Бэн все еще ухмылялся, но Джейк бросил на него хмурый взгляд и отвернулся.
— Мальчик мой, у тебя что, от перегрева чувство юмора совсем пропало?
— Чувство юмора не соответствует моему настроению, — мрачно ответил Джейк.
— Насколько я понимаю, малютка разозлила тебя прошлой ночью?
— Я по горло сыт твоими замечаниями насчет «малютки»! — Джейк нервно поднялся. — Разве не ты твердил, что единственная цель женщины — заловить себе мужчину? «Если одна из них начинает за тобой охотиться, смывайся быстрее, чем кролик от волка!» Так чего ты хочешь теперь? Считай, что я последовал твоему мудрому совету.
— Я и сейчас готов повторить эти слова, оторвавшись от кофе, ехидно улыбнулся Бэн. — Но, естественно, речь идет лишь о тех женщинах, которым ты сам не хочешь дать себя поймать.
— Сдается, друг мой, что как раз ты сейчас жаждешь быть пойманным.
— Ничего подобного! За пятьдесят лет никому этого сделать не удалось, не получится и впредь.
— Не морочь мне голову. В последний раз я наблюдал тебя в роли подобострастного кавалера пять лет назад, в Техасе. Уж не знаю, почему ты тогда не женился. Сдается мне, что эта ошибка будет исправлена с помощью одной из сестер Меривэзер.
— Не напоминай мне об этом, Джейк! У меня уже могло бы быть четверо детей, а я все еще один как перст. — Бэн отставил подальше чашку и обхватил голову руками, изображая горькое отчаяние.
— Она была высокой блондинкой с большим турнюром и вот такой грудью! Жаль, что ты от нее сбежал, — усмехнулся Джейк.
— Меня ранили, и она вытащила пулю из плеча. А я, дурак, поправившись, заподозрил ее в корыстных соображениях, в том, что она на мои денежки рассчитывает спасти свое ранчо.
— Ладно, не убивайся, — похлопал его по плечу Джейк. — Я что-то не припомню, чтобы ты дошел тогда до отказа от своих роскошных бакенбардов. А это значит, что она нравилась тебе меньше, чем одна из сестер Меривэзер.
Бэн перестал горестно раскачиваться.
— Сестры Меривэзер — совсем другое дело. Ни одну из них я никогда не заподозрю в корыстных расчетах. Они порядочные и добрые… Да и что за расспросы? Не думай, будто твои проблемы с мисс Сторм позволяют тебе совать нос в мои дела.
— У меня нет никаких проблем с мисс Сторм, — хмуро бросил Джейк.
Теперь уже Бэн скептически посмотрел на приятеля:
— Неужели? Тогда с какой стати ты весь прошлый вечер только и говорил что о новом наряде этой барышни?
— Я говорил не о ее наряде, а о ее коварстве. Она решила добиться освобождения своей семьи, соблазнив меня!
— Хмм?
— Что и пыталась осуществить ночью в саду.
Некоторое время Бэн оставался молчаливым. Затем с сочувствием покачал головой:
— Бедная, беззащитная крошка!
Джейк усмехнулся:
— Уж кто-кто, а Дэниэлла Сторм никакая не беззащитная крошка. «Я всего лишь хочу, чтобы вы еще разок поцеловали меня», — передразнил он, моргая ресницами. — Как насчет того, чтобы пожалеть бедного маленького Джейка?
— Она, должно быть, в состоянии крайнего отчаяния, если пошла на такой шаг, — серьезно и печально сказал Бэн.
— Да ты, видать, совсем не знаешь женщин. Такими «шагами» они привыкли решать все сложные проблемы.
— О-о, надо уметь искать правду в их глазах, приятель! Конечно, Дэниэлла — упрямая, горячая и слегка неотесанная… Но загляни в ее глаза — и ты обнаружишь добрую маленькую девочку, которая боится выбрать не ту дорогу в жизни.
Прежде чем заговорить, Джейк обдумал сказанное другом.
— Такой чепухи я еще в жизни не слыхал, — наконец заявил он.
Бэн пожал плечами:
— А по-моему, Мэйбл все точно определила: ты хочешь добиться ее, затащить к себе в постель, а она до смерти напугана всей ситуацией.
— Мэйбл?.. Ах вот с кем ты откровенничаешь? Значит, она и есть царица твоего сердца?.. Ну да, ты же всегда любил блондинок.
— Зато тебе цвет волос всегда был безразличен, старый развратник. Но должен тебе сказать, что шашни с дочерью Дрейфуса Сторма не украшают такого мужчину, как ты. Ей всего семнадцать, то есть ты на десять лет старше, и, значит, именно ты отвечаешь за все. Если мы не сможем заполучить самородок до приезда землемера, надо готовиться к самому худшему, и тогда малейшая вина перед ней обернется против нас с удесятеренной силой.
Джейк положил голову на руки, как отдыхающий пес.
— Что я могу сказать? Дрейфус не собирается сотрудничать с нами. Он абсолютно уверен, что самородок принадлежит ему, независимо от будущего заключения землемера. Это и есть главная причина беспорядков. Выпустить его и его сыновей — то же, что подбросить сухого хвороста в огонь.
— Я слышал, этот самородок приличного размера.
— С каждым новым рассказом он становится все больше.
— Но Дрейфус уж точно высоко его ценит. Где ты спрятал бы его, окажись ты на месте Сторма?
— Понятия не имею. А от них ничего не добьешься.
Мужчины замолчали, затем взглянули друг на друга.
— Ты подумал о том же, о чем и я? — спросил Бэн.
— Подумал-то подумал, но и она не отдаст его, — ответил Джейк.
— И ничего не скажет.
— Если начать расспрашивать, только насторожится.
— Давай последим за ней, — предложил Бэн. — Она наверняка время от времени проверяет, на месте ли слиток, тем более что Поттэры теперь шляются, где им вздумается.
— И она приведет нас прямо к самородку?.. Но ведь это подло, — заметил Джейк.
— Да, нехорошо, — согласился Бэн.
Джейк расплылся в улыбке:
— Но именно этого Дэниэлла Сторм и заслуживает!
Задержавшись в дверях булочной, Дэнни вдохнула аромат закваски, свежей выпечки и лимона. Сестры уже вошли, а Дэнни с порога осматривала магазин, боясь сделать неосторожное движение, которое расценили бы как агрессивное. За прилавком стояла владелица булочной, Глэдис Колби, женщина устрашающих размеров, весящая около девяноста килограммов.
— Проходи, проходи, Дэниэлла, не задерживайся, — сказала Луиза, уже расположившаяся вместе с Мэйбл возле прилавка. Дэнни закрыла за собой дверь и остановилась неподалеку от нее, у окна.
Маленькие глазки Глэдис впились в дочь Сторма, как будто пришпиливали ее к стене. Слабо улыбнувшись, Дэнни оперлась на подоконник позади себя.
— О Боже! Посмотри, Луиза, как напугана Дэниэлла, — сразу встала на ее защиту Мэйбл.
— Глупости, сестра! Эта храбрая девочка ничего не боится.
— Но я слышала, будто половина города с ума сошла из-за золотого слитка и во всем обвиняет Стормов.
— Не хочешь ли ты сказать, что добропорядочные граждане Шейди-Галча могут плохо относиться к юной барышне, регулярно посещающей церковь и уважающей законы общества?
