Китти вскочила и резко повернулась к Джареду.
— О, вы самый невыносимый человек из всех, кого я встречала! Неужели вы не способны ни в чем видеть светлую сторону? Сегодня в ваших отношениях с дочерьми произошел перелом. Вы хоть это понимаете? Подумайте сами: сегодня вы извинились передо мной — что, как я понимаю, совершенно чуждо вашей натуре, и потратили целый час своего драгоценного времени — хотя не представляю, чем вы там заняты за закрытыми дверями, — читая книгу собственным детям. А после этого вы вместе пообедали, наслаждаясь обществом друг друга. Но вы ничего не цените!
Джаред помолчал и вдруг отрывисто произнес:
— Меня увольняют из армии, Кэтлин. Вчера пришло письмо.
Так вот чем объясняется его вчерашняя грубость. Зная, что значит для Джареда армия, Китти подняла на него светившийся сочувствием взгляд:
— О, Джаред, мне очень жаль.
— Это было неизбежно. Просто я надеялся, что… О, дьявол, надо же быть таким дураком! Впрочем, я никогда не верил в счастливые финалы.
— Джаред, все, что происходит, имеет скрытый смысл. Моя тетя Мод любила повторять, что Бог никогда не закроет дверь, не позаботившись о том, чтобы открыть окно.
Избавьте меня от нравоучительных поговорок, Кэтлин, — резко произнес он. — Я любил армию, в ней была вся моя жизнь. |
— Я понимаю, какое вы испытываете отчаяние, но у вас есть две дочери, нуждающиеся в вашей заботе. Может, теперь они обретут отца, который будет целовать их на ночь и защищать от страшилищ, подстерегающих маленьких девочек.
— Кажется, я уже слушал подобную проповедь.
— Но очевидно, не слишком внимательно?
— Пожалуй. — Джаред ссутулился и опустил голову. Он казался таким печальным, что Китти захотелось его обнять. — Хотите верьте, хотите нет, Кэтлин, но у меня нет ни сил, ни желания спорить.
— Ну и не будем. Когда вы должны вернуться на службу?
— Никогда, Кэтлин, меня вышибли! И у них еще хватает наглости требовать, чтобы я явился в Вашингтон для получения какого-то чертова ордена.
— Какого ордена?
— Ордена Почета.
Глаза Китти изумленно округлились.
— Ордена Почета?! Джаред, это же замечательно! Ведь это высшая награда…
— Да, да. Все это я уже слышал. Я не поеду. Мне не нужен этот чертов орден.
— Перестаньте называть его чертовым — это несправедливо по отношению к тем, кто его заслужил. И вы примете орден. Если не ради себя, то ради своих дочерей.
— Они даже не поймут, из-за чего вся эта суета.
— Возможно, сейчас они слишком малы, чтобы оценить такое событие, но когда-нибудь это произойдет. Не думаю, что в детстве я могла бы любить своего отца сильнее, чем любила; Когда я слышала от людей, каким уважением пользуется шериф Люк Маккензи, я не понимала, что это значит. Но когда я подросла, то ощутила гордость и уважение. И теперь уважаю своего отца ничуть не меньше, чем люблю.
— Ну, мои дочери не любят меня, а уважают и того меньше.
— Джаред Фрейзер, вам придется выслушать меня, хотите вы этого или нет. Когда мы с близнецами отправились по магазинам, я предложила им купить подарки друг другу. Знаете, что выбрала Дженни для Бекки?
— Не представляю.
— Браслет с брелком. Не догадываетесь, что это был за брелок?
— Нет, но уверен, вы меня просветите.
— К вашему сведению, господин циник, это была фигурка солдата, чтобы напоминать Бекки о папе. Джаред вскинул на нее изумленный взгляд.
— Поразительно, не правда ли? Из всех брелков ваша дочь выбрала именно тот, который напоминал бы ее сестре о вас. Неужели непонятно, Джаред? Дженни хочет, чтобы у них с Бекки был отец, которого можно любить.
— А как отнеслась Бекки к выбору своей сестры?
— Заснула, сжимая брелок в руке. Разве вы не видите, капитан? Дверь закрылась, но окно открыто. И хотя вы терпеть не можете поговорок, вот вам еще одна; прежде чем ходить, нужно научиться ползать.
— Или хромать, как в моем случае, — горько пошутил он.
— Я понимаю, вас беспокоит нога, но вы могли получить гораздо более серьезное ранение. Так что благословляйте судьбу, что отделались только хромотой, капитан. Нельзя допустить, чтобы это исковеркало всю вашу жизнь, как это часто бывает.
Китти замолчала и, громко ахнув, рухнула на скамью как подкошенная.
— О Господи. Так вот что пытались втолковать мне родители!
Джаред сел рядом с озабоченным выражением на лице:
— Что случилось, Кэтлин? Вам плохо?
Она посмотрела на него невидящим взглядом:
— Я только что поняла, чем занималась последние два года. Не жила, а хромала по жизни, опираясь на смерть Теда, как на костыль. Думаю, это последнее, чего он от меня хотел.
Джаред устремил на нее долгий взгляд:
— Сколько вам лет, Кэтлин?
— Двадцать два.
— И как вам удалось обрести такую мудрость к двадцати двум годам?
— У меня были хорошие и очень терпеливые учителя.
— Ваши родители? — Она кивнула. — Расскажите мне о них.
Китти фыркнула:
— Вы не представляете себе, на что напрашиваетесь. Я могу говорить о них часами. Мой отец был шерифом в Калифорнии, когда встретил мою мать. Во время войны, оставшись вдовцом с шестилетним сыном на руках, он решил, что ему нужна жена, и заказал себе невесту с востока по почте.
— Ваша мать была почтовой невестой? Любопытно. Как я вижу, это сработало.
— Не совсем. Получилось так, что моя мать заняла место девушки, за которой посылал отец. Когда это выяснилось, он арестовал ее в надежде, что она присмотрит за его сыном. Как и следовало ожидать, они влюбились друг в друга и поженились. Отец привез семью в «Трипл-Эм», где я и родилась.
— «Трипл-Эм»? Как я слышал, это громадное ранчо.
— Одно из самых больших в Техасе, — гордо сообщила Китти.
— У вас есть братья или сестры?
— Только Джош и я.
— Вы близки со своим братом?
— Не то слово. Я боготворю его. А он присматривает за мной, как и полагается старшему брату.
— У меня такое впечатление, Кэтлин, что вы боготворите всю свою семью.
— И не стыжусь этого, капитан. Все мои дяди, тетки и кузены тоже живут в «Трипл-Эм». И там найдется место для других членов семьи, когда они появятся.
— И все будут жить долго и счастливо, — подытожил Джаред не без иронии.
— Совершенно верно, капитан Фрейзер. И я не желаю слышать никаких скептических замечаний по этому поводу.
— Тогда почему вы так стремитесь на восток?
Китти не собиралась раскрывать перед ним душу. Джаред слишком циничен, чтобы понять, что ее гложет чувство вины.
— Я пришла к выводу, что смена обстановки поможет мне пережить потерю Теда. А потом я вернусь в Техас.
Китти сделала движение, собираясь встать, и уронила веер. Когда она нагнулась, чтобы поднять его, Джаред сделал то же самое, и их руки соприкоснулись. Его лицо было совсем близко, карие глаза неудержимо притягивали ее взор. Теплая волна окатила Китти, и все ее существо преисполнилось ожиданием, когда взгляд Джареда переместился на ее губы. Он медленно склонил голову, и Китти закрыла глаза.
