— Похоже, ты скучаешь, Дьявол. В чем дело? Тебе не по нраву песня менестреля?
— Нет, — не поворачивая головы, отвечал Гарет, продолжая ласкать лепестки примулы. Казалось, он был всецело поглощен этим занятием.
Клара вскочила на ноги и обратилась к Даллану:
— Если вы не возражаете, менестрель, то я хотела бы послушать другую песню. Например, вашу прелестную балладу о вешних цветах.
— Но ведь «Ключ»— одна из самых любимых ваших песен, миледи, — запротестовал Даллан.
— Да, но сейчас я хочу послушать другую свою любимую песню.
На какой-то миг ей показалось, что Даллан не подчинится. Но он, быстро кивнув, переменил мелодию.
Клара облегченно вздохнула, села и быстро подала церемониймейстеру знак нести новые блюда и бочонок эля. Эдгар засновал между столов с проворством, удивительным для человека его лет, да еще и страдающего подагрой. Было совершенно очевидно, что старик тоже чувствует нависшую опасность и всеми силами стремится избежать ее.
Джоанна заметно повеселела. Клара видела, как ее подруга застенчиво улыбается Ульриху, предлагавшему ей аппетитные кусочки со своего блюда. К великому изумлению Клары, Джоанна, очаровательно зардевшись, взяла лакомства.
Губы Николаса обиженно изогнулись, как у испорченного ребенка, которому помешали до конца насладиться плодами злой выходки.
Гарет отложил наконец примулу и неторопливо, как будто ничего не случилось, потянулся к кубку с вином:
— Мне очень нравится новая песня вашего менестреля, миледи.
— Рада слышать это, сэр, — вызывающе улыбнулась ему Клара. Она едва сдерживала раздражение. Гарет бесил ее ничуть не меньше, чем Николас, и она не собиралась скрывать этого. — Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь из гостей остался недоволен оказанным приемом.
Николас поставил на стол кубок:
— Ну а мне вовсе не по душе новая песня! Вся эта несусветная чепуха о весенних цветиках навевает на меня смертельную скуку.
— Неужели? — с серьезным видом спросил его Гарет. — Возможно, природный недостаток ума мешает вам понять возвышенную красоту этих стихов?
Николас свирепо уставился на него:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что у меня мало ума?!
— Да. И это одна из главных причин, заставивших леди Клару искать других женихов. Она со всей ясностью заявила, что ей нужен умный и образованный муж.
Глаза Николаса налились кровью.
— Бьюсь об заклад, леди Кларе больше нравится первая песня! Я прав, миледи?
Клара лихорадочно пыталась найти какой-нибудь повод попрощаться с гостями и отправить их всех спать… Вот бы кто-нибудь сейчас, в знак особого к ней расположения, поднял бы тревогу, крикнув, что в замке пожар или что его осаждает вражеская армия…
— Мне нравятся обе песни, — выдавила она, безнадежно пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. — Сэр Николас, не могли бы вы передать мне блюдо с инжиром?
— С удовольствием! — ухмыльнулся тот. — Позвольте мне самому выбрать самый сочный фрукт для вас.
Вместо того чтобы протянуть ей все блюдо, сэр Николас влез в него своими короткими толстыми пальцами, порылся и выбрал инжирину. Обмакнув фрукт в чашу с медом и корицей, он поднес ее к губам Клары.
Она беспомощно уставилась на черную грязь под ногтями Николаса и пыталась собраться с мыслями, чувствуя на себе холодно-бесстрастный взор Гарета.
Господи, до чего же все глупо! Но, в конце концов, это пока ее замок и она здесь хозяйка! С какой стати она должна позволить этим здоровенным мужчинам устанавливать здесь свои порядки?!
Холодно улыбнувшись Николасу, Клара взяла инжир из его пальцев и, не притронувшись, положила на свое блюдо:
— Я передумала. Пожалуй, я и так уже слишком много съела за ужином.
— Вы просто удивляете меня, леди, прищурившись, протянул Николас. — Помнится, когда вы гостили у меня в Сиаберне, ваш аппетит был намного лучше! — Он снова нагло ухмыльнулся ей в лицо. — И не только на инжир.
Клара почувствовала внезапный озноб.
— Я что-то не припомню.
— Зато я помню прекрасно, — продолжал Николас. — Как могу я забыть те изысканные блюда, которыми потчевал вас! Будь я проклят, если забуду эти волшебные минуты! А помните, как вы были счастливы, когда мне удавалось удовлетворить самые причудливые ваши желания? Надеюсь, вы не забыли, как сладко благодарили меня?
— Вы смеетесь надо мною, сэр Николас, — оборвала его Клара. Страшное предчувствие готовой вот-вот разразиться катастрофы охватило ее. И что самое страшное — с каждой минутой она теряла надежду предотвратить ее. — Я прошу вас немедленно прекратить эти насмешки. Это совершенно не забавно, милорд.
— Вот как? — переспросил Николас. Он не отрываясь смотрел на Клару, однако все внимание его занимал Гарет. Клара видела, как Николас взвешивает каждое слово, выискивая место, куда можно будет ударить побольнее — так, чтобы кровь вскипела. — Вы снова разочаровываете меня, миледи. Я знавал вас совсем другой. Помнится, вам нравились пикантные приправы… Леди, я жду не дождусь, когда вы приедете в Сиаберн, чтобы мы снова смогли успешно удовлетворить свои аппетиты!
Смысл слов Николаса был ясен всем собравшимся. Ледяная тишина повисла в огромном зале. Джоанна вертела в пальцах ложку. Ульрих не отрываясь смотрел на Гарета.
Но тот опять не проронил ни единого слова. Он только протянул руку и взял сочный инжир.
— Я бы хотела сменить тему застольной беседы. — Клара почувствовала, как ее голос нервно взлетел.
— А вот я хочу вспомнить о тех блюдах, которыми мы с вами лакомились. — Николас взял с ее блюда медовую инжирину, обсосал ее и громко причмокнул. — Они были так пикантны, миледи!
Гарет откинулся на спинку стула:
— Леди Клара потребовала сменить тему беседы. Она не находит прежнюю забавной. И я тоже.
— Какое мне дело до твоих желаний? — хмыкнул Николас.
— Желания моей леди — закон для меня. И должны быть таковыми для всех, сидящих в этом зале.
У Клары упало сердце. В воздухе опять запахло грозой. Может быть, если ей удастся напоить их обоих, они отяжелеют и уснут?
— Благородные рыцари, не пора ли вам вновь наполнить кубки?
Николас не обратил никакого внимания на ее слова. Взгляд его сузившихся глазок был прикован к лицу Гарета.
— Ты думаешь, что сумеешь лучше меня удовлетворить желания леди? Я правильно понял тебя, Дьявол?
— Да.
— Очень сомневаюсь в этом. С какой стати она даст ключ от своей спальни незаконнорожденному выродку после того, как познала ласки высокородного рыцаря?
Оскорбление прозвучало — и страшная тишина расплавленным свинцом разлилась по залу. Клара увидела, как испуганно округлились глаза Джоанны. Лицо Ульриха потемнело.
