— Да. Никогда не знаешь, где тебя настигнет желание пропустить стаканчик. Большинство этих графинов я привез из Венеции.
Мора улыбнулась теплой улыбкой, согревшей сердце Риордана.
— Я смотрю, вам очень нравится Венеция.
В действительности Риордану нравилось наблюдать за тем, как она улыбается, хотя он и понимал, что делать этого не следует. Ах, если бы только она улыбалась ему чаще вот так, но это предполагало, что они станут больше времени проводить в обществе друг друга. В данный момент Риордан не считал подобное поведение мудрым.
— Верно. — Он решил, что хотя бы сегодня вечером сделает так, чтобы Мора чаще улыбалась. — Возможно, проведенные там годы были лучшими в моей жизни.
Он внимательно наблюдал за ней. Она сделала еще один глоток, постепенно привыкая к покалыванию в горле. Сбросив домашние тапочки, она забралась на диван с ногами, подобрав их под себя и спрятав под нижними юбками.
— Расскажите мне. Расскажите мне о Венеции, — попросила она.
Произнеся первую фразу, Риордан уже не мог остановиться. Он поведал Море о своих друзьях Эше, Меррике и Джейми. О том, как они решили отправиться в знаменательное путешествие, как посетили сначала Вену, а затем двинулись в Италию. Он рассказал ей, как они веселились во время карнавала, устроив вечеринку в чужом доме.
— Даже на приглашениях был оттиснут адрес хозяина.
— И он не узнал? — недоверчиво ахнула Мора, улыбаясь одними губами.
— Узнал, когда вернулся домой и обнаружил, что во всех комнатах его палаццо горит свет. У него был хрустальный канделябр, свет которого виднелся аж с самого Большого канала.
Риордан тоже смеялся, вспоминая, как славно они повеселились с друзьями. Идея принадлежала ему, а граф, над которым они подшутили, был их другом, наделенным хорошим чувством юмора. Потом они несколько недель подтрунивали над ним из-за этого инцидента. К концу карнавала вся Венеция посмеивалась над праздником, который был дан в отсутствие хозяина дома.
Мора вытерла выступившие на глаза слезы.
— А вот мне не приходилось совершать в жизни ничего столь вопиющего. — Тут она икнула. — Хотя был один случай, когда мы с моими старшими кузенами купили старой мисс Темплетон подписку на газету светских сплетен, а она, по ее собственному признанию, терпеть их не могла. Мы долго копили деньги, чтобы осуществить свой план, но дело того стоило. Эта дама была старой склочницей, постоянно заявлявшей, что по моральным качествам превосходит всех вокруг. Мы знали, что, забирая на почте свои письма, она придет в ужас, обнаружив среди них эту скандальную газету. А начальник почтового отделения, который тоже, между прочим, был любителем посплетничать, подметил ее адрес на газете. — Мора подмигнула. — Не прошло и часа, как слух об этом распространился по всей деревне.
— Как я погляжу, Мора Колфилд, вам тоже не чужда искорка озорства, — рассмеялся Риордан и заново наполнил ее стакан.
Она изящно пожала плечами:
— Ну, если только немножко. До ваших достижений мне далеко. А вы всегда были любителем создавать проблемы другим?
— Именно. Для своих родителей я стал сущим проклятием. — Риордан поведал Море о своем детстве, о деревьях, на которые взбирался, о глупых мальчишеских проделках, которые устраивал. Скоро оба они хохотали до слез. — Однажды я тайком сбежал на озеро и унес одежду сына сквайра, пока тот купался. Ему пришлось идти домой голышом. Правда, через несколько дней он мне отомстил. Я купался, а он похитил мою одежду, оставив взамен ворох женских тряпок. Мне было двенадцать, поэтому шествовать домой в чем мать родила счел унизительным. Вместо этого пришел одетый, точно пастушка Бо-Пип[10]. Уже тогда я был довольно крупным малым, высоким и неуклюжим, и юбки едва доходили мне до лодыжек.
Риордан громко смеялся, поощряемый веселостью Моры.
— Поделом мне, сам оказался в роли жертвы. Боже, как же нелепо я тогда выглядел! Можете вы себе это представить? Вероятно, мне следовало отправиться домой голышом!
Мора сделала глоток бренди, а он продолжил рассказ. Вообще-то сначала ему нужно было дождаться, пока она проглотит, прежде чем сообщать окончание истории.
— Мне не хватало только овец, поэтому я зашел к сквайру Мэтесону и увел трех его призовых животных. Я повязал им вокруг шеи красивые ленточки и пригнал домой.
Тут случилось непредвиденное. Мора засмеялась так сильно, что поперхнулась бренди, которое вышло у нее через нос.
— Ой! Ой, как жжет! — вскричала она и принялась отчаянно махать рукой у себя перед носом, пытаясь одновременно и остудить его, и стереть с платья слюну.
Риордан попытался вести себя как джентльмен, он очень старался! Развязав галстук, он приложил его к ее носу, но это не возымело должного эффекта, потому что он никак не мог успокоиться и продолжал смеяться. Ему бы следовало собраться и отнестись к ситуации с должной долей серьезности — попавшее в нос бренди действительно обжигало, — но именно в этот момент Мора стала громко чихать, что было очень похоже на повизгивание. Очень смешное повизгивание. В общем, привести себя в чувство Риордану оказалось очень трудно.
— Это совершенно не смешно! — запротестовала Мора, но безуспешно, так как им обоим было известно обратное.
Риордан уже давным-давно так не веселился. Он не стал пересаживаться обратно на кресло, предпочтя остаться на диване, и принялся рассказывать Море еще об одном примечательном случае из своей жизни, когда он, вскочив на спину неоседланной лошади, стал гонять ее по кругу.
— Все шло хорошо до тех пор, пока она не споткнулась о низко нависшую ветку. Бац! И я с треском вылетел из седла и упал на землю.
— Вы ушиблись?
— Нет. Я на удивление легко отделался всего одной царапиной. — Риордан отбросил волосы со лба. — Вы можете увидеть ее вдоль линии роста волос, если присмотритесь внимательнее. — Он придвинулся ближе к ней. — Ну же, Мора, посмотрите. Я вас не укушу.
Вот уж неправда! Он славился своими укусами!
Мора склонилась над ним, опьянив свежим ароматом своих духов, и ее прохладные пальцы легли на то место, где только что были его.
— Вам крупно повезло.
Близость их тел воспламенила окружающий воздух, и веселая атмосфера сменилась чем-то более интенсивным, схожим с тем, что они испытали в прошлый раз в его кабинете. Она находилась так близко, что ее можно было поцеловать.
— А какой самый худший поступок вы когда-либо совершали в жизни, Риордан?
Ах, как сладок вкус победы! Ему потребовалось два стакана бренди, чтобы заставить ее назвать его по имени. Она опьянена алкоголем и его захватывающими историями. Он точно знал, чего она хочет. Сегодня она влюблена в плохого парня с его неуемной веселостью и незрелой страстью к приключениям.
