Эви открыла рот, чтобы прямо сказать Ричарду, что его присутствие не требуется, но тут вмешался Бенедикт:
— Половина двенадцатого? Идеально.
Она едва не зарычала от досады.
Ричард кивнул, перед тем как войти в залитую солнцем комнату для завтраков, и сразу направился к буфету, где стояли яйца, тосты, джем, ветчина, два сорта булочек и печеные яблоки с корицей. Хотя ароматы были восхитительными, Эви обнаружила, что у нее нет аппетита.
Повернувшись к Бенедикту, она прошептала:
— Почему вы согласились взять в компанию Ричарда? Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз.
— Так и будет. Мы встретимся на полчаса раньше.
Она изумленно воззрилась на него. Да уж, этот человек, если понадобится, способен на любую хитрость. Не каждый день кому-то удается одурачить Ричарда!
Она покрепче сжала губы, чтобы подавить смешок.
— Договорились.
Он не улыбнулся, но на чисто выбритой щеке появилась тень ямочки.
— До встречи, миледи.
«С днем рождения, Эви. Желаю доброй прогулки верхом, ночи наедине со звездами и столько шоколадных булочек, сколько сможете съесть. Возможно, когда-нибудь я принесу свои поздравления лично, но пока что примите подарок, который я тайком передал вам через Ричарда. Я увидел это и подумал о вас».
Из писем Хастингса Эви
В назначенное время Бенедикт ждал в саду, на маленькой каменной скамье, наслаждаясь теплым солнышком. Эви была права, здесь изумительно пахло, хотя вряд ли он заметил бы, не упомяни она об этом раньше.
С удовольствием вдыхая нежные ароматы, он откинулся на спинку скамьи и снова глянул в сторону дома. Она опаздывала.
Интересно, что она ему скажет? Когда Эви смотрела на него огромными, умоляющими голубыми глазами, Бенедикт понимал, что не сможет отказать ей ни в чем.
Не то чтобы он собирался рассказать о вчерашнем за завтраком, разумеется, нет, но ему нравится, когда она в таком положении, что ищет его общества.
Наконец Эви вышла из дома и направилась к саду. Она сама казалась солнышком в своем веселом желтом платье.
Бенедикт жадно наблюдал за ней. Она двигалась без усилий, словно скользила с природной грацией, особенно заметной в легком покачивании бедер и гордой посадке головы.
Он сам не заметил, как немного расслабился и все заботы куда-то подевались. Конечно, долго это не продлится. Едва они заговорят друг с другом, неловкость вернется с прежней силой: ведь, оставаясь рядом с ней, он искушает судьбу.
Но оно того стоит.
Он слушал, как поскрипывает гравий под ее подошвами, видел на прекрасных губах немного настороженную улыбку. И поднялся навстречу, вынудив себя принять дружелюбный вид, чтобы она почувствовала себя непринужденнее.
— Простите, что заставила вас ждать. Беатрис хотела поболтать со мной. А я не могла объяснить, почему спешу.
Снова Беатрис. Оставалось лишь догадываться, о чем хотела поговорить ее сестра.
— Вот как? — пробормотал он, склонив голову набок. — Что-то интересное?
На щеках Эви расцвели розы.
— Просто беседа между сестрами. Уверена, что вас это не заинтересует.
Он не мог оторвать взгляд от ее пунцовых щек. О чем говорили сестры, если это вызвало такую реакцию? Он готов голову прозакладывать, что разговор касался его. Но о чем шла речь? Он понятия не имел. Если Беатрис выдала его тайну, он узнал бы в тот же момент, как увидел лицо Эви.
Скрывая ненасытное любопытство за учтивой улыбкой, Бенедикт кивнул:
— Если вы так утверждаете, миледи. Пойдем к конюшне?
Он стоял ближе, чем позволяли приличия, и ей пришлось закинуть голову, чтобы встретить его взгляд. Солнце освещало его лицо, и в этом свете глаза сверкали ярче драгоценных камней. Ее длинная стройная шея была открыта его взгляду, и на кратчайший момент Бенедикт задался вопросом: что будет, если прижаться губами к тому месту, где бился пульс?
Глаза Эви затуманились.
— Через минуту. Давайте прогуляемся по саду. Мне хотелось бы объяснить, что случилось прошлой ночью.
Ах да, книга, спрятанная в кармане его пиджака, прижатая к ребрам… Но он совершенно забыл о ее существовании. Эви удивительно хорошо удавалось заставить его забыть обо всем.
Он вынул томик в кожаном переплете и протянул ей:
— Думаю, это принадлежит вам.
На этот раз она залилась багровой краской, чего он от нее не ожидал, но продолжала смотреть ему в глаза со странной смесью смущения и облегчения. В этот момент она еще больше очаровала его.
Эви взяла книгу и, вздохнув, провела пальцем по переплету.
— Простите, Бенедикт. Возвращаясь из библиотеки, я услышала странный шум и решила узнать, в чем дело. Боюсь, что любопытство до добра не доводит.
Она сконфуженно улыбнулась.
Он с трудом сдержался, чтобы не погладить ее по щеке. Даже кулаки сжал, чтобы не впасть в искушение. И медленно пошел рядом, стараясь взять себя в руки.
— Я так и подумал. Поверьте, я не хотел вас тревожить. Больше это не повторится.
— Вы вольны делать как пожелаете.
— Вы очень добры, — кивнул он.
— И ради Бога, не стесняйтесь воспользоваться любым холлом или бальным залом, если понадобится больше места.
Он подавил улыбку. Теперь она пытается выведать, чем он занимался.
— Благодарю за предложение.
Она сорвала листок с идеально подстриженного куста и принялась вертеть его в пальцах.
— У нас также есть любые виды снаряжения.
— Какие именно? — поднял брови Бенедикт.
Она досадливо посмотрела на него.
— Если уточните, что вам нужно, я смогу сказать, есть ли у нас то, что вам требуется.
— Спасибо, у меня есть все необходимое.
Она отшвырнула листок и повернулась к нему:
— Ради всего святого, неужели действительно не скажете мне, какого черта делали так поздно ночью?
Она так нетерпелива, его Эви. И сейчас она сверлила его взглядом обвинителя.
— Или следуете примеру Ричарда и просто изводите меня?
— Извожу? Не понимаю, о чем вы? Почему Ричард вас изводит?
Эви погрозила ему пальцем:
— Не воображайте, что сможете отвлечь меня от предмета нашей беседы. Правда, Ричард сказал, что вы с ним приехали сюда из-за какой-то женщины, но я все больше убеждаюсь, что дело не только в этом. Вы что-то затеваете, готова в этом поклясться. Являетесь сюда без предупреждения. Уходите на таинственную рыбалку под дождем, делаете в своей комнате бог знает что… Все это очень странно.
Бенедикт удивленно смотрел на нее. Она действительно что-то подозревает!
Он сделал бы все, что в его силах, лишь бы не лгать ей больше того, что он уже наговорил. В конце концов, у него есть перед ней преимущество. Он может легко использовать против Эви все, что знает о ней.
