Когда они собрались уходить, миссис Вестон тронула лорда Равенскара за руку и сказала:
— Спасибо вам, ваша светлость, за доброту и внимание! Да благословит вас Господь! А уж мы-то так рады за вас. Как только увидели вашу красавицу жену, так лишний раз убедились, какой вы счастливчик. На матушку вашу она похожа, даже удивительно! И голос, и слова ласковые, и добрая такая же. Смотрю на вас обоих, не нарадуюсь!
— Благодарю вас, миссис Вестон, — тепло проговорил лорд Равенскар. Он знал эту женщину очень давно, с тех пор как был совсем маленьким мальчиком. Потом ему пришла в голову мысль, что вряд ли Аталия или любая другая его знакомая смогли бы так очаровать эту старую крестьянку.
Дома их встретил мистер Эркрайт.
Ему срочно надо было решить многочисленные неотложные вопросы, касающиеся поместья, хозяйства, владений, Словом, дел было невпроворот, и Ромара тихонько исчезла, оставив мужчин одних.
С лордом Равенскаром они не встречались до самого ужина. Он переодевался к столу у себя в комнате, когда вспомнил, что приехал сюда, чтобы поговорить с Ромарой об их будущем. Но теперь, собственно, и говорить было не о чем. Во всяком случае, ему так показалось. Она прекрасно устроилась в Равен-Хаусе, приняла этот образ жизни. Пожалуй, не стоит торопиться и строить новые планы. Пусть все пока остается так, как есть.
Пока слуга помогал ему одеваться, он обдумывал предстоящий вечер, вспомнил парочку интересных политических анекдотов. Эти истории наверняка понравятся Ромаре, подумал он, и повеселят ее.
Девушка уже ждала его в гостиной. Она была одета в красивое и, как он заметил опытным взглядом, несомненно, дорогое платье.
Должно быть, она догадалась, о чем он думает, потому что, слегка покраснев, объяснила:
— Вы, наверное, считаете… странным, что я не ношу траур по папе. Просто мне показалось, что это может расстроить Кэрил, потому я надела ее платье. Мне не хотелось посылать домой за моей одеждой.
— Думаю, это вполне разумно, — согласился лорд Равенскар, — но ведь вам нужны свои вещи, поэтому вы должны купить себе все, что необходимо. Как раз об этом я и собирался поговорить с вами сегодня вечером.
— У меня есть… деньги, — быстро сказала Ромара, — папа завещал мне все, что у него было.
Правда, там не слишком много… Он всегда говорил, что солдаты не умеют накапливать состояние.
Она помолчала немного, затем продолжала:
— По он ничего не оставил Кэрил, потому что был ужасно сердит на нее за тот побег с сэром Харвеем.
Ромара смотрела на лорда Равенскара с некоторым волнением, словно боялась рассердить его этим разговором. Потом с усилием закончила:
— Я хочу… если вы не возражаете… отдать Кэрил половину… того, что мне досталось по наследству от папы.
Она с волнением ждала ответа, ведь по закону муж имел право на все ее имущество, и наверняка он уже проконсультировался с юристами.
— Вот что, Ромара, выслушайте меня, пожалуйста, внимательно, — ответил он. — Все средства, которые оставил вам отец, ваши. И вы можете делать с ними все, что захотите, раз уж вас интересует мое мнение. Как моя жена, вы будете получать соответствующее содержание на одежду и все дальнейшие расходы.
— Нет… пожалуйста… вы не должны этого делать, — запротестовала Ромара.
— Почему? — удивился лорд Равенскар.
— Вы были так добры со мной… так помогли Кэрил… я просто не могу принять от вас что-либо еще…
— Что за глупости, — резко возразил он, — конечно, у вас должны быть деньги. Это один из вопросов, которые нам надо уладить.
Ромара внимательно смотрела на него, словно пыталась разглядеть причину для подобного великодушия. Потом тихо сказала:
— Наверное, теперь, когда Кэрил достаточно окрепла, нам следует… отправиться домой, в Хантингдоншир?
— Я так не считаю и не хочу, чтобы вы делали что-либо в этом роде, — решительно ответил он и сам удивился своей уверенности.
Они обедали вдвоем, потому что доктор еще не разрешал Кэрил спускаться вниз.
— Мне казалось, что Кэрил захочет повидаться с вами и нарушит этот запрет, — сказала Ромара, — но все-таки она не решилась, наверное, просто стесняется.
— Стесняется? По почему? — удивился лорд Равенскар.
— Ей стыдно за тот переполох, что поднялся здесь, как только мы приехали, за преждевременные роды, за те хлопоты и беспокойство, которые она причинила.
— Лично меня это нисколько не побеспокоило, — заметил лорд Равенскар.
Тон его показался Ромаре настолько забавным, что она, не удержавшись, рассмеялась и сказала:
— Она боялась, что перепугала всех ваших домочадцев, появившись здесь таким странным образом. А на самом деле получилось так, что все обитатели вашего дома просто без ума от маленького Александра. И я даже думаю, что если он будет жить здесь, то станет крайне избалованным ребенком.
— Он может оставаться здесь столько, сколько вы сами того захотите, — ответил лорд Равенскар, — и его мать тоже.
— Вы очень добры… я просто не знаю, что сказать… — растерянно пробормотана Ромара.
— Ну хорошо, предоставьте все мне, — предложил лорд Равенскар. — Наверняка в вашем доме решения принимал ваш отец. Здесь этим буду заниматься я.
— А вы уверены… Вы на самом деле хотите, чтобы… мы остались?
От внимания лорда Равенскара не укрылась небольшая пауза перед словом «мы», она явно собиралась сначала произнести «я».
— Когда закончится сезон и принц отправится в Брайтон, я вернусь сюда, — мягко заговорил он, — и тогда у нас будет очень много времени, Ромара, чтобы поговорить обо всем, о моем и вашем будущем. А пока я убедился, что вы обе здоровы и счастливо проводите здесь время. Поэтому, надеюсь, вы простите меня, если завтра утром я снова уеду в Лондон.
— Да, да, конечно, — быстро отозвалась она.
За обедом они разговаривали обо всем на свете. Ромара даже рассказала про свою мать, как одиноко и грустно ей было оставаться в Хантингдоншире с детьми, когда генерал уезжал по делам службы.
— Отец никогда не брал нас с собой, даже если полк не покидан пределы Англии, — рассказывала она, — хотя он очень любил мою мать, а она его просто боготворила.
— Наверное, вы всегда мечтали именно о таком муже, — задумчиво произнес лорд Равенскар.
— Военном? — переспросила Ромара.
— О человеке, который любил бы вас от всего сердца, — ответил он.
Она отвела взгляд, обдумывая его слова. Он рассматривал ее изящно очерченный профиль, маленький прямой носик и думал, как хорошо, что кулак сэра Харвея не разрушил этой тонкой красоты.
— Мне кажется… выйти замуж за… горячо любимого и любящего человека… мечтает каждая женщина, — наконец произнесла Ромара.
