– Бог мой, – только и смогла вымолвить Стефани.
Вероятно, эта Ханна была любвеобильной кузиной.
Клерк по имени Бамби, который стоял рядом, с раз-маху шлепнул девушку по спине.
– Вот и кузина Ханна! – воскликнул он.
На пороге появилась хозяйка. Вопреки сложившемуся представлению о том, что владелица публичного дома должна быть приземистой, цветущей и вульгарной толстухой, кузина Ханна оказалась высокой, стройной и выглядела бы вполне приличной дамой, если бы не ее неестественно пышная грудь, откровенно выставленная напоказ не без помощи слишком туго стянутого корсета. При виде веселой компании в своей алой гостиной ее лицо, прекрасное нежной, но зрелой красотою, просияло теплой улыбкой. Она театрально раскрыла объятия.
– Ба, да это сам мистер Бамби! Подойдите и поцелуйте меня. Давненько вас не было видно. Недели две, не меньше!
Мистер Бамби с воодушевлением исполнил приказ госпожи, а затем повернулся к багровой от стыда Стефани.
– Познакомьтесь, Ханна, это мой юный друг, мистер Томас. Он заявил, что любит все свеженькое. И чем свежее, тем лучше, не так ли, Томас?
– По правде говоря, – сказала Стефани, – думаю, на сегодня с меня достаточно, я выпил слишком много эля в «Парном ягненке».
– Не говори чепухи, Томас! – сказал один из клерков. – Будь уверен, девочки Ханны в мгновение ока вернут к жизни твой клинок. Как-то раз я завалился сюда часа в два ночи, пьяный в стельку, двух слов связать не мог, не говоря уже о том, чтобы устоять на ногах, так милая крошка Камилла через пару минут привела мой пестик в такое состояние, что я мог бы им перец молоть…
– Да-да, мистер Гумбольдт. – Кузина Ханна вскинула голову и внимательно посмотрела на Стефани из-под густых черных ресниц оценивающим взглядом. – Думаю, Иветт не каждому подойдет. Вы уверены, что хотите именно юную девушку, мистер Томас? Думаю, вам бы подошла девушка постарше. У которой больше опыта.
– Не надо никаких девушек, – сказала Стефани, – я слишком… измотан. День был тяжелый, да и предыдущие несколько дней тоже, и…
– Все это чушь собачья, Томас, – сказал Бамби. – Сходи наверх, хотя бы ненадолго. Не собираешься же ты сидеть в гостиной и ждать нас со своим достоинством, грустно болтающимся между ног?
– Ну, это… маловероятно, – ответила Стефани. – Так или иначе, я вполне могу добраться до дома самостоя-тельно.
Кузина Ханна подошла к Стефани. Она прикоснулась к руке девушки. Это прикосновение было легким и шелковистым, словно невесомое перышко, и одновременно изысканно-сладострастным.
– Думаю, я поняла причину вашего беспокойства, мистер Томас, – сказала она.
– Сомневаюсь.
Ханна наклонила свою прелестную головку к самому уху Стефани и прошептала так тихо, что девушка едва разобрала слова:
– Это ваш первый опыт, не так ли? Немного нервничаете? – Ее дыхание пахло шоколадом.
– Нет! Нет. То есть, я хотел сказать, да, так и есть. Я хотел…
Рука Ханны скользнула вниз, и ее пальцы сплелись с пальцами девушки.
– Пойдемте со мной, мистер Томас. У меня есть то, что вам нужно. – На этот раз она говорила громче, и клерки поддержали их одобрительными возгласами.
– Вперед, Томас, давай!
– Дуй наверх, старичок!
– Покажи, на что способен, Томас!
Обняв Стефани за плечи, кузина Ханна вывела ее из гостиной. Девушка последовала за хозяйкой, втайне надеясь, что у нее появится шанс сбежать по дороге, что удастся найти какую-нибудь лазейку или черный ход. Но сразу за дверью вверх устремлялась лестница с крутыми ступенями, устланная алым плюшем. Кузина Ханна схватила девушку за руку с неожиданной силой, словно защелкнула наручники, и потащила ее наверх. От мягкого благородства леди, которое она демонстрировала в гостиной, и следа не осталось.
Стефани, спотыкаясь, преодолела несколько ступеней и посмотрела вниз, в холл, где находился спасительный выход на улицу, но у двери мгновенно возник огромный верзила с мускулистыми руками, устремив на нее взгляд, который словно говорил: «Даже не думай об этом, ты, глупый, напыщенный осел».
Стефани подавила приступ страха и последовала за уверенно шагающей Ханной. Мозг девушки усиленно работал в поисках убедительной отговорки. В конце концов она остановилась на заразной болезни. Ей казалось, что проститутки больше всего на свете должны бояться подцепить заразу, разве не так? Это причинило бы массу неудобств, не говоря уже о потерянной прибыли, недовольных клиентах и всем прочем. Стефани решила, что сделает признание, когда окажется в апартаментах один на один с девушкой. Она даст ей соверен или сколько надо по тарифу, извинится и уйдет.
С другой стороны, Стефани испытывала естественное любопытство, пока Ханна, затянутая в корсет, раскачивала крутыми бедрами, словно шлюп на волнах, и тащила ее за собой по бесконечному коридору с множеством плотно закрытых дверей. Подумать только, ее занесло в самый настоящий дом свиданий! В самый настоящий публичный дом! В заведение, которое создано с единственной целью – заниматься блудом на час. Интересно, что собой представляли девушки, которые здесь работали? Кем были их клиенты? Как выглядели апартаменты? Интересно, здесь сразу приступали к делу или все-таки разыгрывали прелюдию, обменивались несколькими словами, чтобы показать свое расположение? Пытались ли они установить какую-либо связь с клиентом, прежде чем приступить к своим прямым обязанностям, которые неизбежно приводили к известному результату?
А меняли они простыни перед каждым клиентом или нет?
И что за странный продолговатый предмет лежал на столике в холле?
– Дайте мне минутку, – сказала Стефани, едва переводя дух, но Ханна уже дошла до нужной комнаты и повернула входную ручку.
– Вот мы и на месте, сэр. Здесь все интимно, уютно и мило.
Стефани споткнулась о порог и налетела на прикроватную тумбочку. Она с удивлением огляделась. Стены были буквально укутаны тоннами алых выцветших обоев, которые отслаивались и задирались по углам и вдоль щербатых плинтусов, изначально окрашенных в белый цвет, но со временем приобретших грязно-бурый оттенок. Пятно на толстом красном ковре прикрывал столик с тремя ножками: на нем стояла полупустая бутылка шерри и два грязных, заляпанных стакана. Угол занимал платяной шкаф, но для Стефани осталось загадкой его предназначение.
А вот и самое главное. Кровать.
Достаточно большая для двоих, покрытая серыми, застиранными простынями и парой тонких покрывал, кровать занимала главенствующее положение в комнате, причем два высоких зеркала на стене за счет отражения зрительно увеличивали ее размеры. Четыре деревянные стойки по углам кровати, словно колонны, стремились вверх, почти касаясь скошенного потолка.
