Когда он делал предложение Кэролайн Тернер, вспомнил Дункан, он явился с огромным букетом. Лакей забрал цветы на пороге, и Дункан больше их не видел. Его встретили улыбками, поклонами и сердечным рукопожатием ее отца. Оставшись наедине с Кэролайн, он опустился на одно колено и произнес отрепетированную речь, еще более цветистую, чем букет. Когда она сказала «да», он покрыл тыльную сторону ее ладони поцелуями и назвал себя счастливейшим из людей. Он заверил ее в своей любви и сказал, что будет любить ее до последнего дыхания и даже после этого. И помоги ему Боже, каждое слово значило для него очень много.
Сегодня он явился с пустыми руками, без заранее заготовленной речи и без восторга, заставлявшего его сердце биться сильнее.
За его спиной открылась и снова закрылась дверь. Обернувшись, Дункан с облегчением узнал свою вчерашнюю знакомую, хотя она выглядела немного иначе. Сегодня на ней было надето голубое платье, волосы были причесаны проще и казались более густыми и блестящими. Свет свечей вчера не польстил ее внешности. Пожалуй, она была одной из самых красивых женщин из всех, кого ему приходилось встречать. Не говоря уже о роскошной фигуре — тут память его не подвела.
Она производила впечатление женщины очень спокойной, сдержанной и… умной. Ее глаза окинули его внимательным взглядом. Возможно, она тоже опасалась, что не узнает его сегодня.
Дункан поклонился. Она не стала делать в ответ реверанс, лишь слегка склонила голову.
— Мисс Хакстебл, — произнес он.
— Лорд Шерингфорд.
— Я хотел бы извиниться за публичную огласку, которую получила наша вчерашняя встреча.
— Напротив, — сказала она, — это я должна извиниться перед вами, милорд. Если бы я смотрела, куда иду, то не налетела бы на вас. И если бы я не сказала майору Дью во время прогулки в парке, что обручена, и не попала бы в щекотливое положение, обнаружив, что маркиз Аллингем уже помолвлен с другой, я не последовала бы вашему совету представить вас как своего жениха. Все это очень глупо и совершенно не похоже на меня. Но это не отменяет того факта, что я поставила вас в неловкое положение. О чем сожалею.
Накануне вечером Дункана удивила ее искренность. Сегодня он снова удивился. Он ожидал, что она возложит вину на него.
— Мы можем избежать дальнейшей неловкости, — заметил он, — если в завтрашних газетах появится официальное объявление о нашей помолвке.
Она проследовала в глубь комнаты и опустилась в кресло у камина, указав ему на кресло, стоявшее напротив.
— Садитесь, — сказала она. — Видите ли, вы не обязаны делать мне какие-либо предложения. Было бы нелепо для нас обоих вступать в брак под давлением мелких сплетен. Мы не сделали ничего предосудительного или неприличного. Мы танцевали и разговаривали в бальном зале, как и все остальные гости. Собственно, чем еще заниматься на балу? Разве там случилось что-нибудь, похожее на скандал? Сплетни — это… пустые разговоры, которые быстро вытесняются другими. Через неделю все забудется.
— Но, мисс Хакстебл…
Маргарет подняла руку, останавливая его возражения.
— Но, — сказала она, — я помню, что вам нужно срочно жениться. Полагаю, именно этот факт привел вас сюда.
— Думаю, я пришел бы в любом случае.
— Я могла бы передать вам через Стивена, что ваша любезность оценена, но в ней нет необходимости, — сказала она. — Я могла бы передать вам, что предоставляю вам свободу. Но ведь это не совсем то, что вам понадобится в случае моего отказа, не так ли?
— Свободы мне и так хватает, — согласился он. — Мне понадобится работа.
— Но вы предпочли бы жениться, — заметила она. — Почему?
Это похоже на допрос, отметил Дункан. Совсем не так он представлял себе эту встречу.
— Наверное, потому, — сказал он, — что я предпочитаю жизнь помещика, к которой привык.
— Бедность не слишком приятная штука, — заметила она. — Мы были бедны, пока Стивен не унаследовал графство. Но мы не были несчастливы. Собственно, порой мы были очень счастливы, хотя у нас никогда не было достатка, большого уютного дома и стабильного дохода. Правда, теперь, когда мы все это познали, нам было бы чрезвычайно трудно вернуться к прежней жизни. Полагаю, вы никогда не знали бедности. Вы боитесь ее?
Он откинулся назад и приподнял одну бровь.
— Я ничего не боюсь, мисс Хакстебл.
Ему и в самом деле нечего бояться. Худшее уже произошло. И ему придется как-то жить дальше, даже если события следующих двух недель не приведут к выполнению условий, поставленных дедом. В конце концов, многих маленьких мальчиков совсем неплохо вырастили мужчины, которым приходилось зарабатывать на жизнь.
— Так может рассуждать только глупый человек, — вздохнула она. — Но я не верю, что вы искренни. Думаю, вы лжете. Впрочем, вы в хорошей компании. Мужчины готовы признаться в любых недостатках, но не в том, что они испытывают страх. Это считается слабостью, недостойной мужчины.
— Мисс Хакстебл, — сказал Дункан, — если вы выйдете за меня замуж, вы станете хозяйкой Вудбайн-Парка. Это поместье в Уорикшире, с просторным домом и ухоженной землей. И оно приносит доход, пусть не огромный, но более чем достаточный для благополучной жизни. Мои будущие перспективы более блестящи. Я наследник маркиза Клавербрука, а его собственность разбросана по всей Англии. Он сказочно богат.
— И это все, что вы можете мне предложить, лорд Шерингфорд? — поинтересовалась она после долгой паузы.
Дункан открыл рот, собираясь ответить, но закрыл его снова. Что еще он может ей предложить? Не думает же она, что он безумно влюбился в нее вчера вечером и готов положить свое сердце к ее ногам?
— Я не могу предложить вам незапятнанное имя, — сказал он. — Боюсь, я заслужил славу, которая умрет не скоро, если умрет вообще.
— Верно, — согласилась она. — Но прошлое не изменишь. Только будущее, и то лишь отчасти, в наших руках. Вы сожалеете о том, что сделали?
Дункан ощутил вспышку гнева. Она что, собирается читать ему проповедь?
— Нет, — коротко обронил он.
— Значит, вы сделали бы это снова? — спросила она.
— Да, — сказал он. — Не колеблясь.
— Должно быть, это замечательно, — произнесла она так тихо, что он едва расслышал, — когда тебя так сильно любят.
Дункан открыл рот, чтобы ответить, однако снова закрыл его.
— Что вы будете делать, — спросила она, — если я откажу вам сегодня?
Он почти надеялся, что она так и поступит. Она не произвела на него впечатления… удобной женщины.
— Продолжу охоту. — Он пожал плечами. — У меня еще остаются две недели.
— Тринадцать дней, если уж совсем точно, — сказала она. — Целая вечность.
