод.).
touché (фр) — туше, попал, задел — термин, означающий момент поражения в фехтовании.
причёска (фр).
hugga-muggie.
