Джереми закатил глаза. Слышала бы сейчас Люси, что ее сравнивают с куском угля!
— Слава Богу, что есть такая наука, как геометрия, — вздохнув, сказал Тоби.
— Геометрия? А при чем здесь геометрия?
— Когда я чувствую, что теряю контроль над собой, то сразу же мысленно обращаюсь к ней. Ну, ты понимаешь… Я начинаю вспоминать теоремы, способы их доказательств и тому подобное.
— Я знаю, что составляет предмет изучения этой науки, но, насколько я помню, ты всегда был слаб в ней. Ты ничего не смыслил в математических дисциплинах. Во всяком случае, так было в Итоне.
— Ты прав. Старик Фарнсуорт все пять классов нещадно третировал меня за каждый промах. Он ненавидел меня и издевался, как мог. До сих пор при одной мысли о геометрии меня бросает в холодный пот. Поэтому сия наука — великолепное средство от любовного пыла.
Джереми глубоко задумался. Может быть, ему тоже взять это средство на вооружение? Нет, геометрия вряд ли поможет, Джереми всегда успевал по этому предмету. А вот латынь…
— Беда в том, что мы слишком много времени проводим наедине, — продолжал Тоби, взъерошив рукой волосы. — Если бы мисс Хатауэй знала, какие мысли роятся у меня в голове, она бы пришла в ужас. София — нежный цветок. Невинный. Чистый. Я не могу схватить ее и утащить в кусты для любовных утех.
Тоби с укором посмотрел на Джереми.
«Это был сад, а не кусты», — хотел поправить его Джереми, но счел за лучшее промолчать, хотя слова Тоби были несправедливы.
— Леди знатного происхождения не позволяют себе подобных вольностей, — сказал Тоби. — А София принадлежит к их числу. Мисс Хатауэй — настоящий ангел. Она чиста, как только что выпавший снег. Я не осмелюсь поцеловать ее до помолвки. — На губах Тоби заиграла лукавая улыбка. — Поэтому мы обручимся в ближайшее время.
— Тебя так сильно влечет к ней? — спросил Джереми. Мисс Хатауэй, на его взгляд, действительно была хороша собой, но она не вызывала у него других чувств, кроме эстетического наслаждения. Как красивая картина. Впрочем, у них с Тоби всегда были разные вкусы. И в данной ситуации это радовало Джереми. — А как же охота? Ты же, кажется, собирался перебить всех куропаток в округе, прежде чем сделать предложение Софии.
Тоби нахмурился.
— Дело не в куропатках, Джем. Пойми, помолвка — серьезный шаг. И я должен был самостоятельно принять решение, когда его сделать. Но для такого шага надо созреть. Давай внимательно посмотрим на нашу жизнь. Мы появляемся на свет не по собственной воле. Имена дают нам родители. От них переходят к нам титулы. Мы не выбираем время, когда унаследовать их. Это чаще всего решает судьба или чужая воля. Мы не способны точно планировать рождение своих детей и их количество. Мы не знаем часа своей смерти. — Тоби осушил стакан с бренди и поставил его на стол. — И лишь одно решение мы в состоянии принять самостоятельно — когда и на ком жениться. И я хочу осознанно сделать свой выбор, Джем. Возможно, я поступаю эгоистично, но я не намерен принимать важнейшее решение в своей жизни, оглядываясь на кого-то другого. Мое решение не должно зависеть ни от Люси, ни от тебя, ни даже от мисс Хатауэй. Я сам пойму, когда мне нужно сделать предложение Софии. И когда этот шаг станет неотвратимым, когда я почувствую, что время пришло, я не буду больше медлить. А сейчас могу сказать лишь одно — это случится очень скоро.
Джереми с изумлением смотрел на друга. Теперь он почти не сомневался в том, что Генри действительно что-то подмешивает в свое бренди.
— Ты прав, — наконец промолвил он, делая глоток из стакана.
Тоби усмехнулся. Взяв кий, он стал расставлять шары.
— Знаешь, быть влюбленным не так уж плохо, Джем. Не понимаю, почему я столько лет избегал этого чувства.
Он попытался нанести удар по шару, но промахнулся. Кий царапнул сукно бильярдного стола.
— Должно быть, я слишком много выпил, — пробормотал Тоби, и улыбка сошла с его лица. — Ты так и не ответил мне, Джем. Что я должен сказать Генри?
Джереми помрачнел. Он думал, что замял этот вопрос.
— Ничего, Тоби. — Взяв кий, он стал натирать его мелом. — Да и что, собственно, произошло? Люси не увлечена мной. Напротив, она на меня злится. Именно поэтому мы с ней и не разговариваем. Игра закончена.
— Она пнула тебя там, под деревом, да? — засмеявшись, спросил Тоби. — В коленку или повыше? Думаю, все, что ни делается, к лучшему. И для тебя, и для Люси. Она любит романтику. Так же, кстати, как и София. У тебя нет шансов покорить ее сердце. Но теперь ты по крайней мере избавлен от необходимости притворяться.
Да, это так. Он был свободен от обязательств, возложенных на него друзьями. Они больше не будут насмехаться над ним и осыпать его колкостями. А он больше не будет изображать из себя влюбленного. Люси ему ясно сказала: «Пора заканчивать эти игры!»
— Знаешь, Джем, я рад, что мне не нужно описывать Генри известную тебе сцену, — сказал Тоби.
— О чем это вы? — раздался с порога голос Генри. Войдя в комнату, он сразу же направился к столику, на котором стоял графин с бренди. У Джереми комок подкатил к горлу.
Он бросил на Тоби предостерегающий взгляд и коротко мотнул головой. Игра была закончена, и не стоило огорчать Генри рассказом о паре каких-то поцелуев в саду.
— Речь идет о твоей тетушке, — промолвил Джереми. — Тоби рассказал мне о ее странностях. Ты должен положить этому конец, Генри. Вчера поздно ночью, проснувшись, Тоби обнаружил, что твоя тетушка стоит у его кровати в одной сорочке.
Тоби, поперхнувшись, закашлялся. А Джереми с невинным видом мощным ударом вогнал в лузу шар.
— Неужели это правда? — обратился Генри к Тоби.
Тоби, откашлявшись, состроил серьезную мину.
— После этого мне всю ночь снились кошмары, — посетовал он.
Генри рассмеялся:
— Запирай на ночь дверь спальни, старина!
— А еще лучше, — посоветовал Джереми, — поставить лакея в коридоре у двери комнаты. В этом случае она уж точно не проберется к тебе.
Он, конечно, имел в виду не тетю Матильду, а совсем другую женщину.
— Отличный выстрел! — воскликнула София и захлопала в ладоши.
— Да это так, пустяки, — сказала Люси, с довольным видом выбирая новую стрелу.
Ей была приятна похвала мисс Хатауэй. Ну наконец-то она дождалась комплимента от нее! София превосходила ее во всех так называемых женских занятиях — живописи, вышивании, игре в карты, переписке с друзьями и родственниками. Но когда дело дошло до стрельбы из лука, Люси не ударила в грязь лицом. В этом ей не было равных.
Прижав лук к плечу, она натянула тетиву.
