— Когда брошюру опубликуют, я смогу наблюдать по поведению девушек, следуют ли они советам из «Секретов обольщения», — сказала Джулиана.
— Может быть, стоит какие-то мысли опробовать заранее, — предложила Хестер. — Нужно убедиться, что все работает как следует.
Джулиана посмотрела на свои сцепленные руки. Она не хотела посвящать Хестер в свой план мщения и поэтому испытывала серьезные угрызения совести. Ведь Хестер была так добра к ней, а она ее обманывает.
— Ну, давай за дело. — Хестер хлопнула в ладоши. — Ты должна быстрее заканчивать, если хочешь, чтобы книжка увидела свет до завершения сезона.
Джулиана кивнула и отправилась наверх, где стоял письменный стол, уже в который раз обещая себе, что выкинет мысли о Хоуке из головы. Часом позже она отложила перо в сторону и прочла последний отрывок.
«Краеугольным камнем неотразимости является уверенность в себе. Отбросьте чувство ущербности. Женщина, которая верит в себя, заставляет мужчин относиться к ней с особым вниманием. Здесь решает не красота. Говорят, Анна Болейн обладала довольно заурядной внешностью, но ее живость и острый ум покоряли мужчин. Это трудно объяснить, но этим качеством вы должны обладать, если хотите привлечь мужчину».
Охваченная радостным волнением, Джулиана не сомневалась, что книжка будет пользоваться огромным успехом.
Как Хоук и ожидал, еда была холодная, а его соседка по столу, дочь Уоллингема, словно язык проглотила.
Хоук вспомнил шипящий, исходящий соком бифштекс в его клубе и невольно вздохнул. Хорошо бы женщины поскорее покинули столовую. Грустно было сознавать, что он, опекун Джулианы, мечтает выпить портвейна.
Звуки женского смеха заставили его взглянуть на Джулиану. Она сидела рядом с Эдмундом, виконтом Бофором, юным и нахальным наследником графа Уоллингема. Хоук заметил, что тот пристально разглядывает глубокий вырез на платье Джулианы. Как же дамам нравится выставлять напоказ грудь! Хотя некоторым, как, например, молчаливой леди Юджинии, хвастать особо нечем.
— Эй, Хоук, — окликнул его лорд Уоллингем, сидевший во главе стола, — я слышал, вся ваша семья отправилась в Бат к вашей захворавшей прабабушке?
— Милорд, мне жаль, что она заболела. — У леди Юджинии наконец прорезался писклявый голосок.
— Для беспокойства нет причин, — сказал он. — Обычная тахикардия.
— Милорд? — Юджиния выглядела шокированной.
— Она просто симулирует, чтобы привлечь внимание.
— Н-но для чего? — спросила Юджиния.
Она что, глухая?
— Чтобы привлечь внимание.
— А-а… — И Юджиния снова замолчала.
Хоук подцепил вилкой кусок остывшей картошки и отправил его в рот, тут же пожалев об этом. Он смог скрыть приступ отвращения, запив еду глотком вина.
— Теперь, когда Шелбурн обзавелся семьей, — Уоллингем не спускал с Хоука глаз, — полагаю, и вы займетесь поиском невесты. Не дело отставать от герцога.
Хестер, сидевшая невдалеке, фыркнула.
Он отставил бокал в сторону, подозревая, что Уоллингем собрался сосватать ему Юджинию.
— Пожалуй, невозможно представить себе пару, более эффектную, чем чета Шелбурн.
— Их помолвка стала событием десятилетия. — Джулиана с улыбкой посмотрела на Хоука.
Хоук подмигнул ей. Только он и ее семья знали наперед, что Тристан прошлой весной собирался сделать предложение бывшей мисс Мэндсфилд.
Леди Уоллингем вытерла губы салфеткой и обратилась к нему с противоположного конца стола:
— Лорд Хоукфилд, вы обязаны быстрее найти невесту. Это ваш долг.
— Мадам, уверяю вас, что сейчас мой долг — исполнить роль опекуна леди Джулианы. — Долгие недели охранять ее от полупомешанных на попытках соблазнить девушку холостяков. Ему повезет, если за это время он сам не сойдет с ума.
— Но это не может препятствовать женитьбе, — стояла на своем леди Уоллингем.
— Мы питаем большие надежды, — вмешалась Хестер, — он проявил некоторый интерес к созданию семьи, когда был помолвлен в прошлом году. К сожалению, помолвка длилась всего час.
— О Боже, — пробормотала Юджиния и уронила вилку.
Остальные гости в недоумении уставились на Хоука.
— Дама бросила вас всего через час? — спросил Бофор.
— Боюсь, что так. — Хоук издал мелодраматический вздох. — Очевидно, я обречен навечно остаться холостяком.
— Эта помолвка была шуткой, — покачала головой Джулиана.
Заметив, что Уоллингем сильно нахмурился, Хоук понял, что избавлен от дальнейших уговоров, и выпил свой бокал вина.
— Леди Джулиана, вы, должно быть, хотите выйти замуж, — сказала леди Уоллингем.
— Брат советовал ей не торопиться, — объяснил Хоук. Джулиана может дождаться следующего года, когда ему не придется следить за ней.
— Но это ведь ее четвертый сезон? — продолжала допытываться леди Уоллингем. — Она уже в возрасте и должна стремиться сделать выгодную партию.
— Я стремлюсь только к танцам и магазинам, — сказала Джулиана.
— Какая занятная молодая леди! — захихикала леди Уоллингем. — Ты не согласен, дорогой Эдмунд?
— Согласен, — ответил Эдмунд. — Такая веселая.
— Осмелюсь предположить, что может найтись молодой джентльмен, — гнула свое леди Уоллингем, — который покорит ее сердце. Что ты об этом думаешь, дорогой Эдмунд?
— Конечно. — Дорогой Эдмунд выглядел так, словно съел что-то несвежее.
Хоук незаметно подмигнул Джулиане.
— Увы, моя подопечная сама оставила за спиной целый хвост из разбитых сердец. Она очень привередлива в выборе мужа. Пока ни один мужчина ее не устроил.
Бофор опустил плечи, скорее всего от облегчения. Он был не прочь пялиться на прелести Джулианы, но вовсе не собирался отказываться от удовольствий, которые позволяло его нынешнее положение.
— Леди Джулиана, — шумно втянув воздух, сказала леди Уоллингем — давайте продолжим обсуждение в гостиной.
— Это очень мило с вашей стороны, леди Уоллингем, но мне не хотелось бы отнимать вас у других гостей.
Хоук ухмыльнулся меткому ответу.
— Чепуха! — не унималась леди Уоллингем. — Я буду счастлива наставлять вас.
Джулиана ткнула вилкой тушеную куропатку.
Хоук кашлянул, чтобы привлечь ее внимание.
— Мне представляется, что дичь уже мертва.
— Извините? — Она посмотрела на него так, будто он сказал глупость.
— Ее нет нужды убивать, — пожал он плечами.
Леди Юджиния поперхнулась и закрыла половину своего красного лица салфеткой. Бофор расхохотался, за что получил предупреждающий взгляд от матери.
После десерта дамы покинули комнату. Уоллингем принес портвейн.
